Тим Доннел - Шесть дверей страха
Конан, тяжело дыша, перевел взгляд с мертвой гадины на то, что так крепко сжимала левая рука. Его передернуло от отвращения – он держал чешуйчатый змеиный хвост с впившимся в него колдовским браслетом. Нечего было и думать, чтобы снять его. Приходилось нести прямо так, с хвостом.
Конан отодвинул засов, еще раз с омерзением взглянул на ложе и вышел в соседнюю комнату. На одном из кресел лежал его плащ. Он завернул в него змеиный хвост, крепко завязал и перекинул сверток через плечо. Потом, не оглядываясь, быстро вышел на галерею, вспоминая, какой дорогой его сюда привели.
Вытерев меч о первую попавшуюся завесу, он неслышными шагами двинулся вперед. Вокруг слышались какие-то шорохи, шуршание, в лунном свете мелькали быстрые змеиные тела. Прислужницы царицы спешили покинуть дворец.
Вдруг Конан увидел луч света, пробивавшийся в щель под одной из дверей. Распахнув ее мощным пинком, он увидел то, что искал,- двоих юношей, лежащих на полу среди подушек и с ужасом смотревших остановившимися глазами на целый клубок шипящих, раскачивающихся змей.
– Получайте, гнусные отродья! Получайте!- Меч снова засвистел в воздухе, и змеиные тела с отрубленными головами забились на полу у его ног.
Те, кто не успел уползти в щели, остались лежать, разрубленные на куски. Вскоре в комнате не осталось никого, кроме Конана и перепуганных юношей, которые, обнявшись и дрожа, сидели, не в силах вымолвить ни слова.
– Быстрее одевайтесь – и прочь отсюда!- резко сказал Конан, бросая им одежду.
Все еще вздрагивая, они кое-как натянули ее на себя и, едва поспевая за своим спасителем, быстро пошли по темным переходам, разыскивая выход.
Еще пару раз Конану пришлось поработать мечом, когда разъяренные змеи попытались преградить им дорогу. Наверное, это были те стражницы, которые охраняли покой своей царицы. Мелкие змейки в страхе расползались в разные стороны и забивались в темные углы, прячась от его сверкающего клинка.
Во дворе, куда они, наконец, вышли, никого не было. Юноши бросились открывать ворота, а Конан с обнаженным мечом в руках настороженно смотрел по сторонам, ожидая появления какой-нибудь гадины. Но путь был свободен.
Ворота распахнулись, и они почти бегом кинулись к городу по широкой, ярко белевшей в лунном свете дороге. Деревья негромко шелестели под порывами прохладного ночного ветра. Конан шагал, с удовольствием подставляя свежим порывам разгоряченное лицо.
Спутники шли, почти не разговаривая, и вскоре добрались до первых домов. У юношей словно прибавилось сил, и они ускорили шаг. Вот уже показались первые ряды лавок с плотно закрытыми на ночь окнами. Замерший в лунном свете город казался мертвым.
Ни одного прохожего, ни одной кошки, собаки или хотя бы крысы, с писком перебегающей дорогу, не было видно его тихих улицах. Дойдя до дверей своей лавки, юноши переглянулись и громко забарабанили в дверь, словно собирались перебудить весь квартал. На их стук долго никто не отвечал, но, когда они уже начали кричать во весь голос, дверь немного приоткрылась, потом распахнулась настежь. Седая женщина с распущенными волосами и лицом, мокрым от слез, с криком радости бросилась обнимать сыновей. Двери лавок стали осторожно открываться, и вот уже несколько соседей, не веря своим ушам, внимали сбивчивому рассказу юношей.
Конан потихоньку отошел в сторону и остановился у закрытых дверей лавки, откуда вчера вышел седой купец. Негромко постучал, подождал и постучал еще раз, погромче. За дверью раздались тихие шаги и скрип отодвигаемого засова. Дверь приоткрылась, и Конан проскользнул внутрь.
* * *
Пройдя несколько шагов в полной темноте, он нащупал рукой шелковый полог, откинул его и, шагнув в комнату, неожиданно оказался перед лицом Рагон Сатха. Вокруг него, матово поблескивая, сходились высоко вверху стены башни. Конан оглянулся – за его спиной тоже была гладкая стена. Всего, одно полотнище висело напротив, напоминая, что опасный путь еще не пройден до конца.
Рагон Сатх разглядывал его, как невиданного зверя,- с удивлением и восхищением, но Конан этого не видел – он развязывал тяжелый сверток, который снял с плеча. Развязав последний узел, он вытряхнул на пол змеиный хвост с впившимся в него браслетом. На его глазах хвост стал уменьшаться, делаться тоньше, и, превратившись в золотистую змею, выполз из браслета.
Угрожающе зашипев, змея быстро поползла в сторону Рагон Сатха. Колдун вздрогнул и протянул в ее сторону дрожащую руку. Из его ладони вырвался маленький белый сгусток огня и, разбрасывая искры, упал вниз. Когда Конан снова взглянул на то место, где только что была змея, там уже не было ничего, кроме темного пятна на ковре.
– Впервые вижу такого героя, как ты!- Голос колдуна звучал вкрадчиво, но в нем чувствовалась затаенная зависть и ненависть.- Из этой двери еще никто живым не возвращался. А ты и сам вернулся, да еще и эту дрянь сюда принес. Не выношу змей, в этом моя слабость! Ну, дай же мне скорее этот браслет, и тебе останется единственная дверь! Всего одна ночь – и мы оба свободны!- Он принял браслет из протянутой руки Конана и с радостной гримасой смотрел, как часть талисмана превращается в золотой треугольник.
Теперь талисману, чтобы стать цельным диском, не хватало одного кусочка, и колдун все никак не мог отвести глаз от него. Наконец Конан не вытерпел:
– Ты на него еще наглядишься, а мне тут делать больше нечего! У меня от этой работы в горле пересохло, а в спальне ждет кувшин вина!
– Ах, да, кувшин вина! Заботливая маленькая Имма! Ну, отправляйся, король, пей свое вино, отдыхай, веселись…- Последние слова мага потонули в реве вихря, рванувшего на Конане одежду, вздыбившего волосы и повалившего киммерийца на пол.
Покружив над ним еще немного, шальной ветер успокоился, и все стихло.
Глава десятая
Конан лежал в полной тишине, закрыв глаза, и не торопился их открывать. Он знал, что сейчас увидит – подушку, полог и резную стену…
Глаза чуть-чуть приоткрылись, и он засмеялся – перед ним из-под щеки торчал кусок подушки, мирно висел парчовый полог, первые лучи солнца освещали резную панель стены… И совсем рядом на столике стоял большой кувшин вина…
Конан веселился, а маленькая Имма весь день не находила себе места. То она убегала в глубину сада, чтобы не слышать музыки и смеха, то, прячась за деревьями, старалась разглядеть короля в пестрой толпе придворных. Ближе к вечеру ее беспокойство перешло в твердую уверенность. Наконец девушка поняла, что нужно делать. Теперь уже не было места колебаниям – ее повелителю грозила смертельная опасность, и только от нее зависела этой ночью его жизнь.
