Екатерина Соболь - Дар огня
– Я проснулся, сам не знаю отчего. Поставил чайник, и тут кто-то меня позвал. Я же велел людям не звать меня больше. Сказал – раз вы так поступили, я вам не помощник. Вот и разозлился, подумал: заведу их в Полые Земли.
– А чего ты на людей так разозлился?
– Из-за тайлисов. Когда Сердце исчезло, Освальд начал охоту на всех волшебных существ. Убивал русалок, ночных стражей, китти-свечек. И тогда мы все решили спасти наших малышей. Превратили их в глиняные фигурки и отдали людям хранить – они так бережно начали относиться к вещам, когда потеряли Сердце. У нас был уговор: по первой же нашей просьбе они отдадут тайлисы обратно. Но когда пришло время обучать молодняк тайнам лесов – времена опасные, но людей-то выводить надо, – я обратился к людям, а они не отдали малышей обратно. Остальные существа попробовали – им тоже ничего не отдали. Потеряв дары, люди стали жадными. Тогда мы все рассердились и впали в спячку.
Коротышка опять захлюпал носом, и Генри поспешно сказал:
– Не реви. Я видел людей, у которых твоих тайлисов целый ящик. Я достану их для тебя. Не знаю как, но достану и отдам. Даю слово.
– Ты хочешь, чтобы я за это показал тебе клады?
– Не нужны мне никакие клады. Это же твои дети, их надо домой вернуть.
Пальтишко всмотрелся в него, и вдруг лицо его смягчилось:
– Мы встречались раньше? Ты очень похож на кого-то, но на кого – не пойму.
Генри заколебался, но потом все же ответил:
– Барс выбрал меня, чтобы найти Сердце. – От этих слов в груди потеплело, как от тех зеленых пастилок. – Мы поэтому идем в Башню загадок – подсказка ведет туда.
– Так вот почему я проснулся. Барс все-таки пришел, – пробормотал Пальтишко. – Ну конечно. Теперь понятно, почему твое лицо мне знакомо. Ты – наследник Сиварда. Вы очень похожи. Ты его родич, да?
– Нет.
– А что, Тис тебе не помогает? – Пальтишко с кряхтением встал. – Опять струсил?
– Что значит «опять»? – нахмурился Генри.
– Можешь снять своего друга с елки, я попросил землю больше не трястись. Идите за мной, я вам покажу дорогу к башне, – важно сказал Пальтишко и ловко перепрыгнул через небольшой провал в земле. На этот раз земля даже не дрогнула.
– Встань на ствол и просто иди сюда, – сказал Генри.
Но Джетт замотал головой и крепче обхватил ель. Он выглядел так, будто перепуган до смерти, хотя что может быть проще, чем встать на поваленное дерево и пройти по нему? Стараясь подавить раздражение – Пальтишко уходил все дальше, – Генри залез на ствол, прошел по нему и протянул руку.
Джетт долго смотрел на его ладонь в черной перчатке, потом неловко схватился за нее, Генри потянул его вверх – и тут ствол ели, кажется, решил, что хватит лежать неподвижно. Верхушка наконец сползла вниз, и они полетели в яму. Хвоя накрыла их с головой, как болото, и никакого дна под ногами, схватиться не за что, иголки сыпались в рот, на секунду Генри похолодел от ужаса… но тут за его ладонь ухватилась маленькая ручка и с силой дернула вверх.
Секунду спустя он лежал животом на твердой земле, кашляя и отплевываясь от иголок. Неподалеку тем же самым занимался Джетт. Пальтишко гордо стоял рядом, упираясь кулачками в бока, и улыбался во весь свой зубастый рот.
– Мог бы выбрать себе соратника половчее, наследник Сиварда, – весело сказал он. – От такого, как этот, будут одни неприятности, помяни мое слово.
Он развернулся и запрыгал с одного островка твердой земли на другой в сложном, непонятном порядке. Генри нетвердо поднялся и заспешил за ним. За спиной у него раздавался надрывный кашель, ругань, бормотание и звуки падений. Генри вздохнул. Если бы их кто-то преследовал, Джетта услышали бы за пару миль.
Провалы в земле становились все мельче и уже, и через полчаса карабканья и прыжков по осыпающейся хвое они оказались в обычном лесу. Тут пахло холодом и снегом, под ногами все чаще попадались камни. У елей были искривленные стволы, обвисшие ветки, будто они разом потеряли силу.
Редкий лес постепенно перешел в равнину, хилые елки остались позади. Теперь до самого горизонта были только голые камни. Кое-где между ними попадались широкие щели, уходящие вниз так глубоко, что не разглядишь дна.
Никогда еще Генри не видел более пустой, безрадостной земли.
– Так вот как выглядят Пропасти. Неуютно, – пробормотал Джетт. – Они вдоль всех границ королевства идут. Говорят, в этом месте земля истончается, как старая бумага, а потом и вовсе кончается.
– Что значит «Тис опять струсил»? – спросил Генри, поворачиваясь к безмятежно улыбающемуся Пальтишке.
Вместо ответа тот наклонился вперед, прижав одну ладонь к животу:
– Прими на прощание совет. Люди – дешевые обманщики, не доверяй им. Но больше всего остерегайся Освальда. – Пальтишко помолчал и продолжил тяжелым, угрюмым голосом: – Когда пропало Сердце, он предложил всем волшебным существам убежище в своем дальнем замке. Говорил, что люди без Сердца стали опасны. Многие поверили – он умеет уговаривать. Он убил всех, кто пошел к нему. А мы даже не сразу поняли, что происходит. Думали, они все в безопасности.
– Но зачем он это сделал?
– Не знаю. Но он ничего не делает без причины, в хитрости ему нет равных. Он попытается тебя остановить. Не дай ему этого сделать. Удачи, наследник Сиварда.
– Ого, сколько у вас в труппе народу, – подал голос Джетт.
Генри посмотрел туда, куда он указывал. Вдалеке, посреди каменной равнины, высилось какое-то здание, а перед ним двигались огни факелов. Их было не меньше двадцати.
– А ты говорил, нет труппы. Башня уже сотни лет заброшена. Все знают, что там люди часто пропадали, вот никто и не суется. Кому еще там быть, кроме ваших?
– Я не знаю, – пробормотал Генри, обернулся, чтобы спросить, но Пальтишки рядом уже не было, только вдалеке, среди елей, хрустели ветки.
– Ладно, чудик. Разберемся, – бодро сказал Джетт.
– Генри.
– Что?
– Так меня зовут. – Генри вытянул перед собой ладонь со сжатыми пальцами. Так сделал Джетт, когда назвал свое имя. – И нет никакой труппы. Все по-настоящему.
– Ага, конечно. Даже карлик, живущий в лесу, который свихнулся и решил, что он Худое Пальтишко.
– Я понятия не имею, что в этой башне. – Генри мотнул головой, исподлобья глядя на Джетта. – Отец мне говорил, люди не делают ничего в одиночку. А я просто хочу быть, как все.
– Ты чего, боишься туда один идти?
– Вроде того.
– А, ну в моем лице ты обретешь отличного телохранителя.
– Быстрого и смертоносного, как летящий топор.
Джетт фыркнул и приосанился.
