Лайон Де Камп - Драгоценности Траникоса
— Вы думаете, что он мертв? — спросила Белеза.
Конан знал, что она имеет в виду.
— Я уже думал об этом, — ответил он. — Серебро и огонь смертельны для злых духов — и он получил более чем достаточно и того, и другого.
— А как насчет его хозяина?
— Тот-Амона? Он, вероятно, уже вернулся в какую-нибудь подземную обитель в Стигии. Этот колдун — довольно своеобразное отродье.
Больше из них никто не коснулся этой темы. Белеза содрогнулась еще раз, представив себе, как черная фигура проникла в банкетный зал, чтобы совершить ужасную месть.
Корабль тем временем подошел ближе, но прошло еще некоторое время, прежде чем он смог направить к берегу шлюпку. Белеза вопросительно взглянула на Конана.
— В главном доме вы упоминали, что были в Аквилонии генералом, но потом вы были вынуждены бежать оттуда. Можно попросить вас побольше рассказать об этом?
Конан усмехнулся.
— Я не должен был доверять этому вероломному Нумедидесу. Он сделал меня генералом, потому что я смог одержать пару небольших побед над пиктами, а потом, когда я уничтожил впятеро больше пиктов в бою при Велитриуме, чем потерял своих людей и разбил союз, который отдельные племена заключили между собой, меня пригласили в Тарантию, чтобы принять при дворе и отпраздновать победу. Это польстило моему тщеславию. Я сидел рядом с королем, а прекрасные девушки в это время засыпали меня розами. Но потом этот сукин сын во время банкета подсыпал мне в вино снотворное. Когда я проснулся, то обнаружил, что закован в железной башне и меня должны казнить.
— Да, но почему?
— Как я мог знать, что взбредет в голову этому тупоумному королю? Может быть, какой-то другой генерал в Аквилонии, которому не понравилось, что какой-то чужеземный варвар получил это священное звание, натравил Нумедидеса против меня. Или, возможно, моим невзначай высказанным замечаниям о его странной политике и о том, что он приказал по всей Тарантии установить золотые статуи вместо того, чтобы золото, которое пошло на статуи, использовать для защиты границ своей страны, он вдруг почувствовал себя оскорбленным.
Философ Алкимедес незадолго до того, как я выпил вино со снотворным, сообщил мне, что он намеревается написать книгу о необдуманности как об основе управления государством. Он хотел привести в пример Нумедидеса. К сожалению, я был слишком пьян, чтобы понять, что он хочет мне сказать.
К счастью, у меня были друзья, которые позаботились о том, чтобы я смог убежать из железной башни и приготовили для меня меч и лошадь. Я поехал назад, в Боссонию, намереваясь вместе со своими отрядами поднять восстание. Но когда я приехал туда, я узнал, что все мои преданные боссонцы были отправлены в другую провинцию, а в их городе была размещена бригада дураков из Турана. У этих дураков были коровьи глаза. Большинство из них никогда ничего не слышали обо мне. Они хотели арестовать меня и мне ничего не оставалось, как только пробивать себе путь к свободе. Стрелы свистели вокруг меня, когда я проплывал Реку Грома — и вот я здесь.
Он наморщил лоб, рассматривая приближающийся корабль.
— О, великий Кром, я могу поклясться, что судя по штандарту на фок-мачте, что это отряд из Понтиана. Но это же невозможно! Идем!
Он повел обоих девушек вниз, к прибрежной полосе, откуда были слышны команды рулевого. Галера не выслала шлюпки, а сама уткнулась в мягкий песок. Когда люди спустились с носа судна, Конан проревел:
— Просперо! Троцеро! Что, во имя всего святого, вы здесь делаете…
— Конан! — закричали они. Бросились к нему и начали дружески хлопать его по спине и пожимать ему руки. Они заговорили все одновременно, но Белеза не поняла бы их, даже если бы они говорили по отдельности, потому что они использовали аквилонский язык. Тот, которого Конан назвал Троцеро, должно быть, был графом Понтии. Это был широкоплечий узкобедрый мужчина, который несмотря на серебряные нити в его волосах, двигался грациозно, как леопард.
— Что вы здесь делаете? — спросил Конан.
— Мы прибыли, чтобы забрать тебя, — ответил Просперо, стройный молодой человек в замшевой куртке.
— Откуда вы узнали, где я?
Могучий мужчина с растрепанными волосами, которого звали Публиус, указал на четверых, одетых в развевающиеся одежды священников Митры.
— Декситеус нашел вас при помощи своего магического искусства. Он поклялся, что вы живы и пообещал привести нас к вам.
Одетый в черное человек поклонился.
— Ваша судьба связана с Аквилонией, Конан из Киммерии, — сказал он. — Я всего лишь крошечное звено в цепи вашей судьбы.
— Я все это понимаю недостаточно хорошо, — пробурчал Конан. — Кром знает, как я рад, что меня заберут из этой забытой богом песчаной дыры. Но что произошло?
Троцеро серьезно посмотрел на него.
— Мы порвали с Нумедидесом, мы больше не можем терпеть его сумасбродства и политики подавления. А теперь мы ищем генерала, который сможет командовать вооруженными силами восставших. И этот человек — вы!
Конан от всего сердца рассмеялся и большим пальцем указал на пояс с оружием.
— Как хорошо, что существует кто-то, кто может оценить мой успех. Я согласен, друзья! — он осмотрелся, и взгляд его упал на Белезу, которая робко держалась в стороне. Он сделал ей знак подойти и представил ее с грубоватой вежливостью. — Господа, это леди Белеза из Корзетты, — он снова обратился к ней на ее языке. — Мы можем отвезти вас назад в Зингару, но что вы там будете делать?
Она беспомощно покачала головой.
— Я не знаю. У меня нет ни денег, ни друзей и я не воспитана, что бы себе самой зарабатывать на жизнь. Может быть было бы лучше, если бы одна из стрел пронзила мое сердце.
— Вы не должны так говорить, моя леди! — испуганно воскликнула Тина. — Я буду работать для нас обоих!
Конан вынул из своего пояса кожаный мешочек.
— Хотя я не получил сокровищ Тотмекриса, — пробурчал он, — но здесь у меня есть пара камешков, которые я нашел в сундуке, из которого взял одежду. — Он высыпал кучку пылающих рубинов. — Они составляют значительное состояние, — он ссыпал их обратно и вложил в руку Белезы.
— Но я же не могу принять этого… — запротестовала она.
— Конечно, вы возьмете это. Вы что хотите голодать? Тогда я могу покинуть вас так же, как это сделали пикты, — он серьезно посмотрел на нее. — Я знаю, как быть в хайборейской стране без средств к существованию. В моей стране кое-где существует голод, но ни один из наших людей не будет голодать, пока у кого-нибудь в Киммерии существует что-нибудь съестное. В цивилизованных же странах, одни люди обжираются, в то время как другие падают от голода. Я тоже иногда голодал, однако, я тайно или силой брал то, что мне нужно. Но вы не сможете делать этого. Итак, возьмите эти рубины. Продайте их. На вырученные за них деньги вы купите дворец, наймете слуг и приобретете прекрасную одежду. А после этого вам нетрудно будет найти себе супруга, потому что все цивилизованные мужчины хотят иметь жену, обладающую состоянием.
