Воскрешающая (СИ) - Арлатов Маир

− Как ты посмел! – зло крикнула я, глядя в глаза «паучьего сына». Кроме него на меня в упор смотрело чёрное дуло «Универса» такой же модели, как и у меня.

− Сдавайся! – громко отдал приказ человек с пауком на лбу.

Естественно ничего подобного я делать не собиралась.

− Негодяй! – прошипела я, поднимаясь с колен, а затем вдруг бросилась на парня – Предатель!

Выбить оружие мне не удалось. Он, отпрыгивая, подставил подножку и я, споткнувшись, стала падать на землю. Но даже упасть у меня не получилось. «Паучий сын» схватил меня за руку, в которой я всё ещё держала свой «Универс» и рывком поставил перед собой. Он с такой силой сжал запястье, что пальцы онемели.

− Ваша битва подошла к концу, − холодно сказал парень, забирая моё оружие.

Это казалось невероятным: какой−то юнец застиг меня в врасплох, обезоружил и выставляет себя здесь хозяином положения. Моему возмущению не было предела. Я готова была лопнуть от злости.

Мой «Универс» находился теперь в недосягаемости, но «Белла»… Она совсем рядом! Можно ногой добросить до руки или потратить секунду, чтобы наклониться за ней…

Я опять бросилась на парня. Для него это было внезапно, что он не удержался, и мы стали падать на землю. Каким−то чудом я умудрилась освободить правую руку от захвата, и уже двумя руками попыталась отнять его «Универс».

Мы вертелись на земле как два сражающихся зверя. Причём я была в бешенстве, а лицо противника не выражало никаких эмоций.

Рука, держащая «Универс», дала слабину. Мне удалось вырвать оружие, и я тут же ткнула его в лоб парня.

− Мерзавец! Иуда! Чтоб тебя черти задрали на том свете! – прокричала я и нажала на курок.

Разрывные пули должны были превратить его голову в пюре. Но выстрела не последовало… «Универс» выскользнул из моих обессиленных рук.

«Белла!!!», − тут спохватилась я и вскочила, собираясь рвануться к ней.

Но холодное дуло внезапно уткнулось мне в затылок, заставив замереть на месте.

− Ты вовремя, маршал, − произнёс парень, поднимаясь с земли. – Эта воинственная леди добилась бы своего, если бы ты настоял дать мне заряженный «Универс».

− Вы не пострадали? – поинтересовался маршал, продолжая держать меня на мушке. Затем опустил оружие и рывком повернул меня лицом к себе. – Это я вас, Лануф, спрашиваю. Вы в порядке?

− Вы смеетесь? – усмехнулась я и покосилась на предателя.

Маршал окинул меня долгим изучающим взглядом и сказал:

− Ничего серьёзного: синяки и шишки заживут.

«И что он обо мне так печётся? – с подозрением отнеслась я к его словам. – Я здесь устроила «Варфоломеевскую ночь», а он делает вид, что не замечает этого».

Между тем к нам подошли оставшиеся в живых офицеры и несколько солдат. Между ними вдали я видела бегающие фигуры своих людей, увлечённых борьбой за выживание, и понимала ждать помощи мне неоткуда.

− А теперь, Лануф, − торжественно продолжил маршал, − я хочу вам представить, − он указал рукой на «паучьего сына», так в припадке ненависти я окрестила этого парня, − господина… Татхенгана!

Я тупо уставилась на парня, а потом угрожающе произнесла:

− Ах ты… паук! Сын толстой паучихи! Ползучий мерзавец! Вонючий тарантул!

Я сжала кулаки, сдерживаясь от желания броситься на него.

Новоиспеченный Татхенган улыбался и довольно произнёс:

− Именно это я и рассчитывал от тебя услышать.

За что тут же схлопотал мощную пощечину.

Мое воображение уже нарисовало, как парень в гневе хватает «Беллу» и совершает надо мной расправу. Я ждала, как же он отреагирует, и готова была ко всему, но не к тому, как он пренебрежительно отнёсся к моему вызову.

− Лануф, − сказал он, даже не задев покрасневшую щеку, − ты собиралась умчаться от нашего общества на этом корабле, но сочувствую, сегодня не твой день. Я не хочу лишаться такой красавицы и потому – прошу на борт леди. И не заставляй повторять дважды.

Последовала напряжённая пауза.

− Ты ещё об этом пожалеешь! − сказала я и начала своё гордое восхождение по трапу.

