Юрий Никитин - Возвращение Томаса
— Ладно, — бросил король раздраженно, — сам знаю. Но настоящий рыцарь должен не трусить и перед лицом нечисти.
— Если может сражаться, — возразил сэр Ольстер. — А если нет?
Король опустил голову, долго молчал, в зале никто не шевелился, и, казалось, никто даже не дышал. Наконец король поднял голову, лицо сразу постарело, глаза ввалились, а в голосе прозвучали нотки смертельно усталого человека:
— Не в силах рыцарей сражаться с таким злом. Я буду ждать помощи от церкви!
— В Рим снова посланы люди, — напомнил сэр Ольстер.
Король отмахнулся.
— Знаю. Но пока что и они ничего сделать не могут.
Томас вздрогнул от толчка в бок. Олег прошептал на ухо:
— Выбираемся. Сейчас не время, лезть к королю. Ситуация изменилась, нужно обдумать.
Томас прошипел:
— Мы же совсем рядом!
— И что? — холодно сказал Олег. — Пойдем-пойдем. Как в этот раз пришли, так и завтра придем.
Перед ними расступались охотно, меньше народу в зале — больше внимания достанется им самим.
На обратном пути Томас кипел, как большой котел на огромном костре. На него, такого красивого и статного, заглядывались молодые женщины и строили глазки, но он люто вперил взгляд перед собой, словно там размахивал дубиной отвратительный демон.
Олег поглядывал на него краем глаза, раздвигал народ, а то рыцарь прет, как бронированный конь, затопчет кого, выбрал самую короткую дорогу к гостинице.
— Почему, — воскликнул наконец Томас, — почему святая церковь смотрит на это спокойно? Вообще смотрит? Это же нам перчатку бросили! Да не под ноги, а прямо в... лицо. Если нельзя бороться с чудовищами копьем и мечом, а также булавой и кинжалом... еще и доброй палицей, усаженной шипами, в Эссексе делают самые прочные, то пусть потрудятся монахи!
Олег долго молчал, задумавшись. Лицо оставалось озабоченным.
— А в самом деле, — проговорил он медленно, — удивляет такая тишина. Когда какую несчастную ведьму поймают, об этом трезвонят по всему королевству, но Адово Урочище — это не мелочь. Почему мы не слыхали? Или ты слыхал, но по беспробудному пьянству забыл?
Томас покачал головой, пропустив обидный и крайне несправедливый выпад про беспробудное пьянство.
— Не слыхал. Правда, не очень внимаю, если не про оружие и новые способы дрессировки ловчих птиц... но все-таки краем уха бы уловил.
— Я бы тоже, — сказал Олег озабоченно. — Хотя, конечно, я тоже изволю совсем другими мыслями... Но все-таки... гм... Видимо, церковь не желает, чтобы панические настроения ширились. И так уже за один этот год пережили два Конца света, а на следующий обещают приход Антихриста... и еще какой-то дряни, забыл.
— Полчища саранчи, — подсказал Томас безучастно.
— Вот-вот, — обрадовался Олег. — Ее самую... Но тебя, как вижу, не пугает?
— Нет, — ответил Томас честно.
— Почему?
— Какая саранча в Британии? — ответил Томас. — Кто такое болтает, тот, кроме сарацинских земель, других не видел. Но вот это Адово Урочище...
Они вернулись в гостиницу, Олег жестом отослал слуг, сразу же лег на ложе, опустил веки, постарался представить себе это образование, вообразить, прочувствовать и в самом деле ощутил сперва жар, а потом леденящий холод, причем лицо и всю кожу опаляло жаром, а лед образовывается внутри, замораживает внутренности. Перед внутренним взором встала огромная котловина, заполненная вечно кипящей лавой. Хуже того, в сгорающем воздухе над лавой время от времени возникают сгущения, комья, их тут же поднимает вверх, однако там остывают и начинают опускаться. Если нет ветра, сгорают в том же адском огне, что их породил, но бывает и так, что ветер относит далеко в сторону. Там эти сгустки либо начинают свою новую жизнь, либо входят в тела людей или зверей, из-за чего те начинают вести себя совсем-совсем иначе, о чем и предупреждает барон Рэд Лайк...
Он вздрогнул, широко раскрыл глаза. Видение четкое, но не раз бывало так, что в реальности оказывалось совсем не так, как рисовало воображение. Томас сидит рядом на скамье, посматривает настороженно, крестится и шепчет молитвы, обалделый вид волхва во время транса не нравится, но в глазах светится отчаянная надежда.
— Плохо дело, — проговорил Олег хриплым голосом.
Томас подал кубок, полный вина до краев, Олег выпил, не отрываясь, щеки порозовели, а хрипота из горла ушла. Даже глаза заблестели. Он швырнул кубок через всю комнату, Томас ожидал звон металла, но кубок перевернулся раз двадцать и, упав на ножку, покачался, но не упал.
— Что увидел?
— Еще не понял, — признался Олег. — Но это такая язва, что народ бежит, бежит... Сама по себе эта язва захватила немало земли, но хуже, что земли обезлюдели. А те деревни, куда заносит гадость оттуда, начинают...
Он умолк, Томас спросил жадно:
— Что они делают?
Олег вяло пожал плечами.
— Скажем так, для начала отвергают Христа. Это чтоб тебе было понятнее. А вообще-то попросту теряют человеческий облик. Сперва фигурально, то есть нарушены все заповеди и совершены все семь грехов больших и сотня маленьких, а потом и в буквальном, то есть постепенно обрастают шерстью, опускаются на четвереньки и убегают в лес. Но хорошо бы козами или коровами, а то все больше волками, медведями, хищными птахами невиданной величины...
Томас сжимал и разжимал кулаки. Зубы скрежетали, он сам чувствовал, как глаза мечут молнии, а те короткими сполохами озаряют стены. Олег хлопнул в ладоши, вошла милая девушка и, не поднимая глаз, обошла комнату и везде зажгла свечи. Возле Томаса остановилась на мгновение, но он не протянул руку, не ухватил и не усадил на колени, и она быстро пошла к двери. Олег сидел в глубоком раздумье, голову устроил на кулаке, глаза исподлобья буравили стену. Устрашенный Томас видел, как там начинает дымиться.
— Олег, — позвал он, Олег вздрогнул и посмотрел на него. Багровые глаза медленно стали зелеными, Томас перевел дыхание и сказал нерешительно: — А что можем сделать мы?
Олег кивнул.
— Я сам только что о таком думал. Сперва нужно выяснить размеры катастрофы. Мне кажется, Адово Урочище захватило слишком уж много земли.
Ночь прошла неспокойно, Томас дергался и бил ногами в стену. Олег сочувствовал молча: рыцарь уже сражается со Злом, как это понимает.
Рано утром уже были на ногах, наскоро позавтракали, а еще через полчаса уже приблизились к воротам королевского дворца, Олег сказал громко:
— К его величеству — доблестный рыцарь Томас Мальтон!
