Девушка из ниоткуда 4 (СИ) - "Амарант"

Лэйя пристально глянула на него. — Осуждаешь? Напрасно. Чем я хуже тебя? Ты убил сотни людей, в иных мирах. И я тоже… немало. Мы оба воины. Убивать — наше ремесло. Разве не так?

Он как-то неопределенно повел плечом. — Я не осуждаю. Мне все равно. Делай что хочешь, главное — не причини вред тем, кто мне близок. Ибо тогда мне будет уже не всё равно.

— Ты про Катю? — Она весело фыркнула. — Можешь за нее не беспокоиться. Она… подруга моя. Я сама вырву глотку любому, кто сделает ей плохо.

— Вот и ладно…

Заиграл телефон. MMS-фотка от Наташи. Она возлежала на роскошном ультрасовременном ложе, окруженная различными удобствами, вплоть до навесного компьютера. И подпись.

«Воть тя-ак…»

Лэйя кинула взгляд на экран и ахнула. — Это же Нэйта!!!

Ее давно интересовал резонный вопрос. Если Кейта — это Катя Ладыгина, то где же тогда ее «сестренка» Нэйта? Она тоже должна быть здесь, в этом мире. Но где же? Спросила как-то об этом у Алатэ. Однако тот не пожелал рассказывать. Дескать, ни к чему это знать. И вот она здесь, на фото, в какой-то больнице. Ничего себе…

— Да, это она. Ее зовут Наташа Фомина.

— Фомина? Ах вон что… Я ведь слышала о ней! Вот только лица не видела.

— А что ты слышала?

Она стала припоминать. — Ну… она была подругой Кэйты. То есть Кати. А потом ушла в школу Ангелов, к Лещенко. И сломала спину на тренировке. Потом… кома. А недавно вдруг очнулась.

Замерла, пораженная догадкой. — Это ведь ты ее разбудил?

— Да. Это сделал я.

— Вон что… Вы дружили?

— Мы и сейчас дружим.

Машина выехала на Казанское шоссе и устремилась вдаль, к скрытому в наступающей темноте горизонту. Лэйя призадумалась. Что-то здесь не так. Что-то он скрывает, это громила-лекарь.

— Так что с ней случилось-то? Спину сломать не так просто. Наверно здесь было что-то еще? Это Лещенко виноват? Расскажи. Пожалуйста.

Алатэ чуть поморщился на падающий снег, включил дворники. И как-то нехотя произнес. — Официальная версия, что тренер Розов заставил ее сделать запредельный прыжок. А сам Лещенко ни при чем. Только я… не верю в это. Я не верю, что он мог решиться на такой риск по собственной воле. Он — просто холоп на службе у хозяина. Это Лещенко его заставил. Вне всяких сомнений.

— А почему он не рассказал об этом страже?

— Потому. — Он усмехнулся, прищурив глаз. — Вот у вас суды есть в том мире?

— Конечно. Королева Лисиппа раз в пять дней проводит суд. К ней приходят подданные, просят справедливости.

— Она верит людям на слово? Или требует доказать?

Амазонка улыбнулась. — Конечно не верит. Надо привести свидетелей. За пустые слова может и наказать.

— Здесь то же самое. Нельзя обвинять без доказательств. Тем более, значительных людей. За это очень сильно… накажут. Этот Розов взял всю вину на себя. У него не было выбора. А Лещенко вышел сухим из воды.

Лэйя молчала, уткнувшись в стекло немигающим взглядом. Постучала пальцами по сиденью. И тихо произнесла: — Он не только Фоминой сделал плохо. Он плохой, подлый человек.

Вновь помолчала и добавила:

— Такие не должны землю топтать…

Глава 28

Исповедь убийцы

21 января 2019. Минск

Подруги уже довольно долго брели по проспекту Независимости, аж от самой Площади победы. Поглядывали по сторонам, однако не находя ничего примечательного. Сплошные кафешки и магазинчики. Бросалось в глаза, что машин на дороге совсем немного, это давало ощущение какого-то спокойствия, душевного комфорта. А для полного комфорта — куртки с капюшонами, скрывающими лицо. Иначе замучают.

Вдали показалось высотное здание Белорусского педагогического университета и башня Красного костела. Катя довольно кивнула. — Уже скоро. Почти пришли.

