Джулиан Мэй - Враг
Знатный тану поднял руку. Сразу наступила тишина – Бастарды Бэзила под воздействием серых торквесов как бы оледенели. Благородный рыцарь приветственно улыбнулся.
– Я – Очал Арфист, – объявил он. – Я принес вам поздравления и благое слово короля нашего Эйкена-Луганна. Возрадуйтесь! Ваши муки кончились. Вы отправляетесь с нами, и мы вместе как можно быстрее поскачем в Каламоск. Теперь прошу выйти во двор, где ваш начальник Бэзил Уимборн ждет вас. – Он повернулся и вышел из камеры.
Спали невидимые оковы, однако узники не могли вымолвить ни слова, только переглядывались, не веря в неожиданное спасение. Тогда один из солдат потыкал большим пальцем в сторону двери:
– Долго вас ждать? Или вы считаете, что у нас силенок не хватит выкинуть вас отсюда?
Дружный хохот потряс стены мрачной темницы. Все сразу бросились обуваться, собирать нехитрые пожитки. Потом построились и некоторое время поджидали Бетси, который, так до конца и не очистив туфли от едкой, вызывающей тошноту слизи, наконец примкнул к строю заключенных. Двое стражников впереди строя, четверо сзади двинулись по коридору. Бастарды Уимборна, переглядываясь, кивали на солдат – перевоплощенных слуг доброй королевы Бесе Первой, с необыкновенной величавостью выполнявших роль конвоиров.
Сзади заскрипела закрываемая дверь, потом раздался звонкий щелчок. В камере все стихло, и несколько оставшихся в живых черных, размером с персик пауков осторожно побежали по стенам.
Пришло еще несколько минут, и по скользкому полу забегали полчища мышей, обнаруживших, что сегодня их ожидает праздничное угощение – на редкость обильное и необыкновенно вкусное.
Все вернулось на круги своя.
Это был всего лишь сон. Подобная жуть не может быть ничем иным, как только бредовым ночным кошмаром – так Хаген Ремилард уговаривал самого себя…
Скрепленные скобами вездеходы, поставленные на якорь на отмели вблизи берегов полуострова Авен, ждали своего часа. Скоро наступит день, взревут моторы, и они помчат людей дальше – к уже близкой Афалии.
Хаген добровольно остался на ночное дежурство. Сегодня сон бежал от него. Поговорив со своей сестрой, которая сообщила ему о прибытии в крепость отряда всадников, он не мог заснуть. С какой целью люди короля прибыли в Афалию? Чтобы поставить ему невыполнимый ультиматум? Чтобы угрозами заставить Клу освободить захваченных пилотов и технических специалистов, без которых он не сможет осуществить свои планы?
Темный лес – эта Многоцветная Земля! Колдун на колдуне, загадка на загадке.
Большую часть ночи он размышлял над различными непредвиденными обстоятельствами, которые лежали на их пути, и тревога не покидала его. Ближе к утру в самый мертвый час, между четырьмя и пятью, когда снижается уровень сахара в крови и ослабляется жизненная сила человека, а бессознательное, переливающееся в психокинетические волны, начинает дрожать, дробиться, когда мир теней становится реальностью и память обретает плоть, когда страх принимает форму кошмаров и оживают чары, – его вдруг потянуло на Дрему.
Труди взяла его за руку; они пошли по незнакомой тропинке и вскоре очутились на открытом, голом и грязном месте. Ни травинки, ни деревца, лишь гигантская, пугающая своей высотой башня, упершаяся в предрассветное, чуть покачивающееся и дребезжащее небо. Как только они вошли в башню, Хаген захныкал от страха – мальчику всего три года, его метапсихические рецепторы еще совсем неразвиты. Однако няня строго погрозила ему пальцем: тихо, не надо трусить. Когда войдет папа, мы должны сказать – с возвращением, папа!
Какой-то странный, с обгорелыми стенами, заполняемый все прибывающей толпой зал, стены его теряются в полумраке. Откуда-то веет прохладным ветерком. Все говорят о нем, и никто не обращает внимания на слабые телепатические вопросы мальчика. Поверх голов, в промежутках между людьми
– повсюду – мысленные перешептывания, ахи, охи, восхищенные немые возгласы. О чем – мальчик не может понять.
«Удивительная звезда… Не добраться… Лилмик… БЕЗУМИЕ! Черт побери, он все-таки добился своего».
«Тысяча семьсот световых лет. И с первой попытки!»
«При этом остался жив – даже мозги не сварились».
«Не могу поверить. Вероятно, он смошенничал».
«НикогданесможешьповеритьсучийублюдокМарксумасшедшийтысам».
«Выведите отсюда слабоумного».
«Но сколько времени потребовалось для осуществления подобной возможности?»
«БЕЗУМИЕ! БЕЗУМИЕ!»
«У нас нет ничего, кроме времени, моя радость».
«Шесть миллионов чертовых лет».
«Это работает… мы исследуем звезды… это спасет нас… великие возможности… новая эра… надавим на них или пошлем человеколюбивый призыв…»
«БЕЗУМИЕ!»
«Ментальный человек… мы еще сможем узнать его… Какой славный мальчик…»
«О-о…»
«Пусть Хаген выйдет вперед».
«Пусть выйдет!»
«Пусть выйдет!»
«БЕЗУМИЕ! ПУСТЬ РЕБЕНОК САМ РАЗБЕРЕТСЯ, В ЧЕМ СУТЬ МАНИАКАЛЬНОЙ ИДЕИ, КОТОРАЯ ДОВЕЛА НАС ДО БЕГСТВА. ПУСТЬ ОН САМ СТРОИТ СВОЕ БУДУЩЕЕ…»
Это был только сон. Мечта об удивительной, захватывающей возможности освободить сознание от телесных оков. Возрадуйтесь! Вот он, Человек энергетический, презирающий все истины, ведущие к Единению, блещущий славой. Он – сам по себе!
Потом привиделось, что Труди подняла его на руки и указала на какой-то странный аппарат.
– Это твой папа! – заявила она.
Трехлетний мальчик вскрикнул, попытался вырваться и убежать.
Только сон. Шорох. Пониженное содержание сахара в крови. Что остается делать, когда мороз дерет по коже? Шутить, господа, только шутить! Особенно когда аппарат в образе мужчины, называемый «папой», появился в кабине вездехода на экране обзорного дисплея. Однако он уже не мальчик, он повзрослел, набрался мужества и теперь не будет спасаться бегством. Хаген не мог понять – образ на экране мерещится или он наяву видит странный объект, похожий на слабо светящееся человеческое тело. Вот оно отделилось от экрана, повисло рядом с вентиляционной крыльчаткой, расположенной между двумя пазами, где, задернутые тканью, спрятаны переговорные устройства.
Ему мерещится? Он пригляделся – размерами это создание заметно больше человека. Какие-то трубки, провода или бронированные кабели отходят от его головы и теряются в стенке аппарата.
Пусть это будет сон! Хаген не спеша поднялся со штурманского кресла и через боковую дверь выбрался наружу. Здесь его охватило ощущение, что он как бы всплыл навстречу фантому, парящему над передним фонарем. Как только он приблизился, видение стало совершенно отчетливым на фоне поблекшего, наполняющегося светом неба. Неведомое создание, одетое в плотно облегающий тело комбинезон, широко раскинуло руки и ласково улыбнулось испуганному трехлетнему мальчику:
