Дети Великого Шторма. Трилогия - Осояну Наталья

Паленая команда потрясена собственной точностью и восторженно вопит. Она тихонько устраняется, никем не замеченная. Их радость слегка смягчает боль от ожогов и ран.

Матросы черного фрегата полностью сбиты с толку происходящим: они бегают по палубе, и лишь треть из них пытается тушить полыхающие тут и там пожары. Остальные просто паникуют. Но того, кто им нужен, не так легко испугать: под покровом ночи от борта обреченного корабля отходит шлюпка и устремляется обратно к острову, чьи защитники, должно быть, сбиты с толку увиденным, потому что пушки молчат и внезапная тишина кажется противоестественной. Впрочем… не так уж вокруг и тихо – просто оглушенные грохотом уши людей не в силах уловить отголоски криков и звона оружия. Отряд с «Души бунтарки» проник в форт и начал собственную битву.

А что же беглец?

За ним устремляется «Легкокрылая».

На сегодня, похоже, с войной покончено.

Мантия Айлантри загорелась, когда он помогал забрасывать песком пятно жидкого огня, расплывающееся на палубе, и он ее снял. Теперь любой из постоянных и временных матросов «Невесты ветра» мог увидеть его руку, волосы и глаза и ужаснуться; пока они обращали на него мало внимания – но это только пока. Молодому ворону захотелось уйти обратно в пустую каюту, где он и три блюстителя, которых Рейнен Корвисс выделил ему в сопровождающие, провели несколько часов пути до Земли тысячи огней, но он вынудил себя остаться. Вот-вот должна была начаться финальная часть этого грандиозного представления – та самая, в которой и ему предстояло сыграть свою роль.

Возможно, не в полном соответствии с планами Рейнена.

Айлантри столкнулся со старейшиной, возвращаясь домой после разговора с капитаном Фейрой. Он не очень-то скрывался – вошел через парадную дверь, хотя мог бы прокрасться через вход для слуг. Он мог бы еще много дней прятаться у себя в комнате, отказываясь выходить, и никто бы не узнал, что с ним случилось…

Но ведь нельзя прятаться вечно.

Он втянул ночной воздух: пахло горелым, но еще чем-то горьковатым и пряным. Наверное, полужизнь изменила и его обоняние – просто на внешности это никак не отразилось. Ворону еще предстояло разобраться, на что способно его тело. Лишь одно Айлантри знал наверняка, и в каком-то смысле это было важнее всего остального.

Он больше не калека. Рука слушалась плохо, и к таким своеобразным пальцам еще надо было привыкнуть; зато его глаза теперь видели несравнимо больше. Даже в очках мир никогда не представал перед ним таким четким, полным деталей, не радовал богатством оттенков…

– За это придется дорого заплатить, – сказал Рейнен, нарушив тишину, которая повисла между ними, когда они увидели друг друга в коридоре особняка и замерли, как два напряженных хищника, повстречавшихся в лесу.

– Я готов, – ответил Айлантри.

Рейнен покачал головой, и углы его рта изогнулись вниз в странном, перевернутом подобии улыбки.

Потом Айлантри все-таки ушел к себе, чтобы хоть как-то успокоить бешено колотящееся сердце, и несколько часов пролежал на кровати, прижимая колени к груди и уставившись в стену. Кто-то принес ему поднос с завтраком… или обедом? Где-то в глубине души он ждал появления блюстителей – ведь старейшина, конечно же, намекал на суд. Но в конце концов – был уже почти вечер – вместо них появился сам Рейнен, явно обеспокоенный, однако, похоже, не тем, что случилось с его секретарем. Он не закрыл за собой дверь и остановился в шаге от нее, скрестив руки на груди и нахмурив брови.

– У Фейры получилось приучить свой фрегат к звездному огню, – сказал он без всяких предисловий. – Мы готовимся отправить «Невесту ветра», «Душу бунтарки» и «Зеленоглазую» к Земле тысячи огней, чтобы покончить с Кармором и его прихвостнями.

– Поздравляю, – с неожиданной для самого себя развязностью ответил Айлантри.

Когда Рейнен вошел, он по привычке вскочил из продавленного кресла возле балконной двери, где наблюдал за городом, но теперь снова сел – почти упал как безвольная кукла. От мешанины чувств и ощущений кружилась голова, и голос старейшины воронов раздавался откуда-то издалека.

