Александр Бушков - Чужой среди чужих
– Милорд, посмотрите внимательно. Эта штучка принадлежит вам?
Один из крепышей резко вывернул руку Ордина, поднимая его кисть на уровень глаз, и на толстом волосатом безымянном пальце мордоворота желтым огоньком блеснул знакомый перстень.
Борн за спиной Сварога издал неопределенный звук, но когда Сварог повернулся к нему, его лицо оставалось безучастным. Тогда он снова посмотрел на печатку.
Никаких сомнений. Именно она таинственным образом исчезла сегодня утром из каюты.
– Это принадлежит вам? – повторил капитан.
Сварог кивнул. На душе было препаршиво.
Ордин поднял голову и попытался улыбнуться, однако губы его предательски дрожали.
– Капитан, – примирительно сказал он, – да что вы, ей-богу. Да я ж только померить решил, померить и тут же на место положить, а он не снимается, зар-раза…
– Ну, снять перстенек мы тебе поможем, – холодно пообещал Зо и повернулся к коку: – Господин Соус, будьте любезны, принесите, пожалуйста, нам тесачок для разделки мяса. И поострее.
Корабельный кок по кличке Мышиный Соус отделился от толпы и мелкими шажками нерешительно двинулся в сторону камбуза; на лице его застыло выражение сомнения пополам с боязнью ослушаться капитана.
– Э, э, капитан! – задергался матрос, уже не скрывая испуга. – Вы чего это удумали? Я ж не…
Зо ухватил Ордина лапищей за грудки и встряхнул так, что у того лязгнули зубы. Приблизил свое лицо вплотную к его лицу, прошипел яростно:
– Ты, тварь, ты что ж думал, я на своем корабле всякое ворье терпеть буду?! Чтоб всякая мразь у своих же по вещам шарилась?!
Оттолкнул матроса, круто обернулся.
– Соус, мне еще долго ждать?!
Кок подпрыгнул и припустил к камбузу.
Сварог подумал: «А ведь он не шутит», – и положил ладонь на плечо Зо.
– Послушайте, капитан…
Тот гневно сбросил его руку.
– Не лезьте не в свое дело, милорд! – рявкнул он. – Здесь я хозяин, и я устанавливаю законы на этом корабле!..
– Вы думаете, я надену перстень с отрубленного пальца? – мягко поинтересовался Сварог. Капитан осекся и сумрачно уставился на него. – Пес с ним, капитан. Пусть носит.
Зо поколебался. Потом перевел взгляд на Ордина. Потом – Сварог даже не сообразил, что случилось, – голова матроса мотнулась назад, и он кулем повис на руках крепышей, обалдело тряся копной немытых волос; на его губах показалась кровь. А капитан уже отвернулся от вора, дуя на костяшки пальцев, приказал негромко:
– Шлюпку на воду. Этого связать. И на берег.
И удалился с палубы.
– Шлюпку на воду! – продублировал приказ Блай.
Несколько матросов бросились к лебедке. Крепыши умело, в мгновенье ока связали Ордину руки за спиной невесть откуда взявшейся веревкой (наверное, приготовили загодя, зная, чем дело может кончиться) и потащили к шлюпке. Перекинули тело через борт, залезли следом. Заскрипели деревянные блоки, и небольшая, подвешенная на канатах лодка медленно, рывками исчезла за бортом корабля. Немного погодя до Сварога донесся тихий плеск – а также послышались вопли Ордина, пришедшего в себя после капитанского хука:
– Капитан, да он сам мне его подарил!.. Ну спроси у него, капитан!.. Он же врет все!.. Ты кому веришь – мне или этому лордику?.. Он же лар!.. Он нарочно мне его подсунул!.. Да я верну ему этот перстень хренов!.. Капитан!!!
Весла уверенно и ритмично толкали шлюпку к берегу, и вскоре крики вора слились в далекое неразборчивое вякание.
Вся команда столпилась у борта. Молчали. Смотрели.
– Жестоко, – наконец негромко произнес Сварог, наблюдая, как крепыши развязывают Ордина, спихивают на мелководье и, слаженно работая веслами, разворачивают шлюпку. – Погибнет ведь. Хелльстад как-никак.
– Невелика потеря… – буркнул Блай. – А может, и не подохнет, акулья отрыжка. До границы лиг семьдесят всего.
Ордин носился взад-вперед по берегу, размахивал руками и орал что-то.
Сварог вздохнул, пытаясь отогнать чувство, будто именно он виноват в происшедшем.
– А еще сын барона…
Блай в недоумении воззрился на него:
– Кто – сын барона? Этот?
– Ну, – кивнул Сварог, уже смекая, что круто лопухнулся.
– Он сам вам сказал?
– Ну…
– Эх, милорд, вы как ребенок малый, честное слово! – Блай смачно сплюнул за борт, не замарав роскошные усы. Шлюпку с крепышами уже поднимали на борт. – Он такой же сын барона, как я – жрица Великой Матери. Зо его в одном снольдерском кабаке подобрал – и то из-за того только, что он ножи метал мастерски. Беглый каторжанин он, и ничего больше. «Сын барона», полбочки тухлой трески мне в глотку… – Он повернулся к матросам и заорал: – Ну? Чего зенки вылупили, рыбьи потроха? По местам! Паруса ставить, с якоря сниматься! Живо у меня!
…«Ко мне», – приказал Сварог мысленно и заранее отодвинулся назад, но все равно не рассчитал – молнией метнувшаяся сквозь закрытую дверь каюты туманная полоса ударила его в грудь, отшвырнула к стене и обернулась весело гавкавшим щенком.
– Сидеть! – рявкнул Сварог вслух, с усилием отклеивая себя от стенки. Щенок торопливо плюхнулся на зад, взлаял, но, конечно, долго не усидел – тут же вскочил и бросился лизать лицо. Сварог тщетно уворачивался, приговаривая: «Тихо, тихо, Акбар, сидеть!», – но туманная полоса улетучилась наружу.
Борн все ж таки отыскал комбинацию заклинаний, позволяющих держать неугомонного Акбара на своеобразной магической привязи – увы, несовершенной, но в данном случае привередничать не приходилось. Однако пока сажать щенка на «цепь» Сварог не хотел: пусть порезвится.
Он распахнул створку окна: до иллюминаторов здесь еще не додумались. «Божий любимчик» уже покинул пределы Хелльстада и шел на всех парусах вниз по течению. По обе стороны тянулись зеленые равнины, перемежаемые кое-где поросшими лесом округлыми холмами; река была пуста. На палубе меланхолично позванивали струны виолона, и кто-то лениво напевал старинную балладу «Былые годы Сегулы»:
Были бурными года,
Скалы – белыми.
Только все уж, господа,
Ставки сделаны.
Дремлют скучные года
Немо, глухо,
Пусть вода вам, господа…
Вдруг песня оборвалась. На палубе забегали, началась суета. Дважды коротко свистнула боцманская дудка.
Сварог выскочил на палубу. Акбар мирно лежал у мачты, обстоятельно догладывая кость от здоровенного окорока. Кок Мышиный Соус, на сей раз ничуть не обратив внимания на очередную реквизицию его запасов, вместе с другими стоял у правого борта. Моряки возбужденно орали, пихая друг друга локтями, вытянув руки, указывали друг другу куда-то.
Сварог отыскал свободное местечко у фальшборта, достал подзорную трубу, выменянную у судового плотника на десяток серебряных звездочек из шаура (стрелять пришлось в подушку).
