Гарднер Фокс - Убийца колдунов
Каменная стена задрожала еще сильнее, сверху посыпались камни. Огромная рука, будто высеченная из камня и цельной скалы, покрытая резьбой, представляющей собой магические символы и заклинания, пробила стену и устремилась к пентаграмме. Тупые пальцы сомкнулись вокруг извивающегося, пронзительно вопящего некроманта.
— Грозный Оморфон! Помоги мне!
Антор Немил пытался вырваться, но каменные пальцы сжимались вокруг его тела медленно и неотвратимо. Наконец лицо его побагровело, глаза страшно выпучились, а из открытого в безмолвном крике рта потекла струйка крови.
Вслед за первой в комнату, проломив другую, остававшуюся целой, стену проникла и вторая рука. Она хлопнула по кружащимся серым туманным существам, расплющив несколько из них. Во все стороны брызнули крошечные алые пузырьки, которые растеклись зловонной сукровицей по каменным плитам.
Остальные змееподобные существа запищали и разом обратились в бегство. Но каменная рука молниеносно метнулась вперед, прихлопнув их, подобно человеку, ловящему мух. Лишь парочке слуг Оморфона удалось сбежать, протиснувшись между каменными пальцами. Остальные превратились в лужицы омерзительно пахнущей слизи.
Антор Немилл наконец лопнул. Его грудь и ноги — или то, что некогда было этими частями тела — настолько переполнились содержимым середины туловища, что кожа его торса и бедер буквально взорвалась. Во все стороны полетели ошметки плоти и крови.
Держащая тело каменная рука разжала пальцы. Мертвый маг упал на каменные плиты. Сковывающие Кутара чары тут же пропали.
Рослый кумбериец встряхнулся и выпрыгнул из пентаграммы, чтобы подхватить чародейку, так как Рыжая Лори вдруг пошатнулась и закатила глаза. Она бессильно повисла, позволив ему взять себя на руки и прижать к себе.
— Ты все-таки сделала, что задумала, — проворчал он с добродушным укором.
— Но не таким способом, — слабо выдохнула она.
Покрытые отвратительными пятнами каменные руки убрались назад тем же способом, что и появились. Кутар заметил, что за его спиной Фларион поднимает с пола Кибалу. Фордог Фейл безуспешно пытался подняться, держась за стенку. Немидом снова рыдал, но теперь уже от пережитого ужаса. Его лицо стало похоже на бледное трясущееся желе.
— Мы и правда спасены? — недоверчиво спросила Кибала.
— Если на то будет воля богов, — кивнул Фларион.
Рыжую Лори колотила крупная дрожь, поэтому варвар отнес ее на руках к узкому окну, чтобы та могла наконец успокоиться. В меркнущем свете раннего вечера они увидели, что улицы Зоана сплошь забиты толпой, безмолвно взирающей куда-то вверх.
— Что это они? — буркнул варвар.
— Смотри, — прошептала чародейка.
Выглянув наружу, Кутар увидел каменную статую, того самого идола Афгоркона. Статуя увеличилась в размерах и стала крупнее самого высокого здания в городе; ее тень плясала по крышам. Он высился над Зоаном — титанический кумир, пришелец из других миров. С каменных пальцев изваяния еще стекали капельки крови. И снова у статуи не было лица, что придавало ей еще более устрашающий облик.
Каменный монстр круто развернулся и зашагал на запад. К древнему Радимору, догадался Кутар. Его поступь заставляла вздрагивать каменные плиты пола, как будто под ногами кумберийца пульсировало гигантское сердце.
— Мы должны следовать за ним, — тихо произнесла Рыжая Лори.
— Но зачем? Ведь твоя задача выполнена.
— Ты что, забыл о жертвоприношении? Ему нужно принести в жертву живую деву. Иначе он захочет остаться в нашем мире, причем в таком вот виде.
— Флариону это не понравится, — проворчал Кутар.
— Неважно, что ему нравится, а что нет, — жестоко улыбнулась чародейка. — Или девушке. Их судьба связана с моей, они должны повиноваться.
Она помолчала, а затем окликнула:
— Фордог Фейл! Немидом!
Маги поспешили к ней. За это время они немного пришли в себя и, похоже, восстановили свою прежнюю храбрость.
— Мы должны сейчас же вернуться в Радимор, — распорядилась Рыжая Лори. — Нам требуется выполнить еще одно дело. Фларион! Кибала! Вы едете с нами.
Они спустились по каменной лестнице во внутренний двор, где их дожидались лошади. Кутар усадил Рыжую Лори на ее гнедую кобылу, а затем вскочил на Серко и первым выехал легким галопом на заполненные толпами народа улицы города.
— Держись возле моего стремени, Лори, — шепнул он чародейке.
Вокруг царило самое разнузданное веселье. Жители Зоана вдруг ощутили, как с их плеч спала огромная тяжесть, которая столько времени давила их, выматывая и лишая сил. Почти все встреченные были сильно навеселе, в руках у них были винные бурдюки, а одежда пребывала в сильнейшем беспорядке.
— Мы должны выбираться как можно скорее, — шепнул Кутар. — Я хорошо знаю такую породу людей. Они могут пожелать, чтобы мы выпили с ними а, получив отказ, могут просто озвереть.
Но опасения оказались напрасными. На путешественников никто и не думал обращать внимания. Жители города были слишком заняты, празднуя внезапную перемену в жизни.
До варвара и его спутников время от времени из толпы долетали обрывки фраз.
— …пропал, снова можно жить!
— Да, теперь не надо бояться, что для Антора Немилла у тебя заберут жену и дочерей.
— Вот было бы хорошо, чтобы и Мидор тоже помер!
— Тогда пошли к дворцу. Отправим в преисподнюю этого старого козла!
Теперь они скакали по тихим улицам, где стояли особняки, отделенные друг от друга заборами и обширными садами. Иногда Кутар замечал как из-за занавесок выглядывает чье-то испуганное лицо. Отсюда было уже недалеко до начала караванной дороги, ведущей в Ремм и Мемфор. Вот только, оказавшись на этой дороге, им придется очень поспешить…
Всю ночь они, не останавливаясь, скакали галопом, пока не оказались далеко за границей Тарии. Только тогда Кутар свернул на восток, в сторону Радимора.
Был уже полдень, когда они наконец-то въехали в заброшенный город. Все были сильно утомлены от долгой скачки. Рыжая Лори покачивалась в седле, будто готовая вот-вот свалиться. Сообразив, что женщина находится уже на пределе сил, варвар спрыгнул с коня, подхватил ее когда она перекинула ногу через луку седла, и опустил ее на землю.
— О боги, как я же я устала, — пробормотала чародейка.
— Тебе следует поспать, чтобы набраться сил, — посоветовал Кутар.
Подхватив Рыжую Лори на руки, кумбериец прошел во внутренний двор, где не так давно дрался с туманными существами Оморфона, и уложил ее на кучу из мягкой травы.
— Жертвоприношение я совершу позже, Кутар, — пробормотала она, улыбаясь и позволяя ему закутать себя в меховой плащ.