Рядом шёл маршал. Я чувствовала себя мерзко, отвратительно, словно меня поймали при воровстве. Все мои усилия пропали даром. Свобода была так безнадёжно далека.

И этот Татхенган…

А вокруг ещё слышались крики и визг пуль. И я знала точно, на сегодня мои приключения закончились. А предстоящие разговоры − это так… будни пленника. И могут быть среди них и чёрные дни…

Маршал проводил меня до маленькой комнатки, в которой был единственный иллюминатор и складная кровать в сложенном состоянии, со всеми необходимыми постельными принадлежностями, лежащими аккуратной стопкой на ней. И больше ничего.

В общем, на большее я и не рассчитывала.

− Устраивайтесь здесь, Лануф. Конечно, это не гостиничный номер, − произнёс маршал, − и совсем не соответствует вашим представлениям о гостеприимстве, но это временно.

− Я понимаю, вы вынуждены ограничить мою активную деятельность по правам независимости, − усмехнулась я. – Вы свободны! Можете закрыть дверь с той стороны.

Я дошла до окошка, выглянула, оно было таким маленьким, что, и голова не пролезет. Им бояться нечего, что я сбегу.

− Вы не хотите меня ни о чём спросить?

Перед тем как ответить, я оглянулась: маршал стоял в проёме выдвижной двери. Я ещё успела подумать, что если он поправиться килограмм на десять, то тогда ко мне в комнату сможет пройти только его шинель.

− А чего вы от меня ждёте? Какого вопроса? Говорите, если он понравится, я вам его задам, – в моем голосе звучала открытая ирония.

− Вы решили, что я потешаюсь над вами, назвав человека с пауком на лбу Татхенганом?

− Извините, я не оценила по достоинству ваше чувство юмора. Я бы рассмеялась, но помешали обстоятельства.

Маршал покачал головой.

− Но это не была шутка.

− Так я вам и поверила! Я что похожа на идиотку?

− Конечно же, нет, − ответил Бедоносец, − скажите, вы ничего странного не заметили, когда воскрешали этого человека?

− А что я должна была заметить? Покойник, как покойник…

− Вы кривите душой, − догадался он, − этот человек не был мёртв! И вы это знаете лучше меня.

Конечно, как мне не знать. И странно, что маршал знает об этом тоже.

− Не смешите меня, зачем живому человеку лежать в морге?

− Я не отвечу на этот вопрос. Хочу, чтобы вы сами догадались, в чем тут дело, а может, мой господин когда−нибудь раскроет вам секрет, если пожелает.

− Вам удалось меня заинтриговать, − сухо сказал я. − Надеюсь, вы довольны?

− Гораздо меньше, чем доволен встречей с господином, − ответил маршал.

− Может, теперь вы уйдёте и оставите меня в покое? – я чувствовала, что злюсь.

− До встречи, Лануф. Нам придётся часто встречаться, так что привыкайте.

Сказав это, он вышел и запер дверь на ключ.

Через пять минут после его ухода, я лежала на разложенной кровати и плакала навзрыд, уткнувшись в подушку. Я дала волю чувствам, чтобы их не накопилось так много, и они не вырвались в не подходящий момент. Мне было очень плохо.

− Ну почему? – спрашивала я себя вслух. – За что?

За что на меня навалилось столько неудач, зачем мне дана способность воскрешать? И почему меня не застрелил кто−нибудь в этой бойне, ну хотя бы тот пилот, что погиб сражённый пулями моего «Универса»?

Солёный водопад казался неиссякаемым.

Я даже не заметила, как звездолёт взлетел. Уснула, обессилев окончательно от усталости и переживаний.

− Лануф, беги, беги! − тревожно кричал знакомый голос.

Этот крик внезапно ворвался в беспокойный сон, и принадлежал он моей матери.

− Ма−ма!!! – пронзительно вскрикнул Радомир.

И я проснулась с ощущением, что что−то не успела сделать. Конечно же, я не успела им ответить. А как хотелось произнести: «Радомир, сыночек… Мама, мамочка…». Хотелось попросить их помочь мне.

Едва я открыла глаза, как увидела перед собой «паучьего сына». Он был одет в длинный шёлковый халат голубого цвета с короткими, но широкими рукавами. Халат был подвязан поясом и украшен яркими самоцветами: особенно воротник и грудь. Камни сверкали, отражая от себя свет маленькой лампы.