Елена Кондратьева - Миллиардер. Ледовая ловушка
– Ученый сказал, что это место называется Бараки Ада, – сообщил капитан, который покидал базу с явным облегчением.
– Откуда такое зловещее название?
– Ну, тут речка течет, она Ада называется. А рядом раньше были бараки. Золотопромышленники или еще кто, давно оно было… Да и бараки снесло ураганом, одна избушка осталась, в ней охотники иногда ночуют.
– Ну и названьице, – плюнул Гумилев и пошел к вертолету, уже начинавшему раскручивать лопасти винта.
В Москву Андрей вернулся с тягостным чувством.
Несколько дней он прожил на автомате. Ожидая новостей от Свиридова и его группы, продолжавшей прочесывать тайгу, Гумилев максимально изолировал себя от общения с людьми, если только этого не требовали интересы дела, не открывал газет, не включал телевизор, не слушал радио и не заходил в Интернет. Большую часть времени он проводил на нижних этажах своего офиса, где работали компьютерщики, далекие ото всего, что не касается программ и виртуальных миров. Он с головой погрузился в работу, которая всегда помогала ему переживать удары судьбы.
Время от времени звонил Свиридов и докладывал, что в очередной раз ничего не обнаружено.
Так прошло пять дней, на протяжении которых Гумилев с трудом удерживался от того, чтобы не начать пить. Когда к нему пришел Арсений Ковалев, Андрей откупорил бутылку солодового шотландского виски «Дан Эйдан Дангласс» 1967 года и налил в стаканы на два пальца. Бросил кубики льда, тонко зазвеневшие о стены. Понюхал янтарный напиток из далекого Эдинбурга и поставил на место, не сделав даже глотка.
Арсений, напротив, опрокинул свой стакан залпом. Забегал по кабинету, размахивая руками и восклицая:
– Да как ты можешь тут спокойно сидеть! Я бы на твоем месте уже с ума сошел от беспокойства!
– Отличные перспективы для Маруси – мама пропала, папа сошел с ума! – грустно улыбнулся Гумилев и снова наполнил его стакан. – Пей лучше виски, не мельтеши.
– Виски, виски… – Арсений опустился в кресло, воинственно встопорщив бороду. – Можно подумать, я сюда пить пришел!
Тем не менее свой стакан он тут же опустошил и вновь принялся вещать:
– «Отличные перспективы для Маруси»… Ты еще и шутишь! Либо у тебя железные нервы, либо полная атрофия человеческих чувств.
– У меня здравый смысл. Я могу сейчас биться головой об стену – но это ничего не изменит. Люди Свиридова работают, чем я могу им помочь? Как ускорить? Зато, пока я сохраняю трезвый взгляд на происходящее, я могу быстро принимать решения, когда они потребуются.
– Ты робот, а не человек, – покачал головой Ковалев. – Налей еще чуточку, неплохая штуковина.
– Бери мой стакан, – сказал Андрей, – я все равно не буду…
Поиски были официально закончены через десять дней с начала операции в тайге. Как и думал Андрей, ничего нового спасательная группа в итоге не узнала. Теперь он ждал информации о ДНК-экспертизе костей, собранных в тайге. Арсений по обыкновению бродил вокруг и страдал.
– Что ты теперь будешь делать? – зеленый, с кругами вокруг ввалившихся и лихорадочно блестевших глаз, Ковалев одним своим видом нагонял тоску. – Надежды больше нет?
– Ну почему же. Нет надежды на то, что поисковый отряд обнаружит Еву в тайге. Но не более того.
– И на что ты теперь можешь надеяться?
– На то, что экспертиза ничего не покажет. Тогда я буду надеяться, что пятнадцатого сентября Ева выйдет на эту чертову поляну и вернется домой. Я даже распорядился, чтобы вертолет ждал ее в назначенное время.
– А если она не выйдет?
– Тогда я буду ждать, что она вернется в лагерь ученых, Арсений. Когда-нибудь, но вернется. Поэтому я не стану сворачивать там исследования. Пусть изучают, что хотят. Главное, чтобы там всегда были люди, которые смогут ее встретить и помочь.
У Гумилева зазвонил телефон – это был Свиридов. Сердце сжалось.
– Слушаю, генерал. Есть результаты экспертизы?
– Есть, – сказал Свиридов. – Это человеческие останки, но, к счастью, мы не обнаружили совпадений с ДНК вашей жены.
– Спасибо. Я на это и надеялся… Это все?
– Не совсем. Скажите, вы верите в сверхъестественные силы?
– Я верю в себя.
– И все-таки? В этом мире слишком много загадок. Не отмахивайтесь – в вашем случае важна любая информация. Пусть даже самая абсурдная.
– О чем вы?
– Включите ТНТ. Прямо сейчас.
Гумилев щелкнул пультом, выбрал нужный канал. Во весь экран сразу же развернулась фотография Евы в прозрачной бирюзовой блузке. Андрей узнал этот снимок – он был сделан одним из глянцевых журналов на открытии его нового офиса.
Затем на экране показался Михаил Пореченков, актер, ведущий программу «Битва экстрасенсов».
– Сегодня мы попытаемся приоткрыть тайну исчезновения молодой красавицы Евы, жены самого богатого человека в России Андрея Гумилева, – сказал Пореченков вальяжно. – Мы предложим пяти экстрасенсам фотографию Евы Гумилевой, спрятанную в конверте. Что почувствуют участники нашего конкурса? Какие видения придут к ним? Узнаем ли мы правду о том, что случилось с Евой Гумилевой?
Андрей поморщился.
– Генерал, зачем вы заставляете меня смотреть эту чушь?
– Сейчас поймете, Андрей Львович. Кстати, вы ведь до сих пор не знаете, какое управление я возглавляю у нас в… организации, не так ли?
– Кстати, не знаю.
Андрей и в самом деле не представлял, что возглавляет Свиридов в своей конторе. Он даже в форме его ни разу не видел, только в штатском. Что он за генерал? Генерал-майор? Генерал-полковник? Или, может, генерал армии? Ясно было лишь одно – когда генерал щелкал пальцами и говорил: «Прыгайте!», все тут же спрашивали, насколько высоко. А таких людей в Российской Федерации не слишком уж много.
Пореченков продолжал нести какую-то чушь, пока генерал продолжал:
– Я вам расскажу как-нибудь позже, а сейчас лишь замечу, что людей, подобных персонажам этой программы, мы частенько используем в работе. И, не побоюсь сказать, весьма успешно.
– Так-так, – сказал Андрей. Арсений внимательно прислушивался к разговору, вцепившись от волнения себе в бороду и переводя взгляд с экрана на Гумилева и обратно. – Стало быть, некое управление по паранормальным явлениям. «Икс-файлы».
– Да как хотите называйте.
– Генерал, программа ведь идет в записи? Значит, вы уже видели ее, так?
– Да, видел. Поэтому и звоню вам.
– Хорошо, я посмотрю, – сказал Гумилев и положил телефон на столик.
На экране тем временем крепкий приземистый мужчина с вывернутыми ноздрями и лысой сияющей головой водил над конвертом с фотографией Евы какой-то соломенной куклой.
– Вы уверены, что там есть фотография? – спросил он наконец. – Я ничего не чувствую! Вообще ничего!
