Поль Уинлоу - Священная Роща
- Которое надо потратить на то, чтобы заново построить ловушки, докончил киммериец, словно бы не замечая мимолетной гримасы разочарования на лице дриады. - Давай, доставай свою флейту...
Глава 9.
Киммерийцу показалось, что бой со страшилищами Сета длился долгие часы, хотя на самом деле едва ли минуло более одного. Солнце только еще двигалось к зениту; впереди был весь день. Твари Тьмы и в самом деле отступили; их нигде не было видно.
Конан и Айана, засучив рукава, взялись за работу. Предстояло поднять обратно камни, обновить шипы на спрятанных гребнях, поправить разбитые рамы. И, конечно, не покладая рук множить число ловушек, добавляя к уже существующим все новые и новые. Прошедший бой показал, что без них Рощу Свайолей ждала бы быстрая гибель.
- И все-таки я не понимаю, - говорил киммериец Айане. - Я разрубил ошейник на Аррадерсе - и он вновь стал самим собой, пусть и в чужом, уродливом теле; а когда мне удалось то же с этой жуткой тварью... ну, той, что с серпом на макушке - то ничего не произошло. Я, признаться, теперь и ума не приложу, что делать с этими тварями... если они двинутся всем скопом... - он озабоченно покрутил головой.
- Я думаю, сила Сета в этих созданиях настолько велика, что даже исчезновение символа его могущества не может ничего изменить, - предположила Айана.
- Нет, тут дело в другом, - киммериец грыз костяшки пальцев. - Я чувствую, тут что-то не так! Будь власть Сета так велика - зачем вообще эти черные цепи? Это ведь не украшения. Меня мороз продирал, когда я оказался рядом с той тварью, когда эта цепь была на ней! И потом - ведь этот ящер зачем-то выволок раненого демона, хотя тот еще мог сражаться... А сам этот рыжий отчего-то медлил... - Конан сплюнул с досады. Понять что-либо казалось невозможным.
Он продолжал работать, стараясь хоть этим заглушить возрастающую тревогу. Аррадерс был потерян. Враг знал теперь, какие ловушки ожидают его, и наверняка постарается что-то придумать в ответ - Конан не сомневался, что имеет дело не с тупыми чудовищами, а с истинными демонами Тьмы, хитрыми, коварными и безжалостными... Киммериец прекрасно понимал, что в одиночку ему не остановить страшную пятерку, путь даже трое в ней и выйдут в бой несколько подпорченными. Этот ящер... Он, пожалуй, и один способен многое тут натворить. Этот голодный взгляд... - северянин даже поежился.
Голодный взгляд... Голодный взгляд? Стоп! Конан с размаха хлопнул себя ладонью по лбу. Как он мог не додуматься до этого раньше? Они же зверски голодны, эти демоны, и потому - руби на них ошейник или не руби - они будут видеть перед собой рощу и рваться к ней, невзирая ни на какие преграды. Интересно, а нельзя ли заставить их жрать что-нибудь другое - лучше всего, конечно, друг друга, и сойдет ли просто соседний лес?
- Ты, конечно, прав, Конан, - сказала Айана, выслушав речь северянина. - Позор мне, что я не смогла догадаться до этого сама! Но... вот как сделать так, чтобы они сочли бы свайолей несъедобными - ума не приложу!
Конан долго молчал, в сердцах тиская свой сыромятный ремень. Можно, конечно, выскочить из рощи и увлечь чудовищ за собой к другому лесу... но если та крылатая тварь все еще может летать, то ему, Конану, придется на открытом месте совсем туго. А что, если за ним погонится только один демон, в то время как остальные преспокойно разделаются и с рощей и... с Айаной?
Так ничего и не придумав, киммериец вместе с дриадой отправился к Отцу-Древу. Аррадерс лежал по-прежнему бледный и неподвижный; дышал он тяжело и редко, из груди при этом вырывался какой-то подозрительный хрип пополам с бульканьем. Нечего было и надеяться, что к завтрашнему дню он будет готов для боя.
- Не казни себя, Конан, - тихо молвила дриада, когда северянин, мрачнее тучи, принялся за поданную ею трапезу. - Ты сделал куда больше, чем любой другой человек смог бы...
- Меня это не волнует! - зарычал Конан. - Я сделаю то, за что взялся или Кром презрительно плюнет мне в лицо, когда я предстану перед ним с тем, чтобы дать ответ на его вопрос - достоин ли я был пращура нашего племени?
- От черных твоих мыслей вокруг нас светлее не станет, - словно не слыша его последних слов, продолжала дриада. - Зачем без толку изводить себя? Даже если нам с тобой отпущен только один-единственный день и одна-единственная ночь, проживем их так, чтобы было что вспомнить, даже стоя перед престолами Высоких Богов!
Легкая, теплая рука, чуть касаясь, прошлась по бугрящимся мышцам предплечья Конана.
- Отец-Древо будет следить за каждым шагом тварей Сета, - тихо журчал голос дриады, словно чистый лесной ключ под сенью вековых дубов. - Он предупредит нас... Конан...
Трепещущие губы, нежные руки, сияющие удивительные глаза... Как не походило все это на затасканные ужимки шадизарских и аренджунских шлюх, с которыми только и имел дело в ту пору Конан! Он видел поднявшуюся от волнения великолепную грудь; разалевшиеся в предчувствии небывалого щеки; дивный, невиданный еще киммерийцем блеск в глазах - этой женщине были нужны не его деньги, а он сам, и не потому, что он продлил на один день существование заповедной рощи - ведь очень возможно, что им осталось жить всего одни сутки; и не потому, что теперь было уже все равно и оставалось только пуститься напоследок во все тяжкие - нет, в памяти киммерийца ясно встали таверна Абулетеса, грязные столы с вечно пьяным сбродом за ними - и глаза дриады, устремленные на него, сверкавшие, словно два изумруда. Два изумруда в абулетесовской навозной куче... Как она тогда смотрела на него?
Руки и губы дриады тянулись и тянулись к нему. Тихо шелестел кроной Патриарх, словно нашептывая что-то нежное, ласковое. И иные чувства, а вовсе не похоть, властно подняли легонькое тело дриады могучими руками киммерийца и понесли в заросли, на мягкий ковер душистых, ароматных трав... Роскошный плащ черных волос распахнулся, хитон словно бы сам собой оказался сброшен, и нагое трепещущее тело прижалось к мощной и широкой груди северного варвара.
Когда они пришли в себя, солнце уже садилось. Наступал тихий, покойный вечер, и все случившееся сегодняшним утром стало казаться просто дурным сном, быстротечным ночным кошмаром...
Глаза Айаны сияли, словно два горящих огнем изумруда.
- Я надеюсь, что это будет мальчик, - нараспев произнесла она.
- Что-что? - Конан не сразу понял, о чем речь. - Ты хочешь... ребенка?
- Что ж тут странного? - дриада блаженно зажмурилась. - Кто же из нас не хотела бы стать матерью воина, чьим отцом был бы самый великий воитель нашего жестокого времени? Я надеюсь, что это будет мальчик, - вновь повторила она. - Я буду рассказывать ему о тебе и он станет гордиться своим великим отцом; быть может, настанет час, и он придет к тебе... а может, судьба и не сведет вас вместе, не знаю.
