Питер Нейл - Узники камня
В этот миг к нему вернулись былые навыки. Десмос схватил оружие. Соня хотела было рвануться вперед, но судья опередил ее, и девушка не стала мешать.
— Бетос! — выкрикнул вельможа.
Брат Десмоса обрушил клинок на голову одного из аргосских воинов.
— Эй, Бетос! Обернись ко мне!
Кривая усмешка появилась на запятнанном кровью лице разбойника. Он взмахнул мечом и бросился на брата. Тем временем Соня лихорадочно принялась освобождать пленников, вручая каждому меч.
— Давай лучше в бой! — сказал один из них.— А я пока освобожу остальных! Ну же, вперед!
Соня кивнула, повернулась и увидела, что Урдус дерется с успевшим прийти в себя полусотником. Воительница бросилась к ним.
* * *Скрытые зарослями, Атхари и Алейла сидели на берегу озерца и наблюдали за ходом сражения.
— Не двигайся,— пробормотал шемит,— и молчи.
Женщина не на шутку испугалась. Колдун глубоко задумался, ушел в себя, и она не решалась потревожить его.
— Нет, Урдус, ты не умрешь! — Слова мага, смотревшего на гигантскую фигуру вожака, сражающегося в самой гуще побоища, прозвучали как заклинание.— Нет, не сейчас, ибо я, только я, буду твоим палачом! Удар меча не убьет тебя, Урдус! Я сохраню тебя для казни, для моей мучительной и страшной магии!
Атхари снова сосредоточился. Теперь гигант сражался с полусотником и подоспевшей Соней — меч его мелькал с поразительной ловкостью. Но безупречно точные движения девушки отражали каждый удар, любой выпад.
Сражение постепенно затихало. Одни бунтовщики бежали с поля боя, по пятам преследуемые аргосцами. Другие бросились под прикрытие скал, к южной стороне утеса — как раз туда, где спрятались колдун с Алейлой. Они ворвались в заросли, круша все на пути. Отряд Тобиса — за ними. Сперва слышались удары мечей, потом — вопли и стоны раненых, которые обрывались, когда аргосцы добивали очередного беглеца. Воины теснили разбойников к ручью; падая под ударами, те валились в воду, и трупы несло к водопаду.
Вожак сумел освободиться в последний момент — его меч легко ранил Тобиса и отвел удар Сони. Полусотник столкнулся с девушкой, и этого мгновения Урдусу хватило, чтобы выскользнуть на свободу.
— Все в лес! — крикнул он.
В живых осталось не больше двух дюжин. По одному, по двое разбойники прорывались сквозь цепь аргосцев и уходили за вожаком в лес. Преследовать их Тобис не разрешил.
— Пусть уходят! — крикнул он.— Выследим потом. Через день сюда прибудут подкрепления и хорошенько все прочешут! Ни один не уйдет от расплаты!
Он переключил внимание на пленников. Из них уцелели сотник Хубартис, судья Десмос, Соня и еще шестеро.
Те, из отряда Тобиса, кто поначалу бросились следом за беглецами, вернулись обратно, вытирая на ходу окровавленные клинки. Все были измучены до предела. Они уселись на землю, стараясь устроиться подальше от изувеченных трупов, над которыми уже роились мухи.
— Вот вы, трое, оттащите трупы к водопаду и сбросьте в поток,— распорядился полусотник.— Слава богам, воды здесь хватает.— Он повернулся к Хубартису.— Вверх по течению вода прозрачная и свежая, но если эти псы захотят освежиться, пусть лакают внизу кровавое месиво.
Десмос тяжело опустился на бревно. Он был ранен в правый бок, но и сам нанес брату удар по лицу. Бетос вместе с остальными скрылся в лесу.
— Отлично сражался,— похвалила Соня, усаживаясь рядом; она потянулась к фляге с водой, предложенной одним из аргосцев.
Десмос ничего не ответил.
После того как трупы разбойников побросали в ручей, полусотник приказал заняться ранеными. Когда были перевязаны раны Хубартиса, командиры принялись обсуждать положение. Сотник по-военному четко изложил все, что произошло с момента отплытия из крепости.
— К этому времени Добор уже должен бы подойти к берегу,— предположил Тобис.— Уверен, мы увидим его паруса сегодня, в крайнем случае — завтра утром. Но нужно ли нам подкрепление? Мы выследили разбойников, крепко их проучили, и пока они слоняются близ берега, прикончить их удастся без особого труда.
— Конечно,— согласился Хубартис.— Хватит нянчится с ними. Эти псы недостойны топтать землю. Смерть им!
— Верно, сотник. Перевешаем ублюдков на деревьях! Клянусь Митрой, как мы тревожились за всех вас! Думали, никого не найдем в живых…
— Все обошлось, разрази меня гром! Мы уцелели! Чего не скажешь о тех шакалах, за спиной! — И он весело рассмеялся.
А Тобис по совершенно непонятной причине вдруг подумал о своей жене. Нет, он не погиб от рук Урдуса, но ведь гигант еще бродит на свободе.
* * *Двигаясь быстро и бесшумно, колдун с Алейлой обогнули утес и зашагали к пещере — одному из глаз Черепа.
— Ты не боишься? — спросила Алейла.
— Кого, аргосцев? — Шемит покачал головой.— Они мне безразличны. Мне нужен только Урдус и рыжеволосая воительница, осененная Огненной Тенью.
Они с аргосским графом намеренно заманили ее на Ос-Льерро — Атхари нужна была ее кровь. Магическим путем он заранее отыскал эту женщину, ибо почувствовал скрытую в ней огромную силу духа, какой хватило бы на дюжину обычных человек, и, отбывая на Остров Заключенных, просил своего покровителя любым путем отправить воительницу за ним следом. Тогда он еще не мог предположить, что добудет достаточно крови и душ погибших, чтобы закончить свое творение и освободить демона. Теперь он мог и не убивать Соню. И без того смертей было немало, а скоро будет еще больше. Однако он чуял опасность, таящуюся в этой неукротимой воительнице. Она могла помешать ему. А значит, участь ее была предрешена…
Маг с Алейлой двинулись дальше и вскоре вышли к озерцу. Стоя на берегу, они наблюдали, как плавают на поверхности тела — и разбойников, и аргосцев. Они то останавливались, зацепившись за корягу или наткнувшись на камень, то уходили под воду, то выныривали вновь. Из ран струилась кровь. Некоторые мертвецы смотрели в небо невидящими глазами, на их лицах застыло выражение невыносимого страдания. Однако ни безоблачное небо, ни густой лес, ни отражение солнца на воде — ничто не давало ответа на их немую мольбу.
Маг засмеялся. Алейла вздрогнула от странного лающего смеха. Даже Соня, сотник и Десмос услышали на плато его дальний отзвук. Атхари смеялся — зло, жестоко, словно демон, довольный тем, как воплотился в реальность его замысел.
Когда смех колдуна перешел в гулкий, высокий вой, Алейла отшатнулась от него. Запрокинув голову, шемит выл, брызгая слюной. Солнечные лучи падали на его загорелое лицо.
Алейле чуть не стало дурно. Ей пришла на память старая аргосская пословица: «Когда смеется преисподняя — даже боги трясутся от страха»…
