Кирилл Бенедиктов - Блокада-1 Охота на монстра
Г. – И тем не менее, это прекрасные новости!
Ш. – Не знаю, не знаю. Мне чертовски жаль рисковать таким ценным агентом, не говоря уже о команде Скорцени, ради каких-то сомнительных гешефтов чокнутых ученых из «Аненербе». Впрочем, если в этом заинтересован сам фюрер…
Г. – Чрезвычайно заинтересован.
Ш. – Ну, хорошо. Я свяжусь со Скорцени и попробую вытащить его в Берлин, скажем, к завтрашнему вечеру…
Г. – А где он сейчас?
Ш. – В Альпах, тренирует своих (20 секунд записи – неразборчиво). Как у вас со временем, Гегель?
Г. – Как обычно, штандартенфюрер. То есть его фактически нет. Однако ради дела я могу задержаться в Берлине еще на сутки.
Ш. – Отлично. Завтра вечером поужинаем вместе в кабачке «У Михеля». Вы знакомы со Скорцени?
Г. – Нет, не имел чести быть представленным.
Ш. – Потрясающий человек! (25 секунд – неразборчиво) Ну, впрочем, увидите сами. Кстати, Гегель, вы уже думали над тем, какое название дать этой операции?
Г. – Нет, Вальтер. Я полагал, что это можно сделать после того, как будут согласованы все детали.
Ш. – Ошибаетесь, старина. Правильное название – половина дела. Я предлагаю назвать операцию «Кугель»[9].
Г. – «Кугель»? Что ж, я не против.
Ш. – В таком случае, мы договорились (10 секунд – неразборчиво)… отвезет вас в отель.
Г. – Благодарю вас, штандартенфюрер.
(Слышно, как хлопает дверца автомобиля. Заводится мотор).
Ш. – Завтра я позвоню вам после полудня.
Г. – Хайль Гитлер!
(Слышен звук отъезжающего автомобиля).
Ш. (задумчиво, видимо, сам себе) – Хотел бы я знать, что за игру затеял шеф…
(Конец записи).Глава восьмая
Семь башен, семь огней
Париж, июнь 1942 года
1
– Что вы перед собой видите? – требовательно спросил старик в черном котелке, пристально глядя на Жерома. – Отвечайте, не раздумывая!
– Столик, бутылку арманьяка, два бокала. В одном – вашем – арманьяка уже нет, в другом осталось грамм пятьдесят… Вижу салфетку, свернутую трубочкой. Тарелку с остатками трапезы – судя по всему, это были фаршированные яйца и сыр… Вилку, довольно грязную. Что-нибудь еще?
– Вы идиот, – прошипел старик, грозно шевеля кустистыми бровями. – Вы обыкновенный идиот!
– Может быть, постараемся обойтись без оскорблений? – ровным голосом спросил Жером.
Старик с присвистом втянул в себя воздух. Его черные, без единого седого волоса, усы задорно встопорщились.
– Вы, молодой человек, наверняка прогуливали в лицее уроки греческого! А были бы поприлежнее, знали бы, что по-гречески «идиотес» означает просто «частное лицо». Ты – идиот, я – идиот, Господь Бог, между прочим, тоже идиот! Так зачем обижаться?
Непринужденность, с которой старик перешел с ним на «ты», позабавила Жерома. По-французски его собеседник говорил бегло, но с ужасным восточным акцентом.
– Хорошо, – сказал он, улыбаясь. – Допустим, мы с вами идиоты. Но вы так и не объяснили мне сути вашего метода.
– А это невозможно, – надменно произнес старик. – Люди, которые хотят познать мой метод, учатся у меня годами. Приезжают ко мне из других стран, платят, между прочим, большие деньги. Помогают в хозяйстве, не гнушаются самой черной работой – только чтобы я их чему-то научил. А ты, молодой идиот, приходишь со своим дурацким письмом от моего дурня-ученика и хочешь сразу же узнать все тайны Вселенной? Ну, не дурак ли ты после этого?
– Нет, – ответил Жером. – Вы только не обижайтесь, месье Гурджиев – я же не оккультист и не теософ, я просто историк. У меня и времени-то, чтобы обучаться у вас, нет: через месяц я уезжаю в экспедицию в Бразилию. Все тайны Вселенной – это, конечно, очень занимательно, но мне, право же, сейчас не до них. У меня есть несколько вполне конкретных вопросов, с ними я к вам и пришел. А вы мне устраиваете какой-то непонятный экзамен, спрашиваете, что я перед собой вижу…
Произнеся эту фразу, Жером замотивированно осмотрелся. Кафе было полупустым. За мраморными столиками курили две потрепанные жизнью проститутки, обсуждали что-то вполголоса трое унылых мужчин с внешностью мелких рантье, разглядывал что-то на дне стакана задумчивый краснолицый пьяница. За стойкой скучала пышнотелая хозяйка заведения в парике и с усами. Полуденный ветерок лениво трепал сероватые занавески. Место было отчаянно неинтересным, и Жером спросил себя, что заставляет его собеседника ходить сюда уже который год подряд.
– Ты видишь перед собой сгустки иллюзий, – проворчал старик. – Ты спишь, так же, как и все вокруг. Спишь, и тебе снится, что ты видишь меня, эту забегаловку, бокал с арманьяком…
Произнеся эти слова, он потянулся к бокалу Жерома и ухватил его крепкими узловатыми пальцами.
– Иллюзия, мой бедный идиот, всего лишь иллюзия…
Старик сделал быстрое движение рукой. На жилистой шее дернулся мощный кадык.
– Теперь ты видишь, что в бокале ничего нет? Полагаешь, мир изменился?
Жером пожал плечами.
– От того, что вы выпили мой арманьяк – вряд ли…
Месье Гурджиев по-птичьи склонил голову на плечо и насмешливо посмотрел на собеседника.
– Так чего же ты хочешь, идиот, если не способен отличить иллюзию от реальности?
– Ответов на свои вопросы.
Старик ухмыльнулся и отставил пустой бокал.
– Ты полагаешь, что способен их понять?
– Давайте попробуем.
– Зряшная трата времени. Хорошо, у меня есть еще минут десять. Задавай свои вопросы.
Жером напрягся, как перед броском на противника. Вопросы, полученные накануне из Центра, были странными – и это еще мягко сказано. За всю свою карьеру ему не приходилось иметь дело с такими вопросами. Правда, и человек, с которым ему приказали встретиться, сильно отличался от обычных контактов Жерома – он не был ни военным, ни разведчиком, ни бандитом. Какой-то старый шарлатан из эмигрантов, именующий себя магом. До войны он был известен и успешен, ездил в Америку, выступал там с лекциями и без зазрения совести тратил деньги своих богатых поклонников. Потом организовал в поместье под Парижем школу, где обучал доверчивых французов своей философской доктрине (Жером проглядел пару книг, написанных его учениками, но ничего в ней не понял). С приходом немцев маг осмотрительно поутих: нацисты таких, как он, обычно не жаловали. Но его почему-то не тронули. Старик продолжал жить в своей квартире на рю Колонель Ренар, ходил обедать в расположенное неподалеку скромное кафе и изредка встречался с бывшими учениками. Там к нему Жером и подошел: представился археологом из университета Пантеон Сорбонна, и передал письмо от одного из американских поклонников мага. К письму прилагался чек на сумму в тысячу долларов САСШ – Жером полагал, что если бы не это обстоятельство, вздорный старик попросту не стал бы с ним разговаривать.
