Марко Леонетти - Пагода сна
Время неспешно перевалило за полдень, и солнце качалось высоко в небе, надменно улыбаясь девятерым путешественникам.
Конан резко взмахнул рукой, призывая остановиться. Повинуясь приказу варвара, странники натянули поводья. Киммериец спешился и, оставив коня, побежал вперед в северо-западном направлении. Отмерив сто шагов, он замер и склонился над землей. Вало, Алекса и Диаса остались в седле, в то время как Кесея. Саттар, Исира и Таллок пошли посмотреть, что же такое необычное привлекло внимание варвара.
Не доходя до странного места двадцати шагов, Таллок первым разглядел, чем заинтересовался киммериец. Конан сидел на земле, участок которой разительно отличался от почвы, характерной для степи. Пятачок, около ярда в диаметре, был совершенно белым. Возможно, землю покрывала соль, хотя скорее это походило на пыль — частички белого порошка казались совсем крошечными.
— Что это? — спросила Конана верховная жрица.
— Я не знаю, — откровенно ответил северянин. — Впервые вижу такое.
Таллок склонился над землей рядом с киммерийцем. Юноша сгреб щепотку белого порошка и медленно пропустил его сквозь пальцы.
— Зола какая-то… Или прах.
Конан пошарил пальцами в куче пыли и извлек оттуда кость.
— Кто-то сжег здесь человека! — почти в ужасе закричал Саттар. — Кровожадные колдуны!
— Успокойся, старик. Это всего лишь позвоночная кость лошади. Но сомневаюсь, чтобы кто-то тут разводил костер — следы бы остались совершенно другие.
— А что ты скажешь на это? — Таллок обнаружил в белом песке человеческий череп с зияющими провалами глазниц.
— Да, похоже, здесь расстался с жизнью не только конь. Наверное, что-то напало на всадника и пережевало его вместе с конем. А кости выплюнуло вместе с этим порошком.
— Это жертвенник, Конан! — с пугающей уверенностью провозгласил Саттар.
— Я знаю обычаи мунганов. Степняки никогда не приносят человеческих жертв, чтобы задобрить богов.
— Значит, что-то заставило их изменить традиции.
— Может, это вовсе не мунганы, — сказал Таллок. — Вдруг по степи бродит чудовище, пожирающее людей и отрыгивающее эту белую дрянь?
— Кто бы ни устроил здесь этот беспорядок, мне это не нравится, — произнес киммериец. — Следует быть более осторожными. Возможно, впереди нас ждет засада.
— Не исключено, что это козни Шао Луна, верно? — сказала Исира.
Конан покачал головой.
— Зачем чародею посылать чудовище, которое охотится на одиноких всадников? Если бы колдун хотел нашей смерти, его посланец отправил бы пас к праотцам еще во время ночной стоянки, пока мы путешествовали в стране снов.
Странники вернулись к своим коням. Обо всем случившемся рассказали остальным.
— Ладно, отправляемся в путь, — сказал киммериец.
Они скакали до самой темноты, и только когда небо приобрело темно-синий окрас, впереди показались шатры кочевников, освещенные светом многочисленных костров. В поселке, который носил название Араказ, что в переводе с языка степняков значило «колодец», действительно, насчитывалось не больше трех десятков жилищ. Однако по странному стечению обстоятельств в селении в тот вечер оказалось огромное число кочевников. Даже если в каждом шатре жило по шесть человек, то тех степняков, что сидели у костров, было вдвое больше. Из поселка неслись песни мунганов, протяжные и гулкие, как степной ветер, возбужденные голоса, крики и даже звуки борьбы.
— Не нравится мне все это, — поделился мыслями Таллок, ехавший рядом с Конаном.
— Чего ты боишься?
— Я боюсь того, что не знаю, чего бояться. Как только я вижу опасность, я дерусь или убегаю. А сейчас я не знаю, чего ждать и что делать. Мы едем в этот поселок, и у меня все настойчивее складывается нехорошее предчувствие. Чудовище, глотающее всадников вместе с конями, огромные сборища кочевников… У них что — праздник какой-то?
— Узнаем, когда доберемся.
— Когда доберемся, может оказаться слишком поздно. Не забывай, с нами женщины, Конан.
Вало незаметно подъехал ближе к двум странникам и теперь вслушивался в их разговор. Когда дело касалось безопасности дев-браминов, вендиец-великан становился необыкновенно чутким ко всему, что происходило вокруг. К своей работе главный убийца-экзекутор общества брахманов Сна относился со всей надлежащей серьезностью. Палач-гигант старался никогда не допускать ошибок, которые могли поставить под угрозу жизнь жриц Сна.
— Мы торговцы. Какого демона можно получить с тех, кто торгует склянками? — рассуждал варвар. — Лучше въехать в поселок, не таясь, чтобы не вызвать у кочевников лишних подозрений.
— Я никогда не доверял жителям степей. — Они такие же люди.
— Ты привык судить по себе, киммериец, — осторожно сказал юноша, чтобы не прогневить северянина. — Я же побывал во многих странах и успел убедиться, что у разных народов разные ценности. Если ваш брат с севера всегда скор на руку, но никогда не ударит понапрасну, то о степняках такого я сказать не могу. Эти мерзавцы всегда готовы затаить злость в себе, и даже если кочевники не сумеют совладать с противником в открытую, то всадят тебе нож в спину при первой же возможности.
— Разрази тебя гром, парень! Послушав твои речи, можно было вообще никуда не отправляться из Вендии! Зачем же ты тогда поехал с нами в Кхитай?
— Чтобы присмотреть за теми, кто может совершить ошибку. И чтобы не погибли те, кто достоин жить, — сквозь сжатые зубы произнес юноша. — Тебе этого не понять, воин.
— Какие у тебя опасения, юный странник? — спросил Таллока вендиец, который отнесся к словам юноши с большим вниманием. — Почему ты не хочешь ехать в этот поселок?
— Не нравится он мне, — буркнул странник. — Скверное предчувствие. Ничего не могу с этим поделать. Если Конан питает какую-то скрытую симпатию к этим коневодам, я ее не разделяю.
— Поворачивать поздно, — сказал Конан. — Они, наверняка, нас уже заметили. У степняков хорошее зрение… И быстрые лошади.
— Я не прошу поворачивать. Давайте всего лишь приостановимся. У меня есть на вооружении один фокус, которому меня обучили кхитайские мудрецы. Верный способ проверить, действительно ли впереди нас ждет беда.
Группа придержала коней. Таллок вытащил из седельной сумки маленький мешочек.
— Внутри гадальный бисер. Путь каждый из вас вытянет по бусинке, которая и определит, что ожидает его в скором времени. Если попадется зеленая горошина — это к удаче, белая — никаких напастей, красная — опасность, черная — верный признак несчастья. Давай, Конан, ты первый.
Киммериец опустил руку в мешочек и вытащил бусинку.
