Крис Уэйнрайт - Королевская охота
— Мне мать дала этот перстень и сказала, что если я притронусь к твоей одежде и произнесу заклинание, то тоже смогу стану большим начальником… потом когда-нибудь… — единым духом выпалил мальчишка и со страхом воззрился на генерала, ожидая неминуемой трепки.
Однако Брегант сосредоточенно смотрел на служку и некоторое время молчал, видимо, обдумывая что-то.
— Она у тебя колдунья, что ли?
— Нет, — шмыгнул носом мальчуган, чувствуя что самое худшее для него, пожалуй, уже позади, — ей кто-то сказал об этом.
— А, все равно, — махнул рукой генерал. — Возьми свое кольцо, давай сюда вина и еды, а потом слетай на конюшню и скажи, чтобы заложили экипаж. И разбуди Эсканобу! И чтобы мигом!
Служка соколом вылетел за дверь, несказанно обрадованный, что так дешево отделался.
«Заклинание! Вот чего не хватало в рассказе Эсканобы! — Брегант даже вспотел от своей догадки. — Если этим кольцом прикоснуться к кому-нибудь, предположим, к королю, и сказать заветное словцо, или там, пару слов, то… Но тогда почему Этельстейн подарил мне перстень, а не сделал этого сам? — опять засомневался генерал. — Или граф чего-то не знал? А может быть, и заклинания никакого не надо? Пожал руку Конану — и его нет… и меня тоже… — хмыкнул Брегант. — Дешево и сытно. Экий мерзавец, рога Нергала ему в глотку! — старый солдат сжал кулаки. — Хорошо, не на того напал, знатный недоносок!»
Брегант рассчитывал узнать еще кое-что у бежавшего из Тарантии купца, но, когда они с Эсканобой подъехали к дому его приятеля, то услышали печальную новость: кто-то воткнул Баргишу кинжал в бок, когда тот возвращался к себе на постоялый двор.
— Очень некстати! — присвистнул Брегант. — Ох, неспроста все это!
«Перстень! — промелькнуло у него в голове. — Все из-за него! А вдруг граф решит, что кольцо осталось у меня дома и захочет воспользоваться им сам или через кого-то другого? Что мне сделать, чтобы не допустить этого?»
— Вот что, — повернулся он к Эсканобе, — я должен еще пару дней проторчать здесь, пока эти бездельники-писаря не составят, наконец, ответ, Нергал им в задницу! А ты возьми пару человек и как можно быстрее возвращайся в Тарантию. Поедешь прямо ко мне домой. Там сейчас только кухарка и дворецкий. Или, еще лучше, поезжай к Альгиманту! Нет! — снова передумал генерал. — Не надо его впутывать в эти дела. Значит, поедешь в мой дом и будешь охранять мою спальню — чтобы никто туда не мог войти. Понял?
— Понял, что ж тут непонятного? — ничуть не удивившись странному приказу, ответил офицер. — Сидеть в спальне и никого не впускать, чего проще! А твои люди впустят меня в дом?
— Я напишу дворецкому послание, но ты лети в Аквилонию стрелой! Может быть, от скорости твоего коня зависит сейчас жизнь нашего короля. Опоздаешь, и все пропало!
— Не беспокойся, — заверил его Эсканоба, — конь у меня великолепный, домчит, как ветер!
«Лишь бы не было поздно, — с тревогой подумал Брегант, — но что я могу еще сделать? Теперь жизнь Конана в руках богов… или в копытах коня Эсканобы!»
Глава одиннадцатаяТоржества в королевском саду удались на славу! Сначала приглашенные вкушали множество яств, приготовленных умелыми руками поваров, и за длинными дубовыми столами не смолкал оживленный гомон, перемежавшийся стуком ножей и громким голосом дворецкого, возвещавшего очередную перемену блюд.
Вино и пиво лилось рекой, и даже самый изысканный знаток мог найти для себя все, что он мог бы пожелать: и аргосское «Сердце золотой лозы», и зингарское «Поцелуй красотки», и особенно любимое королем барахтанское — только Щелкни пальцем, и расторопный слуга тут же наполнит бокал дополна живительной влагой.
Постепенно разговоры становились оживленнее, смех громче, и к тому моменту, когда дворецкий известил, что представление начинается, и все гости, оставив столы, перешли на лужайку, где были расставлены в несколько рядов длинные скамьи, веселье било во все стороны словно струи буйного фонтана.
Королевские шуты разыграли целое представление, где в масках действующих персонажей каждый мог узнать недавних врагов короля: Арпелло Пелийского, Амальруса и Страбонуса, и даже кое-кого из ныне действующих правителей соседних стран. Каждая шутка актеров встречалась громовым хохотом, от которого примостившиеся на ветках ближайших деревьев птицы беспокойно взлетали вверх и, покружив некоторое время над садом, вновь успокаивались, однако ненадолго, потому что через несколько мгновений следовал очередной взрыв веселья.
Затем шутов сменили танцовщицы и фокусники, и их выступление также сопровождалось смехом и одобрительными криками изрядно раззадорившихся гостей.
Слуги беспрерывно сновали меж гостей с подносами и кувшинами с вином, и каждый в меру своих сил и желания мог вновь освежиться прохладным пенистым вином из королевских подвалов.
Когда ночь окутала дворец и сад своей темнотой, и только пляшущий свет факелов и желтоватые лучи масляных ламп едва выхватывали из мрака верхушки вековых деревьев, гости разделились и разбрелись по лужайкам: те кто помоложе и пободрее, вняли призывным звукам труб королевских музыкантов, возвещавшим начало танцев, старики же собрались поближе к столам — продолжить выпивку и обменяться последними новостями в спокойной обстановке, пожилые дамы и почтенные матери семейств образовали несколько кружков, чтобы без помех посплетничать и посудачить — всем нашлось место и занятие по вкусу.
— Этот, как его?.. — обернулся Конан к Паллантиду. — Ну да, Паймор… Совсем неплох оказался, даже поискуснее, чем покойничек, бывший наш дворецкий. Знал бы, что эта обезьяна такой праздник закатит, придушил бы Гаримета еще раньше, — безыскусно пошутил король.
— Я рад, что тебе понравился прием, — улыбнулся командир Черных Драконов.
Они, вместе с канцлером, сидели втроем на небольшом возвышении в окружении нескольких десятков гостей и наблюдали схватку двух карликов, которые тузили друг друга деревянными мечами. Коротышка Публий, успевший изрядно нагрузиться вином, все время норовил сползти с кресла вниз, так что если бы не киммериец, время от времени встряхивающий его за шиворот и подтягивающий на сиденье, канцлер, несомненно, давно преуспел бы в этом своем намерении. — Слабы что-то у меня придворные, — усмехнулся варвар, в очередной раз водружая канцлера на его место.
— Что ж тут удивительного, мой король, Публий никогда не умел особенно хорошо пить. Некогда ему — весь в делах. Вот если бы под стол с такой дозы свалился военный, я понял бы твое недоумение, — в кои-то веки не согласился с киммерийцем Паллантид. — Но странно кое-что другое: я замечал, что чем человек толще, тем больше он может выпить, а вот наш канцлер…
