Гай Орловский - Любовные чары
Он ухмыльнулся.
— Понял. Я менял ход событий в трактирной драке, но в истории еще не пробовал.
— Увидишь, — пообещал я. — Это может быть интересно.
— Что-то голос у тебя не слишком бодрый, — сказал он с укором. — И не совсем радостный.
— Так может и не быть, — сознался я. — Может быть и хуже. Намного.
— Все равно какое-то изменение, — сказал он оптимистично, — а когда изменения… сильные всегда получают выгоду. Пойду седлать коней?
— Только скажи там, — сказал я, — что тайком от главного посла едем в соседнее село к женщинам. Тут же всем растрезвонят, что мы не делом занимаемся, а тайком по бабам.
— Мы в самом деле можем заехать! Я подумал, кивнул.
— На обратном пути. Чтобы создать себе алиби.
— Чего-чего?
— Потом объясню.
Он ушел седлать коней, а я вытащил из угла мешок и заглянул вовнутрь, где мирно ждет своего часа обмотанная тряпками снайперка.
— Лапушка, — прошептал я, — почему я в тебя такой влюбленный?.. Ты лучшая из женщин! С поцелуями не лезешь, но когда нужна, то всегда… гм… готова, всегда послушна и никаких капризов. Ну почти никаких…
Фицрой вывел двух коней, на одном за седлом горбится увесистый мешок. Я покосился с неодобрением, Фицрой расхохотался.
— Ты чего? Это не только для нас, но и для наших женщин!..
— Чего-чего?
Он объяснил весело:
— Когда спросили, зачем столько вина, я объяснил, что ты собираешься посетить толстушек Берту и Магду, а те пьют будь здоров.
— Свинья, — сказал я с чувством, — мог бы такое сказать о себе.
— Я как раз о Берте и подумываю, — ответил он. — И о Магде. Люблю толстых!.. Но лучше все свалить на тебя. Так смешнее.
Я пристроил мешок за спиной, обмотанная тряпками снайперка в сложенном виде смотрится как скатанный спальный мешок, у Фицроя и то объемистее.
Конь хрюкнул и понюхал мои карманы. Фицрой сказал бодро:
— Он жадный, сам все пожрал! А вот я добрый.
Он выудил из карманов по морковке и сунул обоим коням в пасти. Оба с наслаждением захрустели лакомством, а он вскочил в седло и посмотрел на меня с изумлением.
— Ты чего?
— Больно ты шустрый, — огрызнулся я. — И хитрый. Ты и с женщинами так?
— А чего придумывать новое, — спросил он, — если и этот трюк работает? Поехали. Не поскользнись в седле.
Мы выехали из дворцового ансамбля, Фицрой хохотал и рассказывал веселые истории, а на воротах спросил у часовых, какое тут село ближе, но чтоб там были молодые женщины с вот такими.
Часовые оживились, рассказали подробно, даже копья поставили к стене, чтобы не мешали жестикулировать и показывать, с какими там есть, а с какими во втором селе, что чуть дальше по берегу реки.
Фицрой поблагодарил, мы пришпорили коней и понеслись в указанном направлении, а когда скрылись с глаз, Фицрой свернул в сторону леса, оглянулся.
— Ты хоть знаешь, где пройдет королевская охота?
— Приблизительно, — ответил я.
— А я вот знаю точно, — сказал он гордо. — Вчера с одним псарем разговорился, он сказал, что будет сегодня загонщиком. Похвастался, какие там олени с вот такими рогами! Вот если бы тебя оленем, у тебя были бы… дай прикину… вразмахе вот такие, клянусь!.. И по двенадцать отростков на каждом!
Он растопырил руки как можно шире и пошевелил пальцами, показывая, что это вот отростки.
— Здорово, — согласился я. — Начинаю собой гордиться.
Он окинул меня оценивающим взглядом, словно я в самом деле олень, которому нужно точно воткнуть на полном скаку копье в сердце.
— Я копнул прошлое герцога, — сказал он неожиданно, — и обнаружил… Знаешь что?
— Баб, — сказал я с отвращением.
Он посмотрел на меня с укором.
— Что ты все только о бабах? Какой-то ты странный. О чем ни заговоришь, все на баб сворачиваешь. Я вообще-то их уважительно зову женщинами, а то и ледями!.. А ты — бабы-бабы… И кроме баб, в мире много интересного…
— Ну да, — согласился я. — Олени. С вот такими. Я имею в виду — рогами.
Он продолжил невозмутимым голосом:
— В общем, герцог Ригильт в некотором родстве с королем Антриасом. Представляешь? Нет, ты не представляешь! Троюродная бабка герцога как-то побывала у Бэдэкера, деда Антриаса, и вернулась от него беременной.
Я покачал головой.
— Когда только успеваешь…
Он сказал обидчиво:
— Я при чем?.. Ты слушаешь или о бабах мечтаешь?.. Я все узнал, потому что умею совмещать приятное с полезным.
— Это хреново, — буркнул я. — Нет, приятное с нужным весьма даже как бы да, но вот их еще и родство хреново…
— Ну-ну?
— Только скрепляет эти проклятые узы, — сказал я. — Родство Антриаса и герцога, а не приятного с полезным. То родство хорошее, а то поганое…
Он посмотрел с насмешкой, что-то говорю путано, но это только потому, что еще и думаю, здесь тоже приятное с полезным, что не всегда бывает совмещено в реальной жизни демократически воспитанного человека.
— И что надумал?.. Или передумал?
— Напротив, — ответил я зло. — Чересчур они… склещились. Если мы хорошие ветеринары, надо помочь разъединиться.
Он бросил беглый взгляд на мой мешок.
— Кажется, догадываюсь, какой из тебя ветеринар. И как поможешь им расцепиться.
— Гениальность в простоте, — возразил я с достоинством. — И хотя я сторонник более запутанных решений, но пока еще не настолько старый, чтобы самому не запутаться.
— И как?
— Будем упрощать, — пояснил я. — И решать по-простому, по-народному. Чтобы общественность в нашем лице поняла. Остальным не скажем.
— То есть, — уточнил он, — пока не умеешь? Это и хорошо.
Деревья расступились, убежали за спину, впереди появилась и понеслась к нам широкая поляна совсем без травы. Мягкий шорох под копытами сменился сухим стуком по твердой земле, я покосился на тень, уже почти привык, что у меня их две, одна темная, другая слегка красноватая, но обе с разной скоростью растут, а когда пересекаются, то на стыке тень становится ярко-зеленой или ядовито-оранжевой.
Фицрой, что все замечает, поинтересовался невинно:
— Что-то колдовское?
— Да, — пробормотал я. — Тени… Кто-то из колдунов как-то использовал их силу?
Он пожал плечами.
— Не слыхал. А можно?
— А как же, — откликнулся я. — Темная материя — это наше все. На сегодня. А также темная энергия.
Глава 3
Но если не обращать внимания на две тени от меня и моего коня, то я здесь как бы уже прижился. А что цветные тени… так они вообще-то весь мир делают цветным. Здесь воздух прозрачнее, вижу дальше, слышу лучше, а возможность хотя бы минимального уровня колдовства вообще делает жизнь почти прекрасной.
