Николай Басов - Кожаные капюшоны
Его болтовня уже стала надоедать Сувосу.
– Заплатим тоже по первому. Веди.
Глава 16
Море было желтым, как латунь. На его плавно колышущейся поверхности, казалось, не могло возникнуть ни одной складки, ни одной волны, только выглаженные до изумительного блеска мерные вздымания и опускания. Иногда на воде вспыхивал блик солнышка, начинающего уже клониться к западу. Лотар жмурился, но эти блики ему очень нравились. В них было столько затаенного веселья, что хотелось петь.
Вот только петь было никак нельзя. Любое человеческое проявление цахоры мгновенно пресекали. Казалось, им невмоготу находиться рядом с людьми, они едва сдерживались, чтобы не пустить в ход мечи. Но сделать это они собирались в самом конце пути, в этом Сухмет не сомневался уже к вечеру первого дня, подслушав их переговоры.
Лотар оглянулся на цахора, стоящего на вахте. Так они решили называть того из Капюшонов, который почти всегда, в любую погоду, в любое время суток оставался на палубе, а в каюту заходил только во время еды. Такие предосторожности беспокоили Лотара, они подсказывали, что с этими типами все будет даже сложнее, чем с теми, на Южном континенте, но изменить ничего было нельзя. После гибели первой группы Капюшоны насторожились.
На этот раз дежурил Ворчливый. Он и в самом деле ворчал больше других и меньше остальных пытался сдерживаться. В первый же день он чуть было не ударил Сухмета, когда тот подавал им ужин. Они тогда еще не вышли из порта, поэтому Ингли весьма решительно потребовал, чтобы все негодяи убрались с его корабля. Пришлось Сувосу обещать, что подобное не повторится: ему не улыбалось застрять в порту на несколько дней, а то и недель из-за дурного характера своего подчиненного, да еще упустить странноватого Анджи.
Выходки Ворчливого и в самом деле прекратились, сработала воинская дисциплина, но только потому, что все должно было кончиться, как прокомментировал Рубос, весьма неполезно для здоровья всей команды.
Лотар посмотрел на мат, который он вязал из старых канатов, удивился, насколько это простое дело оказалось нелегким на практике, и стал распутывать последние, самые неловкие узлы, чтобы сплести их снова.
На баке Двая и Сая обливались водой, которую зачерпывали ведром из-за борта. Без воды было им плохо, но они крепились и ни разу не сорвались.
Ворчливый скользнул по ним глазом, потом стал смотреть за борт. Лотар отчетливо прочитал его ментальную речь. Она была длинной, насыщенной негативными эмоциями и кончалась заключением: нежные очень людишки пошли.
До острова «Спирадону» оставалось идти уже не так долго. Если даже не будет ветра, скоро они увидят Шонмор. Конечно, точное время знает только Ингли, но даже Лотар понимал, что до берега не более суток ходу. Если что-то пойдет не так, как они задумали, цахоры вполне могут преодолеть это расстояние вплавь – энергии у них хватит.
Не так, как задумывалось, кое-что уже произошло. Например, несмотря на споры, Сувос потребовал, чтобы в Крилау оставили лодку. И теперь Лотар совсем не знал, как ему спасти Ингли и Рубоса, чересчур тяжелых для того, чтобы поднять их в воздух на крыльях. Кроме того, третий цахор задавал слишком много вопросов и, кажется, что-то заподозрил. А чем это грозило, Лотар не знал.
Третий, самый молодой, цахор вел себя естественней остальных: он просто с утра до ночи крутил в воздухе мечи, тренируя руки, оттачивая технику. Лотар решил, что техника у Капюшона еще далека до совершенства, ему предстояло потрудиться примерно столько же, сколько и самому Желтоголовому.
А вот что умел Сувос, Лотар даже предполагать не хотел. Сухмет сказал, что лучше этого не знать вовсе, потому что даже среди цахоров командир северян слывет точным и умелым бойцом.
«Ну ладно, – вздохнул Лотар, – придет время – посмотрим».
Но самым скверным было то, что Сухмет истощился. За стариком была самая главная работа – закрыть ментальной магией все особенности Лотара, Рубоса, Дваи и Саи, а также, по мере необходимости, Ингли от случайных попыток определить, что они за люди и как их способности вязались с их теперешней работой и незавидным положением дешевых каботажных торгашей. Лотар подозревал, что Сухмету, как он ни старался, не удалось спастись от всех подозрений. Но главное он все-таки сделал – они были еще живы.
К этому утру Сухмет устал уже настолько, что последнюю ночь и весь день провалялся в своем гамаке, не в силах встать. Или не хотел вставать, копил силы для того момента, когда они потребуются по-настоящему.
Лотар оттолкнул не получающийся как следует мат, встал на ноги и потянулся. Ворчливый отошел к противоположному борту. На румпеле стоял Рубос. Из единственной надстроечки, в которой помещалась каюта капитана, вышел Ингли. Он лениво осмотрел горизонт и покачал головой – ему не нравился ветер.
А насколько было бы хуже, если бы ветер вдруг подул. Пришлось бы работать, и тогда цахоры заподозрили бы, что в команде ненастоящие моряки. А так все сходило… Пока. Впрочем, ветер будет, когда потребуется, если Лотар что-то понимает в поведении морских элементалов.
Двая и Сая спустились в кубрик. Рубос, которого на румпеле сменил Ингли, подошел к Лотару, укладывающему неиспользованный канат в ровную бухту.
– Ингли сказал, что, по его расчетам, до Шонмора осталось восемьдесят морских миль. Даже если ветер не поднимется, мы должны прибыть на остров завтра к вечеру. – Рубос помолчал, потом спросил: – Ты долетишь в случае чего?
Лотар не знал, что ответить. Что он не сможет поднять в воздух сразу трех человек, что все равно кто-то должен будет прикрывать его, пока он станет отращивать крылья, что никто не знает, подействует ли последняя магия Сухмета?.. Он качнул головой.
– Уже близко, нужно начинать.
– Опасно все это, – сказал Рубос.
– Опасней не бывает. Но иначе и начинать не стоило. Иди скажи нашим, что пора.
– Хорошо, начинаем. – Рубос хмыкнул, сознавая, что многолетняя привычка приказывать заставила его даже согласие высказать как команду.
Укладывание бухты было делом достаточно долгим, и когда Лотар выпрямился, Рубос уже нес в каюту к цахорам огромный котелок с горячим супом, стопочку тарелок и кое-какую закуску, разложенную на небольшом блюде. На эту закуску лучше было не смотреть, потому что даже с того места, где Лотар сейчас находился, он заметил желтую ауру вокруг честного олова, из которого было изготовлено блюдо. Она была похожа на солнечный блик, но человеку принесла бы мгновенную смерть, и даже цахорам от нее не поздоровится. Лотар ожидал, что хотя бы четверть часа у них будет.
А еще Лотар почувствовал, что на эту магию Сухмет выложил остатки своих сил. Когда они обсуждали эту часть плана, Рубос и Ингли настаивали на использовании яда. Но яд – Лотар в этом не сомневался – цахоры почувствовали бы на расстоянии, и все пошло бы насмарку. А магию Сухмета можно было замаскировать под запах не очень свежей солонины. С этим рецептом старик провозился дней пять, стараясь отбить чувствительность цахоров во время каждой их трапезы, и лишь вчера вечером признал, что теперь можно попробовать. Но, как всегда, нужно было не пробовать, а делать.
