Джеральд Старк - Путь героев
10 день Первой летней луны.
Проснувшись, Конни некоторое время рассеянно обдумывал, отчего видит над собой не привычный высокий-белый потолок с ровными выступающими квадратами в желтоватой окантовке, а скошенные и гладко обструганные доски, потемневшие от времени. Из подслеповатого окна справа пробивался сквозь мутную пленку бычьего пузыря солнечный свет, и откуда-то тянуло слабым запахом подгорающего жира.
«Потому что это не Тарантийский дворец, – вспомнив, Конни на миг зажмурился от восторга. – Это постоялый двор под названием „Лесное яблоко“ в четверти лиги от городка Рамзи. Мы в пути. Сегодня днем пересечем Хорот, а ужинать будем в Гайарде».
Сборы в дорогу и первый день путешествия маленького отряда прошли на удивление гладко. Окружение наследника Аквилонии, едва прослышав о возможности наведаться в Полуденную Провинцию, кинулось складывать вещи. Труднее всего получилось с благородными девицами, упрямо желавшими прихватить весь свой обширный гардероб и все-таки частично добившимися требуемого. Ради них пришлось обременить кортеж единственной повозкой, пока стойко выдерживавшей дорожные тяготы – она ни разу не свалилась в канаву и не застряла где-нибудь на переправе.
Уступив настойчивому и вполне разумному требованию месьора Стиллиса, отряд принца не воспользовался Дорогой Королей, связывавшей Тарантию и Гайард, а двигался окольными путями, избегая показываться в городах, дабы не возникало ненужных слухов. Оказалось, что так выходит даже быстрее – летом Дорогу до отказа заполняли идущие в Аквилонию, Немедию и далее на Восход караваны, а владельцы расположенных вдоль нее постоялых дворов вечно сетовали на переполненность своих заведений.
Коннахару и его спутникам предстояла всего одна ночевка, ради которой они и обосновались в «Лесном яблоке». Командовавший охраной наследника полусотник Майдельт из кожи лез вон, намереваясь уберечь принца от малейшей тени возможной опасности, и потому рассудил просто – перед трактирщиком плюхнулся упитанного вида кожаный мешочек, сопровожденный приказом закрыть «Яблоко» для любых посетителей до завтрашнего утра и посвятить все силы наилучшему обслуживанию десятка постояльцев. Возражения Конни против столь решительной меры успеха не имели, и Малый двор, подстрекаемый Ротаном, хором потребовал устроить небольшую вечеринку, посвященную удачному началу дороги.
«Кажется, мы вчера малость засиделись, – Конни прислушался к доносившимся из-за двери голосам, безошибочно признал возмущающегося местной дурной кухней Эвье Коррента, и решил, что пора бы и вставать. – В чем Эвье прав – вино у них прескверное».
Вечер, если признаваться честно, тоже завершился не слишком радостно. Винить стоило многоученого месьора Ариена Делле, которому после третьей кружки позарез захотелось узреть воочию какое-нибудь проявление волшебства. Ему, видно, показалось недостаточно мрачных чудес, творившихся недавно в замке короны.
Единственным человеком в компании, имевшим некое представление о начатках магии, оказалась Айлэ – дочь и ученица волшебника. Ее упросили погадать, зная, что баронетте Монброн передался талант ее матушки, предсказательницы Меланталь. Девушка долго отнекивалась, затем неохотно согласилась, и напрасно.
Попытки Айлэ ответить на вопросы своих приятелей или хотя бы определить исход затеянного предприятия ни к чему не привели. Гадательные камешки складывались в столь двусмысленные толкования, что рабирийка в конце концов расстроилась и убежала наверх, в отведенную ей комнату. За ней, высказав свое нелестное мнение касательно чрезмерного любопытства некоторых ученых мужей, зал покинула Меллис. Постепенно разошлись и остальные.
– А сегодня – новый день, – вслух произнес Коннахар, тщетно стараясь рассмотреть в почти непроницаемое окно, что любопытного творится во дворе трактира.
Увидеть ему ничего не удалось, зато он отчетливо расслышал смутно узнаваемый звук – чуть дрожащий, резкий звон, спустя несколько ударов сердца слившийся в отрывистую мелодию. Кто-то играл на музыкальном инструменте, причем не на принятой во дворце и отлично знакомой виоле – у той куда более слащавый и вкрадчивый голосок. Так, если Конни не изменял слух, мог бы звучать анриз, маленькая темрийская арфа.
Откуда в сердце Аквилонии взяться человеку, умеющему обращаться с анризом?
К мелодии присоединился голос, сначала выведший пару куплетов на языке, из которого Конни понимал едва ли каждое пятое слово, а затем непринужденно перешедший на аквилонский:
Вот ветер с Полночи пришел,
В соленой пене зеленых вод.
Взметнулся платья холодный шелк,
А ветер прокричал: «Вперед!
Я знаю, ты придешь ко мне,
Я знаю, ты уже в пути.
Не прекословь судьбе своей,
Не бойся, Эмеред, лети!»
Наследный принц прогрохотал по лестнице и выскочил во двор как раз вовремя, чтобы успеть к завершению песни.
Она оттолкнулась от земли,
И замолчали все ветра,
А братья, руки отпустив,
Смотрели, как летит сестра.
Она летела ввысь и ввысь,
И высь ей стала дорога,
«Сестрица Эмеред, вернись!» —
Кричали братья с берега.
И там, где весною не бьет вода,
И там, где зимы не стелют лед,
Где не имеют счет года,
Она оборвала полет…
– Начались обещанные беды с горестями, – едко проговорил за спиной у Конни голос Эвье Коррента. – Мои искренние поздравления, ваше высочество. Для полноты свиты ты только что обзавелся придворным менестрелем.
– Льоу, – с ошеломленным видом произнес Коннахар.
Удобно расположившийся на колодезном срубе человек спрыгнул вниз, преувеличенно старательно раскланявшись и взмахнув связанным на затылке хвостом длинных белых волос. Блеснула россыпью мелких аметистов тяжелая вычурная фибула, скреплявшая переброшенный через плечо длинный шарф в мелкую красно-зеленую клетку, звякнули струны. Конни угадал, это действительно был анриз – треугольная арфа из светлого дерева с изображением лебединой головы на грифе.
– Доброго дня и успехов в делах, – чуть виновато поздоровался Лиессин.
– Ты откуда взялся?
– Это долгая история! – дружным хором произнесли любящие братец и сестрица, Ротан и Меллис Юсдали. Они рядком сидели на коновязи, толкая друг друга локтями и хихикая в предвкушении неизбежного рассказа.
– Как раз очень короткая, – грустно качнул головой Майлдаф-младший, выглядевший изрядно обескураженным. – Я проиграл песенное состязание на Белтайн, а заодно по собственной глупости рассорился с сородичами и отцом… В общем, в Темре мне какое-то время лучше не показываться. В Ларвике я прослышал, будто король Конан отправился навестить друзей в Пограничье, и страной управляет его сын. Я надеялся, что могу рассчитывать на твое покровительство, но, когда добрался до Тарантии, там уже никого не оказалось.
