Лайон де Камп - Конан-корсар
— Я очень сожалею, но сегодня наше заведение закрыто, — забормотал хозяин — в согласии с правительственным указом сегодня все таверны города работали только до захода солнца. Соответственно, я попрошу вас…
Конан снял шляпу, сбросил плащ на пол и испытующе посмотрел на хозяина.
— Что то с тобой, приятель? — спросил он тихим голосом.
— Ах, да я же вас просто не узнал! Разумеется, разумеется — для капитана Конана двери моей таверны всегда открыты! Заходите, ребята, — черт с ним, с законом! Пока я зажгу свечи и найду для вас что-нибудь покрепче, пройдет какое-то время, — но вы не волнуйтесь — все будет так, как вы захотите.
— Странный указ — почему это питейные заведения должны быть закрыты именно этой ночью? — спросил Конан, встав так, чтобы видна была дверь.
Полный держатель таверны пожал плечами:
— Наверное, кроме Митры, об этом никто не знает, капитан. Указ тот был подписан вчера вечером… Похоже, здесь начинает происходить что-то странное, знаете ли, что-то такое… Вначале в Кордаве появился капитан Зароно, плававший неведомо где. Вместе с ним приплыли и какие-то стигийцы. Этот самый Зароно тут же направился во дворец короля Фердруго, так, словно этот дворец принадлежит ему. И заметьте — ни один стражник не сказал ему ни слова, — людей короля словно околдовали. Ну а потом начались эти новые указы, — и городские ворота теперь на ночь закрываться, и остальное все изменилось… Герцог Вилагро стал начальником охраны и тут же издал указ о введении в городе военного положения. Странные вещи, капитан, здесь происходят! ох, странные! Как бы беды какой не случилось!
— Удивительно! — сказал Сигурд.
— Что удивительно? — не понял Конан.
— Неужели не понятно? Клянусь глазом Дагды и пальцем Орванделя! Твой приятель Сабрал говорит тебе о том, что город заперт на замок, а мы вошли в городскую гавань совершенно спокойно! Почему это Вилагро не заставил своих головорезов охранять и пристынь?
— Похоже, они считают, что «Вастрель» и поныне находится в устье Зикамбы, — ответил Конан.
— Что верно, то верно! — обрадовано сказал Сигурд. — Как-то я об этом не подумал. Зароно никогда не поверит, что мы смогли починить корабль так быстро — ему-то и в голову не придет, что люди Юмы могли помочь нам.
Конан кивнул:
— Правильно говоришь, рыжая борода. Если все кончится хорошо, король Фердруго окажется в долгу у черного воина, о котором он никогда не слышал и которого он никогда не увидит!
— Раньше к черным я относился иначе, — сказал Сигурд. — Они казались мне суеверными примитивными варварами. Но твой друг Юма открыл мне глаза. Наверное, в каждом народе есть свои герои и в каждом — свои подлецы.
Однако не время было вести праздные разговоры. Конан принялся расспрашивать Сабрала о том, что же происходит в городе, и тот смог прояснить для него многое. Вилагро пока не занял трон, но теперь это могло произойти в любой момент. Верные королю гарнизоны были посланы на охрану далеких границ, либо смещали с должности; иным из них были предъявлены сфабрикованные обвинения, на основании которых они были посажены в тюрьму. Вечером этого дня ворота дворца были наглухо заперты. Ключниками теперь были люди Вилагро. Во дворце должна была состояться какая-то церемония, но что это за церемония, Сабрал не знал.
— Думаю, речь идет об отречении от престола, — сказал Конан, меряя комнату шагами. — Мы должны попасть во дворец. Но как это сделать? Вилагро и Зароно заперли все его двери. Тот-Амон наверняка держит Фердруго под контролем. Чары могут развеяться, если король увидит свою дочь… тогда-то мы и займемся предателями. Где этот проклятый Нинус? Он давно должен быть здесь…
Сигурд нахмурил брови. С час тому назад Конан осведомился у Сабрала о здоровье своего товарища, ставшего монашком. Хозяин таверны ответил что Нинус давно поправился и вновь вернулся в монастырь при храме. Тогда Конан послал за ним одного из своих матросов.
— Кто такой этот Нинус? — поинтересовался Сигурд.
Конан передернул плечами.
— Я знаю его еще с тех времен, когда мы промышляли воровством в Заморе. Он вернулся в родную Зингару, когда краснокаменная Замора показалась ему слишком уж неспокойным местом. Здесь он встретился со сладкоречивым миссионером из храма Митры, который смог убедить Нинуса в том, что монахи могут жить припеваючи, играя на страхах и суевериях законопослушных горожан и скучающих домохозяек. Нинус всегда был себе на уме, — так случилось и на сей раз, — он вдруг возьми и действительно стань монахом! Если и существует тайных ход, ведущий в королевский дворец, то о нем наверняка будет знать Нинус. Лучшие, чем он, вора не было, перед ним и Таурус Немедийский, которого люди называли королем воров, кажется мальчишкой. Он всегда знал все ходы-выходы…
Торжественный звук колокола резанул Конана по сердцу. Хабела замерла и крепко сжала его руку.
— Это звонят в храме всех богов! — воскликнула она. — Конан, мы опоздали!
Киммериец посмотрел на ее внезапно побледневшее лицо.
— Что это значит? Говори же, ну!
— Звон этих колоколов возвещает о начале аудиенции! Мы опоздали — она уже началась!
Конан и Сигурд обменялись взглядами и бросились к окну, из которого был виден стоявший на вершине холма дворец.
В тронной зале горели огни. Хабела была права — аудиенция уже началась.
Глава 19
КОРОЛЬ ТОТ-АМОН
То, что происходило в тронной зале короля Фердруго, напоминало спектакль. За изумрудными стеклами ее высоких окон то и дело сверкали молнии, наполнявшие залу мертвенным серо-голубым светом.
Она была огромна. Покатые стены и кольцо мощных тяжеловесных гранитных колонн, отделанных полированным мрамором, поддерживали свод, паривший где-то в вышине. Эта зала была величайшим чудом королевства Фердруго.
Огромные, в руку толщиной свечи горели в массивных золотых светильниках. Их свет и вспышки молний отражались отполированными до зеркального блеска щитами и шлемами стражей, стоявших у стен залы.
На сей раз воинов было куда больше, чем обычно. Это обстоятельство смущало и настораживало придворных вельмож, созванных во дворец королевским глашатаем. Им было приказано собраться в тронной зале, дабы монарх смог обратиться к ним с важной речью.
Ливреи стражников тоже вызывали подозрение. Лишь немногие были одеты в форму Тронного Легиона, призванного охранять Его Величество, все же прочие носили одеяния цветов дома Вилагро, герцога Кордавского.
В центре залы на возвышении, сложенном из зеленого с темными прожилками малахита, стоял трон, вырезанный из розового мрамора. Это был трон династии Рамиро, и сидел на нем сам Фердруго Третий.
