Роберт Сальваторе - Древнейший
Милкейла, задыхаясь, стояла внутри огненного круга, истощенная физически и эмоционально. Она огляделась и покачала головой, ибо ничего особенного в этот раз не произошло. Девушка вспомнила о Кормике, об обещаниях, которыми они обменялись, поднесла к губам ожерелье и поцеловала его. В глубине души она знала, что религии земли и самоцветов не так уж различны, и верила, как и Кормик, что ответы на главные вопросы надо искать в их объединении.
Только бы им это удалось.
Милкейла повернулась к озеру, туда, где исчезли в тумане Тоникуэй и Андрузис, и чувствовала, как внутри все переворачивается от сомнений и страха.
Андрузис снова поглядел на шамана и уже начал отвечать, но прикусил язык, видя, что на понимание рассчитывать не придется. Тоникуэй намеренно толкал его на рассуждения, которые потом мог бы использовать против компании молодых заговорщиков. Если бы сейчас Андрузис ответил правильно, то Милкейле, без сомнения, дали бы почувствовать все последствия его слов, а если нет, то для Тоникуэя это было бы очередным доказательством того, что молодежь племени Ян Оссум пошла наперекор традициям, которые дарили процветание стольким поколениям. Поэтому юноша промолчал.
— Проверь лески, — приказал Тоникуэй, глядя на него немигающими глазами.
— На них ничего нет, — отозвался с кормы Канрак, но шаман продолжал в упор смотреть на Андрузиса.
— Тогда вытащи их, — сказал он. — Посмотрим, нельзя ли потратить время с большей пользой.
Андрузис некоторое время наблюдал за Тоникуэем, но сморщенный старик так и не моргнул. Вдруг он вообще никогда этого не делал? Может, шаман, умерев, так и будет лежать всю вечность в холодной земле с открытыми глазами?
Наконец молодой человек стал пробираться мимо плескавшейся форели и двух гребцов. Проходя мимо Тоникуэя, он специально уставился на корму, чувствуя на каждом шагу, как шаман буравит его глазами.
Штурман тихонько засмеялся, но все на Йоссунфире знали, что Канрак дурак. Поэтому Андрузис не обратил на это внимания и начал методично вытаскивать одну леску за другой.
Но прежде чем он успел закончить, Тоникуэй жестом приказал гребцам опустить весла в воду.
— Полповорота направо, — скомандовал он Канраку.
Тот кивнул и уже взялся за руль, но потом с любопытством посмотрел на шамана.
— Полповорота направо?
— Именно так.
— Но Йоссунфир в другой стороне.
— Думаешь, я настолько глуп, что не знаю этого?
— Нет, учитель, но… — Канрак замолчал и облизнул губы. — Полповорота направо, — повторил он и повернул руль, создав неудобство Андрузису, который вытаскивал длинную лесу по правую сторону от него.
Юноша обогнул руль, пристально глядя на очевидно встревоженного Канрака.
— Полповорота направо, держи прямо и расправь парус, — продолжал Тоникуэй. — А вы двое гребите как следует.
— Мы не настолько далеко от берега, — осмелился возразить Канрак, но шаман даже бровью не повел.
Тогда штурман вопросительно посмотрел на Андрузиса. Молодой человек, не слишком знакомый с географией Митранидуна, лишь пожал плечами и продолжал свое занятие. Пару раз он угрюмо покосился на Тоникуэя, но тот стоял к нему спиной, не обращая на юношу никакого внимания.
У Андрузиса отпали всякие сомнения в том, что это не рыбалка. На сегодняшний улов шаману наплевать. Единственной целью плавания был он, Андрузис, и заговор его друзей, которые так хотели покинуть это удушливое озеро.
Если самого юношу поворот судна скорее удивил, то остальных членов команды откровенно обеспокоил. Канрак, сидевший рядом с Андрузисом, беспрестанно облизывал губы и не отпускал руль, нетерпеливо ожидая, когда Тоникуэй прикажет снова изменить курс.
Однако шаман молчал и не шевелился. Судно продолжало скользить сквозь дымку. Предупреждение Канрака о том, что они совсем недалеко от берега, все еще звучало в ушах Андрузиса.
Впереди, по левому борту, в воде показался темный кусок скалы, словно предостережение незваным гостям.
— Святой Тоникуэй… — начал было Канрак, но шаман перебил его:
— Андрузис, на нос!
— Но лески… — попытался возразить юноша.
— Оставь их, иди на нос и проверь глубину.
Пробираясь мимо старого шамана и гребцов, Андрузис споткнулся о ведро. Вода вместе с форелью разлилась по дну. Он нагнулся за рыбой, но неодобрительный взгляд Тоникуэя заставил его все бросить и снова направиться на нос корабля.
Перегнувшись через борт и почти касаясь лицом воды, молодой человек пытался найти угол, под которым глубина будет лучше всего видна. К своему облегчению, он обнаружил, что дна не видно, но заметил слева еще одну скалу, выступавшую на несколько футов над поверхностью.
Андрузис выпрямился, чтобы сообщить об этом Тоникуэю, и увидел, что шаман с выражением озадаченности на лице указывает прямо по курсу движения судна.
Обернувшись, он все понял. Всего в каких-то пятидесяти шагах виднелся темный, крутой, зловещий берег, покрытый острыми осколками лавы. На небольшом расстоянии от дымящейся воды черные полосы перемежались с участками льда и снега. В этом абсолютном контрасте мрачного и светлого все казалось парню окаменелым. Кое-где торчали крючковатые остовы деревьев, но они вряд ли могли служить признаком жизни, скорее уж — предостережением для всех живых существ.
Рваный туман то и дело застилал картину от взора Андрузиса, но юноша все же разглядел на фоне этого пустынного пейзажа ряд пещер. Он понял, что это за место, и резко повернулся к Тоникуэю, готовый обрушить на него град обвинений.
— Вот она, цель ваших мечтаний, — произнес шаман. — Вот обещание дурочки Милкейлы. Смотри хорошенько на это запустение.
— Одно это место ни о чем не говорит, — буркнул Андрузис.
— Тролли совсем близко, — едва слышно заметил гребец, сидевший слева от Тоникуэя, и вынул весло из воды.
Его напарник сделал то же самое. Оба рыбака уставились на шамана, всем своим видом показывая, что ждут приказа, который позволит им убраться из этого опасного места.
— Одно из многих, — парировал Тоникуэй, не обращая внимания на гребцов. — Чтобы расстаться с жизнью, вполне достаточно и его. Вам даже не придется ничего искать, чтобы угодить в могилу, глупцы. Мы совсем не похожи на наших родственников с материка. Мы разучились выживать, наша кровь утратила густоту, на берегах благословенного Митранидуна она стала совсем жидкой. Предупреждаю, перед лицом этой неизбежности наше терпение…
Неожиданный всплеск, донесшийся с севера, прервал напыщенную речь Тоникуэя.