Они прошли еще дальше, приближаясь к площади Независимости. Спустились в подземный переход. Там же в переходе находился вход в подземный торговый центр. Однако «туристки» не обратили на него внимание. Может быть потом заглянут. Поднялись наверх и замерли, озираясь по сторонам. Катя, заранее изучившая «объект» в интернете, показала рукой на запорошенный снегом фонтан.

— Зацени! Это крыша торгового центра. Подземного, мы его вход видели.

Лэйя была удивлена. — Надо же…

Площадь Независимости поражала каким-то… советским размахом. Это одно из самых посещаемых туристами мест, где тесно сплелись история и современность. Казалось, что время здесь не то чтобы остановилось, но движется по своему уникальному алгоритму.

Девушки полюбовались на величественное здание Дома Правительства — настолько огромное, что Кате не удалось полностью поместить его в кадр. Здание Белорусского государственного университета. А также Педагогического университета. Что любопытно, именно «Пед» доминирует над площадью, как бы находится «во главе стола». В Минске учителей явно уважают!

Еще разные здания, и целый ряд куполов с голубыми крышами. Но главное внимание притягивал католический костел, сложенный из красного кирпича.

Катя впилась взглядом в здание. — Зайдем?

— Ты хочешь пообщаться со своим Богом?

— Вообще-то не со своим. Это католический храм. Но все равно… интересно же! Я говорила с мамой, она сказала, что там всех пускают, неважно какой веры.

— Ну давай, зайдем. Мне тоже интересно.

Они направились к красному особняку. Полюбовались бронзовой скульптурой Архангела Гавриила на ступенчатом пьедестале. Затем стали оглядывать здание. Очень красивые витражные окна, ни одного одинакового. Перед входом большая картина «Тайная вечеря». В двери непрерывно заходили люди, подруги последовали за ними. И увидели, что при входе многие становятся на правое колено перед дарохранительницей и крестятся.

Катя покачала головой. — Не будем. Это наверно не обязательно.

Прошли дальше. У самого входа — чаша со святой водой. Некоторые посетители сразу шли к ней и наполняли бутылочки. Зал удивил своими размерами. Снаружи здание не кажется особо большим, а внутри — просто необъятное. Свод храма покрыт рельефами. Но в целом все очень строго, без позолоты и прочих излишеств. По всему залу ряды массивных деревянных скамей, рядом низенькие скамейки для коленопреклонения. Лэйя вопросительно кивнула на них.

— Сядем?

— Угу, надеюсь, не прогонят.

Они попали как раз на богослужение — мессу. Вдали слышался монотонный голос священника. Десятка три-четыре прихожан сидели на скамьях и внимательно слушали. Иногда начинали повторять, вразнобой и непонятно. Молитва наверно.

Лэйя обратила внимание на две деревянные резные конструкции, в каждой — по две дверцы. У одной никого не было. У второй дожидалась пожилая женщина, голова накрыта платком. Вскоре из двери вышла девушка, тоже с платком, а женщина заняла ее место.

— А это что?

— Я тут сама в первый раз, но по идее — это исповедальни.

— А для чего это?

Катя удивленно глянула на подругу. — Для исповеди вообще-то. Не слышала о таком?

— Нет, не слышала. Можешь объяснить?

— Ну ты блин даешь… атеистка! Там грехи отпускают. О грехах-то слышала хоть?

Лэйя досадливо поджала губы. — Да. Так что там?

— Ну, если накосячила, то идешь туда, в кабинку. А там этот… монах. И ты ему все грехи рассказываешь. А он тебя прощает. И всё, выходишь вся чистенькая, будто и не косячила. Можно по новой грешить. Кстати! Ты же переживаешь, что возлюбленного своего кикнула. Вот и давай, покайся. Легче станет. Щас тетка выйдет и вперед.

Амазонка покачала головой. — Он же потом расскажет об услышанном.

— Да нет конечно! Им запрещено. В аду будет гореть тыщщу лет.

Пожала плечами. — Тогда можно наверно. Но я не хочу, чтобы монах меня видел.

— Да он и не увидит. Между вами стенка будет. Давай? Потом расскажешь. Так интересно!

— А сама чего не хочешь?

Катя весело фыркнула. — А у меня нет грехов-то. Это ж ты накосячила. Вот и иди. Тетка уже вышла! Давай в темпе, пока монах не ушел! И не забудь, ему только правду говорить надо. И куртку сними, я подержу.