Эндрю Фукуда - Охота
Директор кивком требует, чтобы я продолжал.
— Я хочу сказать, что период подготовки сам по себе займет пять глав. И он позволит ярче описать охотников. Конкуренцию между нами, конфликты, все, что позволит сделать ожидание более напряженным. Затем бал. Затем кульминация — сама Охота. Книга уже почти готова.
В глазах Директора помимо его воли читается одобрение.
— А излучатели? Зачем вооружать геперов излучателями? Продолжайте, пока у вас неплохо получается.
— Чтобы сделать охоту увлекательнее. Нет, не только, — я задумываюсь на секунду, — чтобы замедлить Охоту. Потому что это последние геперы на земле. Нельзя просто так разорвать их за несколько секунд. Пара укусов — и все, их больше не осталось. Нет, это неинтересно. Лучше растянуть удовольствие, убивать их медленно, по одному зараз. Растянуть одну главу на три, — я подавляю желание поднять бровь, — но это будет возможно, только если замедлить Охоту. Вооружив геперов. Это усилит драматизм, азарт, удовольствие, которое получит победитель. Тогда последняя глава будет потрясающей. Напряжение не спадет, пока победитель не проглотит последние капли крови, погрузив всех геперов во тьму забвения. — Я смотрю на Пепельный Июнь, перевожу взгляд на Директора. — Все это ради книги, ради Правителя.
Директор смотрит на меня с искренним удивлением, его глаза широко распахнуты, рот слегка приоткрыт. Он дергает головой вперед, затем назад, шейные позвонки издают сухое стаккато щелчков.
— Молодец, — говорит он. — Вам и вправду удалось меня удивить. — Он опять щелкает шейными позвонками, и этот звук разносится по библиотеке, как выстрел.
Затем он умолкает, его глаза неожиданно сужаются, выражая откровенную неприязнь.
— Вернемся к вам. Одного я никак не могу понять. Какое место вы во всем этом занимаете? И почему я только что получил очередное указание, касающееся вас?
— Какое указание, сэр?
— Почему Дворец так интересуется вами? — продолжает он, не обращая внимания на мой вопрос. — Все остальное я смог понять. — Из его глаз исчезает последний намек на блеск, сейчас в них осталась только тьма, он смотрит на меня цепким взглядом. Такое чувство, будто в мои глаза вонзаются бритвы.
— Я не знаю.
— Ты лжешь, — произносит он, проводя пальцами по предплечью, будто гладит лишенного шерсти котенка. — Скажи мне. Немедленно. Скажи мне, что происходит. Во Дворце считают, что они такие умные, что смогли обмануть меня своими непонятными приказами. Каждый день приходит новый приказ, каждый день они придумывают какой-нибудь новый поворот в Охоте. Они хотят держать меня в напряжении. Они хотят держать меня в неведении. Но у меня есть свои способы выяснить, что происходит. — Слова вылетают у него изо рта, как острые льдинки, падающие в темную пропасть. — Или вытянуть эту информацию, если потребуется.
У меня начинают дрожать пальцы, я прижимаю ладонь к бедру.
— Я не…
— Говори! — Его голос эхом отдается от стен. Не успевают отголоски стихнуть, как я вижу гнев в его глазах. Он идет ко мне.
— Я знаю, в чем дело — неожиданно шепчет Пепельный Июнь. Директор останавливается. Все смотрят на нее.
Она бросает на меня взгляд, будто готовится совершить предательство, и произносит:
— Дело в том, — она говорит все тише, — что он не такой, как все.
Пепельный Июнь стояла в тени, но теперь, шагнув вперед, она оказывается в лужице лунного света.
— Именно он нужен Дворцу.
Директор колеблется.
— Объяснитесь.
— Вы сказали, что победитель должен будет написать эту книгу. Поэтому им нужен кто-то, кто умеет писать. И, учитывая присутствие журналистов, будут интервью для журналов, участие в ток-шоу, интервью на радио. Так что им нужен кто-то, кто умеет говорить. Однако победителями Охоты обычно становились неотесанные дубины, физически сильные, но не слишком красноречивые и интеллектуальные. Дворцу нужен кто-то, умеющий обращаться со словом, умный, сдержанный и внимательный к деталям. — Она указывает подбородком на меня. — И к нему все это относится. Я знаю: я училась вместе с ним много лет. Он всегда был звездой в учебе, даже помимо своей воли. Его разум легко справлялся со всем. Он будет великолепен. И в интервью, и перед камерами, и когда будет писать книгу. Дворцу это известно, судя по всему, они неплохо его изучили. Из всех охотников он лучше всего готов к встрече с прессой.
Директор поворачивается ко мне и изучает как будто с новой, только что открывшейся точки зрения.
— Может быть, он слегка стеснителен, держится тихо, — продолжает Пепельный Июнь, — но это и неплохо. Такая стеснительность бывает привлекательной. Девушкам это нравится. Поверьте мне, — добавляет она, немного помолчав.
Директор смотрит в окно, по его лицу пробегает тень раздражения.
— Кто сообщил вам все эти сведения?
— Никто. Все это просто мои догадки. — В ее глазах читается тревога. — Уверена, я не сказала ничего, что не приходило вам в голову.
— Понимаю. — Его рука, такая бледная, что кажется светящейся, поглаживает один из дипломатов. Худые пальцы со страхом и отвращением касаются ручки. — То есть вы просто гадаете. Вы можете и ошибаться.
— Может быть. Но мне так не кажется. — Она делает небольшую паузу. — А я? Почему я здесь?
Директор поднимает глаза на нее и почесывает запястье долгими задумчивыми движениями. Нетрудно заметить, что он получает удовольствие от ситуации.
— Вы представляете собой то, что я назвал бы планом Б.
— Не уверена, что понимаю.
— Жаль. Учитывая, что до этого момента вы так хорошо справлялись. — Директор фыркает. — Разумеется, вы такая же, как остальные. Всем вам надо, чтобы я все растолковывал. Час назад я получил очередное указание. Касающееся вас и его. Вы — план Б. В случае, если план А — он — провалится, в случае, если он не оправдает ожиданий, вы — страховочная сетка. Если что-то пойдет не так во время Охоты, если он не справится или выйдет из гонки, значит, вы должны будете победить. Вы — наша страховка, победитель-дублер.
— Не думаю, что это сработает.
— Разумеется, это сработает! — отвечает он, легкое раздражение слышится в его голосе. — Вы обладаете всем тем же, чем и он. Вы умны — хотя я уже начинаю в этом сомневаться. У вас хорошо подвешен язык — хотя, возможно, слишком хорошо. И вы много знаете о геперах. Мне рассказали о вас, девочка моя, обо всех клубах и обществах, посвященных геперам, которые вы посещали. Ваши познания пригодятся вам для интервью и прочего после Охоты. Кроме того, на вас приятно взглянуть. Вы будете хорошо смотреться по телевизору и на фотографиях. Ваше прелестное личико улучшит продажи известных журналов. Да, теперь я понимаю.
