Ник Перумов - Молли Блэкуотер. Остров Крови
Оборотни дружно отвернулись.
– Молли сделала то, что сделала, – сухо сказала Таньша. – Она решила, что этот путь остаётся единственно возможным.
– Это всё равно безумие, – покачал головой мистер Питтвик. – Департаментские сами не свои от радости, вчера в клубе один из них заказал ящик наилучшего галльского, по сотне фунтов за бутылку…
– Молли… будет… в порядке, – проговорил Всеслав, не глядя на толстяка. – Она… идёт… лицом к лицу…
– Но это же глупость, мистер Всеслав, – поморщился хозяин. – Я же предлагал – спрятаться, схорониться, отлежаться, переждать. Никакой Департамент не может всё время пребывать в самонаивысшей готовности. Любой часовой устаёт, внимание его рассеивается…
– Молли считала, что спасёт этим свою семью, родную кровь, – пожала плечами Таньша. – Я не могу встать у неё на пути.
– А что вы теперь станете делать?
– Вернёмся… домой, – выдохнул Всеслав. – Нужно… совет. Старших…
– Что они вам посоветуют? – с напором сказал мистер Питтвик. – Их здесь не было. Они не знают того, что знаете вы. Делайте то, что сами считаете нужным! Или послушайте хотя б меня. Чтобы помочь мисс Молли, вы должны быть здесь!
– А если её увезут?
– Тогда, мисс Таньша, мы последуем за ними, – ухмыльнулся мистер Питтвик. – Поверьте, у меня достаточно гиней, в том числе и полученных от вас. Мы последуем за ними – дядя с племянницей и племянником. Поезда и пароходы, купе и каюты первого класса. У меня есть загородный дом на южном взморье – мы смогли бы там остановиться, если доктора Блэкуотера и его супругу отвезут куда-то в те края. А дальше… дайте мне недельку-другую в курительных местных клубов и на ипподромах, и мы будем точно знать, где они и что с ними. В конце концов, у меня есть членство и в столичных заведениях. И самое меньшее три… – нет, четыре! – члена Палаты Общин в однокашниках, товарищей по «старому школьному галстуку»[2].
– А если на запад? – не отступала Таньша.
– Куда? В Гвиннед? Помилуйте, мисс, – отмахнулся толстяк. – Пустыня. Глухие места. Там можно проехать сотню миль и не встретить ни единого департаментского дармоеда. Да и магики там редки, как я слышал.
– А если всё-таки появляются? – заинтересовалась Волка.
– Местные привыкли, как мне говорили, – пожал плечами мистер Питтвик. – Да и народ там дикий. Одной нищенской лачугой больше, одной меньше – кто их считает? Совсем не то, что в Норд-Йорке, Ланкастере или в самой столице.
– Значит, туда их не повезут?
– Наверняка нет, мисс Таньша. От кого им прятаться? От вас двоих? Варвары, то есть, простите, вы, никогда не проникали так глубоко в земли Королевства. Мисс Молли у них. Юный мистер Уильям Блэкуотер у них. Так что едва ли господа пэры откажутся от излюбленного ими комфорта с уютом. Если родителей мисс Молли и отвезут на юг, то скорее всего это будут фермы к западу от столицы. Там всегда нужны рабочие руки, ну, или врачи, чтобы эти руки не приходили б в негодность слишком уж быстро. Не надо вам никуда уходить… – Он покачал головой. – Во всяком случае, пока я точно не буду знать, куда увезли доктора Блэкуотера с супругой. Если их вообще увезут.
Всеслав молча отвернулся, Таньша вздохнула.
– Спасибо вам, мистер Питтвик. Но нет, нам нельзя оставаться.
– Послушайте, – возвысил голос хозяин. – Я понимаю, мисс Молли вас убедила. Но подумайте сами, какой у неё шанс? Не знаете? А я скажу. Пэры только потому могут заставить её повиноваться, что держат стволы приставленными к затылкам её родни. Вырви семью Блэкуотеров из лап Департамента – и всё станет куда проще.
– Мы… не… смогли. – Медведь тяжело опирался о столешницу.
– Даже вместе с Молли, – кивнула Таньша.
– Потому что тут был весь цвет Департамента, пэров не исключая, – возразил мистер Питтвик. – Теперь, когда Молли увезли, родителей её охранять будут далеко не так строго. А может, даже и вообще не тронут.
– Но их ведь могли увезти туда же, куда и её саму?
– Помилуйте, мисс Таньша. Пэры, конечно, отъявленные плуты и мерзавцы, но отнюдь не дураки. Держать родителей мисс Молли рядом с ней – это просто самим её подталкивать… к «глупостям», с их точки зрения. Нет, мисс Таньша, отрада очей моих…
– Гм!
– Ну, простите, простите, мисс, простите старика. Но вы действительно так очаровательны, что я…
Медведь предостерегающе зарычал.
Часть первая
Пэры Империи
Глава 1
Норд-Гвейлиг, Северное море, казалось, не знает покоя вообще никогда. Здесь вечно плохая погода, вечно стоят низкие непроглядные тучи, грязно-серые, словно наглотавшиеся гари из топок Норд-Йорка. С востока идут волны, сильный ветер срывает белые гребни.
Посреди серо-стального пространства, под серым же небом, с волнами и ветром упрямо боролся крупный, хоть и довольно низкобортный броненосец. Броненосец береговой обороны, две двухорудийные башни главного калибра, надстройка, широкая дымовая труба, по бортам – башни поменьше, со спаренными четырёхдюймовками.
Мониторы не ходят далеко в открытое море, их дело – прибрежная война. Этот же броненосец, куда больше своих собратьев, не боялся волн, упрямо тараня их так, что брызги облаками взлетали чуть ли не до клотика.
На палубе – ни души, наглухо задраены все люки и иллюминаторы. Валит из трубы густой чёрный дым: там, под бронёй, вовсю трудятся кочегары.
Справа и слева от броненосца, так же, как и он, зарывались носами в волны два дестроера. Держались они близко, в паре кабельтовых, можно сказать, по морским меркам просто прижимаясь к большому кораблю. На корме его красовалось название – «Гладстон».
Мисс Моллинэр Эвергрин Блэкуотер сидела в крошечной каюте «Гладстона», вперив невидящий взгляд в задёрнутые короткие занавески на месте иллюминатора.
Но иллюминатора там не было. Глухая стена, и всё.
Боевым кораблям никаких занавесочек (тем более таких, весёленьких, в цветочек) не полагалось ни по каким уставам и руководствам, самое большее – заслонка из негорючего материала, если иллюминатор есть, или, как здесь, выкрашенная масляной краской сталь. Однако старичок «Гладстон», которому больше не вменялось в обязанности охранять подступы к Норд-Йорку от теотонского или галлийского флотов, мог позволить себе известные вольности.
Даже в помещении, что служило тюремной камерой.
Молли закрыла глаза.
Каюта очень напоминала приснопамятный пенал госпожи старшего боцмана на бронепоезде «Геркулес». Узкая койка, опускной столик, встроенный шкаф. Больше ничего. И то между койкой и стеной пришлось бы протискиваться боком. Тем не менее каюта считалась привилегированной, офицерской; «вам следует радоваться, мисс, что вас не посадили в карцер», как заявил ей во всеуслышание лорд Спенсер, запирая за нею дверь.
