Роджер Желязны - Одержимый магией
Ощутив его взгляд, она расслабилась и вложила меч в ножны. Затем улыбнулась.
— Ты в порядке?
— Да. А ты?
Она кивнула.
— Тогда собираемся и летим. Как ты думаешь, откуда он узнал, что мы здесь?
— Не знаю. Ты говоришь, что в его машинах нет магии, но мне они все равно кажутся магическими. Только у него другая магия.
— Надеюсь, моя магия тебе больше нравится?
— Гораздо больше, — сказала она.
* * *Когда дракон поднялся над пустыней и взял курс на север, воздух уже очистился от пыли, а солнце начало свой путь на запад.
— Приземляйся там, где для тебя есть пища, — сказал Поль. — Когда полетим над Северным морем, придется лететь от острова к острову, а по этим картам трудно оценивать расстояние.
— Я летал в этих краях, — сказал дракон. — Я поем, когда захочу. А теперь не поиграешь ли ты мне, чтобы усладить мой слух?
Поль достал гитару, настроил ее и взял аккорд. Ветер своим свистом аккомпанировал ему, а земля под ними расстилалась сухим пергаментом.
Глава 17
Ночь они провели на маленьком островке, слушая ленивое плескание прибоя и вдыхая запахи моря. Нора рассматривала часть посоха, добытую ими в пирамиде.
— Он действительно выглядит магически, — сказала она, поворачивая часть посоха в лунном свете.
— Он и есть магический, — сказал Поль, поглаживая ее плечо. — И если мы добудем остальные части, его могущество увеличится во много раз.
Она отложила посох в сторону и погладила его родимое пятно.
— Жители деревни не ошиблись. Ты из племени тех, чьи ноги в аду, а голова — в небесах.
— Но это не причина, чтобы бросаться камнями. Я не собирался делать ничего плохого.
— Они сильно боялись твоего отца. Он однажды был уличен в кровавых жертвоприношениях, которые совершал, чтобы достичь еще большего могущества. За свое могущество он платил человеческими жизнями.
— И в расплату за это они взяли его жизнь и жизнь моей матери, — Поль пожал плечами. — И разрушили замок. Разве это гуманно?
— В то время — да. Мне так кажется. А ты разбудил в них страх и старую ненависть. Вдруг ты пришел, чтобы мстить за своего отца? Ты ведь думал о мести? Маусглов говорил об этом.
— Но не тогда. Я ведь даже не знал, кто я, когда они набросились на меня. И мне стало легче ненавидеть их, когда я узнал обо всем.
— Значит, они были правы?
Поль взял посох и внимательно посмотрел на него.
— Я не могу этого забыть, — сказал он наконец. — Ведь я никому из них не причинил вреда.
— А все же? — сказала она.
— Что ты имеешь в виду под этим «а все же»? Ведь если бы я начал мстить, это стало бы для меня делом всей жизни.
— Но ты же ненавидишь их?
— Войди в мое положение. Во всем, что касается меня, их никак нельзя назвать хорошими людьми. И если они так же поступили и с Марком, неудивительно, что он хочет мстить им.
— Это была их реакция на незнакомое явление. Они привыкли жить спокойной жизнью — медленно, размеренно, без перемен. В обоих вас они видели угрозу своему образу жизни и начали защищать его.
— Ладно, это я могу понять. Но при этом я все же не могу полюбить их. Я отказываюсь от мести — этого вполне достаточно.
— Да, но это потому, что перед тобой стоит гораздо более сложная задача. Ты знаешь, что если ты не уничтожишь Марка, он уничтожит тебя.
— Да, я действую, исходя из этого положения. Время для переговоров уже прошло.
Она долго молчала.
— Но почему ты не с остальными? И к тому же, ты была его девушкой, а теперь помогаешь мне, колдуну.
Она молчала. Через некоторое время он понял, что девушка тихо плачет.
— Что с тобой? — спросил Поль.
— Это все из-за меня, — сказала она еле слышно. — Из-за меня ты оказался замешанным во все это, пытаясь мне помочь.
— Да, это так, но рано или поздно, мы с Марком все равно бы встретились, и результат был бы тот же.
— Я так не думаю. Он был готов выслушать тебя, и только я помешала всему. Он очень ревнив. Вы могли бы стать друзьями — у вас много общего. И если бы так и было… Представь, какой получился бы союз: колдун и мастер древних наук — и оба хотят мстить моей деревне… А теперь это исключено: вы ведете между собой смертельную войну. Даже если бы я вас обоих ненавидела — все было бы точно так же…
— А ты ненавидишь?
— Будь я проклят, если скажу тебе, — она снова коснулась его плеча. — Как я уже сказала, я лишь пешка в вашей игре, и ты знаешь, почему. А что касается твоего вопроса, то я лишь говорю о том, как все могло бы сложиться, так что твой вопрос излишний.
— Ты слишком красива, чтобы быть пешкой. И к тому же ты — единственная женщина на игральной доске. Если хочешь, можешь спать, положив между нами меч.
— Но ведь холодная сталь не влечет тебя, — промурлыкала она, придвигаясь к нему.
Он заметил проплывавшую меж ними защитную голубую нить, но проигнорировал ее. Невозможно же, чтобы за ними следили непрерывно, подумал он.
Невозможно ли?
* * *В момент перехода от сна к бодрствованию он снова услышал голоса:
— Маусглов, Маусглов, Маусглов…
Да, уже не в первый раз он слышал этот зов — слабый, но настойчивый. После пробуждения он сразу же забывал об этом хоре голосов. Но на этот раз зов был сильным и настойчивым. Он шел как бы из его памяти.
— Маусглов!..
Он лежал в своем тайном укрытии в городе в горах Анвил и вспоминал события последних дней. Он оказался незваным гостем Марка Мараксона, а вернее, Дена Чейна, жителя деревни, нарушившего запрет и восстановившего древние машины и древнюю технологию.
Чтобы выбраться отсюда, Маусглову надо обмануть легионы электронных стражей и низеньких, похожих на гномов, людей. Он пытался научиться летать на маленьком флайере, не таком, на котором нужна команда в шесть человек и установлены пушки, а совсем маленьком, на котором мог бы поместиться только он сам да маленькие фигурки, украденные им, которые должны были обеспечить ему безбедное существование…
— Маусглов!
Он уже проснулся и пошевелился, а крики, казалось, приближались к нему. Это было похоже на…
Где-то в своем подсознании он ответил:
— Что?
— Мы принесли предупреждение.
— Кто вы?
И тут ему вдруг снова показалось, что он спит и все это ему снится. Он оказался посреди комнаты с низким потолком, освещенной семью огромными свечами. Возле каждой свечи стоял кто-то, по очертаниям напоминающий человека. Их лица видны не были, и Маусглову рассмотреть их никак не удавалось.
— Ты спишь с фигурками под головой, — сказал женским голосом человек справа, и Маусглов сразу все понял.
