Роберт Адамс - Мечи конных кланов
Когда его терпение лопнуло, он сам пошел через прихожую в приемную. Копейщики их охраны короля знали капитана Портоса и пропустили его.
10
Гигантские каменные укрепления у моста на реке Ламбу выдержали не одну сотню лет и мощное землетрясение, поэтому Милон не удивился, когда его саперы ничего не смогли сделать. Но с фортами они были удачливее. Дальний, в тридцати двух милях по реке, был естественным, но ближний – искусственным, сделанным из больших гранитных блоков. Милон использовал их для возведения крепости на северном конце моста.
С прибытием стратегоса Гавоса и основной части армии конфедерации работа закипела. Укрепление было закончено. Теперь его можно было удерживать небольшими силами.
Это была идея Гавоса послать Маклауда и его всадников помочь горцам короля Зеноса. И судя по последующим сообщениям, они действовали успешно.
К концу четвертой недели Милон приободрился. Продвижение Застроса замедлилось, начали прибывать когорты из Срединных Королевств – конники, лучники. Когорты были в среднем небольшие – по пятьсот человек, но эти Вольные Бойцы были лучшие солдаты того времени – надежные, мобильные, смелые.
К концу шестой недели прибыл старый храбрец герцог Кум-бухлуна во главе армии из шести тысяч человек, ожидалось еще шестьдесят пять сотен из Питзбурка. Сдержал свое слово и король Харцбурка. Чтобы не отстать от своего главного соперника, он послал шестьсот дворян-кавалеристов и семь тысяч Вольных Бойцов.
Случайно Милон находился у западных ворот крепости, когда колонна легкой кавалерии пропылила через них с Томосом Гонса-лосом, ехавшим нога в ногу с неизвестным эллинойским офицером. Милон мысленно позвал Томоса, который сказав несколько слов спутнику, направил своего коня к Милону.
– В чем дело? – громко спросил Милон.– Если эта когорта из нерегулярных войск, то она вооружена и дисциплинирована лучше всех регулярных, а если Вольные Бойцы, то они – грязные замарашки. Я думал, ты на юге с Маклаудом.
Томос улыбнулся.
– Мне нет нужды быть там. Ваше Высочество правы: конники и горцы короля Зеноса подходят друг другу, они сработались.
Но громко говоря вслух, мысленно он передавал:
– Здесь около тысячи легких кавалеристов, личный эскадрон капитана Портоса во главе с ним. Это первоклассные бойцы. Я знаю, мы нападали на них около месяца.
– Дезертиры? – удивился Милон.– Они из войска Застроса?
– Из лучших, милорд. Комис Портос – капитан кавалерии у Застроса в течение шести лет, с момента, когда тот поднял знамена. Он потерял или продал все, чем владел у Застроса.
Милон потряс головой.
– Перебежчики ненадежны, а иметь в лагере тысячу враждебных кавалеристов опасно. Лучше иметь их безоружными. Солдаты будут работать, а офицеров под охраной нужно отправить в Кенуриос Атенаи со сладующим...
– Прошу прощения,– перебил Томос.– Но я верю его истории, и...
– И,– хмыкнул Милон.– Ты еще молод, старые люди подозрительны.
– И,– продолжал Томос.– Маклауд просил сообщить Вашему Высочеству, что он подверг капитана испытанию Кошкой и считает его правдивым. Он сказал, что Ваше Высочество должны услышать его историю сами и распросить его.
–...и когда,– закончил Портос,– я доехал до своего лагеря, я рассказал своим офицерам о происшедшем в ставке короля и своих планах. Не нужно было объяснять, что произойдет, если мы будем подчиняться приказам Застроса. Затем я сел на свежего коня и уехал в горы с белым флагом на копье. Мне потребовалось около двух дней, чтобы встретиться с горцами. Когда это произошло, я попросил встречи с их вождями. Вождь Маклауд, в отличие от Томоса и вождя Хвальта, был настроен верить мне с самого начала. Томас же предложил подвергнуть меня пытке, чтобы я открыл тайну, а вождь Холт хотел перерезать мне горло.
– И поэтому Маклауд подверг тебя испытанию Кошкой,– добавил Милон, улыбаясь, потому что он, как и Маклауд, знал, что такое испытание не годится для таких, как капитан, которые не обладали телепатической способностью. Милон всегда высоко ценил Маклауда: тот использовал кота прерий, чтобы сохранить в тайне свои телепатические способности.
– Хорошо, капитан Портос, если вы хотите служить, я плачу хорошее жалование. Но не разрешаю грабительства, вы это должны знать. Мои караваны прибывают два раза в неделю. Это не густо, но у вас не будет повода жаловаться на моих квартирмейстеров. При нормальных условиях я плачу капитанам Вольных Бойцов половину жалования при найме, но я должен видеть ваш эскадрон в бою. Далее, вам наверняка нужно обмундирование.
Большинство эллинойцев были менее сдержаны в проявлении своих эмоций, чем всадники, и Милон был удивлен, увидев слезы в глазах капитана. Но голос его был тверд.
– Милорд более чем добр. В течение многих недель мне было горько видеть, как мои люди испытывают нужду, но первоначальные затраты на экипировку эскадрона унесли все золото, вырученное от продажи моих земель. Затем, когда ваши лучники напали той ночью на мой лагерь и сожгли наши запасы...
Милон попробовал проникнуть в мысли Портоса и он почувствовал настоящую ненависть к Застросу.
Милон обратил внимание на внешний вид капитана – старый шлем, на котором осталась половина креста, чиненую одежду и обувь, дешевую чешуйчатую кольчугу, тогда как большинство офицеров и дворян носили пластинчатые. И внезапно он принял решение, о котором никогда не жалел.
Он громко сказал:
– Лейтенант Маркос!
Сразу же позади кресла появился небольшой тяжелый ящик. На крышку стола поставили бутыль вина и четыре чашки, принесли еще одно кресло.
Когда слуга отправился искать стратегоса Гавоса, Милон повернулся к Томосу.
– Мне кажется, что у нас с капитаном Портосом одинаковые размеры. Сходи в мои помещения и прикажи людям открыть ящики, подобрать одежду и обувь, подходящую капитану, командующему тысячью всадников: принесите сюда и мой запасной костюм из Питзбурка.
Когда Томос ушел, здоровяк капитан запротестовал:
– Но, милорд... я просил только за тех, кто зависит от меня, а не за себя.
– Кроме того, что Вы являетесь прирожденным командиром и джентльменом, Вы по-настоящему хороший офицер, и это, мой добрый Портос, весьма редкое сочетание. Слишком многие офицеры помнят только, что «ранг дает привилегии», но забывают, что «они накладывают обязательства». Вы отдали все свое тому, кто предал этот факт забвению. Вы можете цинично расценивать посулы правителей, но я скажу: служите мне так же, как Вы служили Застросу в прошлом, и благодарность и награда Вам и вашим людям будут обеспечены.
Пока Портос сидел, переваривая неожиданную похвалу, Милон наклонился и открыл ящик, вынул три кожаных мешочка и кинул на стол, подвинув их затем Портосу.