– Ты отправляешься с ним, – продолжил Рейнен, не меняя тона, хотя морщина между его бровями сделалась чуть глубже – Айлантри это заметил. – Я дам тебе нескольких блюстителей… троих, наверное, хватит. Пока Фейра будет разбираться с бунтовщиками и доставать из тайника свой артефакт, – вы отправитесь в цеха и все там проверите. Есть все основания полагать, что Кармор выжал из нашего ресурса весь огонь до последней капли. Ты должен узнать, так ли это на самом деле; и если да, то тебе придется избавиться от того, что уже не сможет принести никакой пользы.

Это заставило Айлантри снова подняться, держась за спинку кресла и вперив взгляд в старейшину. Он, как секретарь Верховного Ворона, был посвящен во многие тайны, включая и тайну звездного огня, но такого поворота не ожидал.

– Как… избавиться?

Рейнен пожал плечами и сказал:

– Полагаю, в твоем распоряжении есть один очень простой способ.

А потом повернулся и вышел из комнаты.

И вот теперь Айлантри стоял на палубе «Невесты ветра» – там, куда стремился попасть сутки назад, – чувствуя, как лицо обдувает прохладный бриз, как опасливо поглядывают в его сторону моряки, и ждал своего часа. Собравшись положить ладони на фальшборт, он заметил кое-что интересное: «древесина» в тех местах словно оплавилась, сделалась почти жидкой, и к его коже, человеческой и вороньей, потянулись миниатюрные щупальца. Корабль хотел его потрогать. «Наверное, это добрый знак», – подумал магус и с улыбкой протянул обе руки навстречу живому фрегату.

Он не почувствовал ничего, кроме тепла. Где-то внутри пробудилось желание вновь опробовать свой подлинный дар, но Айлантри выкинул эту мысль из головы: в скором времени еще представится такая возможность. Он закрыл глаза и расслабился.

– Я уже видел таких, как ты, – негромко сказал кто-то.

Молодой ворон приоткрыл один глаз: рядом с ним стоял Сандер. Своим новым зрением Айлантри отчетливо видел, что человеческое с виду тело матроса – всего лишь оболочка, под которой скрывается… нечто. Для простоты он решил именовать это «рыбой», хоть существо и не походило ни на одну из известных рыб. Было нетрудно догадаться, с кем он имеет дело; поверить – сложней, но теперь Айлантри был готов поверить во что угодно.

– Был один человек, – продолжил Сандер. – Мы потом узнали, что кто-то из магусов изменил его против воли. Я так и не понял, зачем это сделали, но на его долю выпало много мучений.

– Выпало… – повторил Айлантри. – Он мертв?

Матрос кивнул. Ворон повернулся к нему, наблюдая за реакцией.

– Наверное, этот человек попался в руки Кармору, – продолжил Айлантри. – Мы давно знали, чем занимаются в подземельях Вороньего Гнезда его приспешники. Без подробностей, правда… Впрочем, не важно. Мы знали, да.

– Почему же не положили этому конец? – по-прежнему тихо спросил Сандер.

– Вороны, как правило, не летают стаями. Наверное, все те, кто был готов объединиться ради общего дела, втайне сожалели о запрете полужизни и упущенных возможностях… и потому ушли к Кармору. А остальные предпочли не выходить из лабораторий и библиотек.

Сандер выразительно промолчал.

– Нам нет оправданий, – мягко признал Айлантри. – Я и сам виноват. За все это время, пока не вернулся Рейнен, я почти не приближался к Вороньему Гнезду. Точнее, я посещал только те его части, где прихвостни Кармора не бывали, – архив, храм Эльги… Я сперва учился, а потом работал, ты не поверишь, в канцелярии суда.

– Поэтому ты так хорошо разбираешься в законах…

– В каком-то смысле, – согласился молодой ворон. – Если бы не слабое зрение, мне нашлось бы место в Гнезде, и тогда я столкнулся бы с Кармором лицом к лицу – кто знает, как бы все обернулось. Но меня давным-давно оттуда вытолкнули. Не вернись Рейнен – я бы до сих пор перекладывал бумаги со стеллажа на стеллаж в каком-нибудь кабинете без окон.