Джон Норман - Вождь
Девушка была прелестной смуглянкой. Темноту ее кожи оттеняло блестящее белое платье без рукавов.
Она была ниже ростом, чем молодая женщина патрицианка с Тереннии, чей рост приближался к среднему, однако обе они казались миниатюрными по сравнению с телохранителем Палендия, которому был задан вопрос.
— Конечно, ты смотрел бы на нее по-другому, — продолжал Палендий, — если бы она стояла на коленях, облаченная в кеб, испуганная, закованная в цепи.
— Да, господин.
— Не понимаю, — беспокойно произнесла молодая женщина с Тереннии.
Палендий усмехнулся, переглянувшись с капитаном.
Девушка предложила кану еще одному офицеру, но тот отказался, убрав бокал. Она перешла к следующему, и получив позволение, выраженное почти незаметным кивком, наполнила бокал рубиновой жидкостью.
Можно сделать пару замечаний, относящихся к настоящему предмету внимания всех сидящих за столом. Белое платье было единственной одеждой девушки. Ко всеобщему удивлению, она была босиком, ее маленькие ступни утопали в ворсе роскошных ковров. На левой щиколотке поблескивало золотое кольцо — нечто вроде ножного браслета. Он составлял единственное украшение девушки.
— Позвольте, я объясню, — извиняющимся тоном произнес капитан, обращаясь к молодой черноволосой женщине, сидящей за столом через несколько мест от него.
— Прошу вас, — вежливо разрешила она.
— Вы и в самом деле не понимаете? — поинтересовался один из офицеров.
Черноволосая дама не сводила глаз с капитана.
Обе женщины, о которых мы сейчас говорим, сильно отличались друг от друга — образованностью, манерами, внешностью. Однако самое большое различие состояло в том, что прислужница привыкла немедленно и без вопросов повиноваться мужчинам, а красавица с Тереннии еще не научилась этому.
— Здесь не Теренния, — начал капитан.
— И что же? — деланно удивилась женщина.
— Таких женщин приобретают для различных целей, — продолжал капитан.
— Приобретают?
— Да, покупают, — подтвердил Палендий.
Женщина в ужасе взглянула на него.
— Насколько я понимаю, на Тереннии некоторые виды отношений считаются незаконными.
— Виды отношений? — снова не поняла женщина.
— Да, — ответил капитан.
— Вопросы, относящиеся к собственности или некоторым видам собственности, — пришел ему на помощь Палендий.
— На Тереннии какие-то вещи могут принадлежать состоятельным людям, а какие-то нет, — продолжал капитан.
— Конечно — земли, ткани, утварь могут принадлежать человеку, — кивнула женщина.
— И никто на Тереннии не запрещал владение животными, — заметил Палендий.
— Разумеется, — подтвердила женщина. — Человек имеет полное право владеть ими.
— Но только некоторыми видами животных, — поправил капитан.
— Почему же? — возразила она. — Принадлежать людям могут животные любых видов.
— Значит, любых? — улыбаясь, переспросил капитан.
— Да.
— Вы в этом уверены? — спросил Палендий.
— Конечно.
— Но разве все мы не животные? — спросил капитан.
— Нет, — покачала головой женщина.
— Конечно, насколько я понимаю, биология признает за нами некоторые различия, — вставил Палендий.
— Вот именно, — подхватила женщина, неожиданно запнувшись. — Некоторые виды животных могут принадлежать, другие же — нет.
— Должно быть, вы признаете неточность, если не противоречивость этой точки зрения, заметил один из офицеров.
Женщина раздраженно взглянула на него.
— Вы должны знать, что рабство в пределах Империи является узаконенным, — сказал капитан.
— Да.
— И на варварских планетах тоже — ведь так?
— Да.
— И, несомненно, на самых цивилизованных планетах, — заключил он.
— Да, — кивнула женщина, покраснев.
— На многих планетах существуют древние и довольно сложные законы о собственности, имеющие отношение к нашему вопросу, — продолжал капитан.
— Вы же понимаете общественную значимость этих законов, — вмешался офицер, — в отношении таких вопросов, как стабилизация общества, сохранение ресурсов, контроль за приростом населения и так далее.
— На Тереннии рабство запрещено законом, — холодно возразила женщина.
— Верно, на Тереннии нет рабства, — согласился капитан.
— Зато на Тереннии, — сказал молодой офицер имперского военного флота, сидящий справа от капитана, неподалеку от Палендия, и до сих пор не проронивший ни слова, — на Тереннии в рабстве держат мужчин.
— На Тереннии нет рабов, — сердито сказала женщина и внезапно покраснела под взглядом телохранителя.
— Не будем портить вечер спорами, — примирительно вмешался капитан.
— Вы же знаете закон о том, — добавил Палендий, — что имущество, перевезенное на другую планету Империи, не перестает быть имуществом своего владельца.
— Конечно, знаю, — сердито кивнула женщина. — Принцип здесь тот же самый, основанный на общих правилах юриспруденции.
— Так давайте представим чисто гипотетически, — подхватил Палендий, — что вы стали рабыней, а потом были привезены на Тереннию.
— И что же? — спросила женщина, чувствуя, как напрягается все ее тело.
— Вы ведь останетесь рабыней, верно? — спросил он.
— Да, — ответила женщина.
— В самом деле?
— Да, — она выпрямилась на стуле, — в этом случае я осталась бы рабыней.
— И ваш хозяин имел бы полное право владеть вами?
— Разумеется, — кивнула она.
— И все же вы продолжаете настаивать, что на Тереннии нет рабства? — не унимался Палендий.
— Конечно, нет!
— Вы уверены в этом полностью?
— Ну, может, где-нибудь в глуши, — засомневалась она, — в деревнях вдали от столицы…
— И, должно быть, в школах гладиаторов? — спросил Палендий.
— Наверное, — покраснев, ответила женщина. Она взглянула на телохранителя, стоящего справа от Палендия, и быстро отвела глаза.
Будучи воспитанной на Тереннии, она считала, что такие мужчины не только хотят женщин, но и нуждаются в них, даже не могут обойтись, как не могут обойтись без воды и еды — в отличие от «истинных» мужчин, которых она, к собственному разочарованию, уже успела достаточно узнать.
— Кто знает? — глубокомысленно заметил Палендий, промокнув губы салфеткой.
— И вы говорите, что эта девушка — рабыня? — спросила черноволосая женщина, указывая на прислужницу.
— Этого мы не говорили, — возразил капитан.
— Каны, госпожа? — спросила прислужница, появляясь позади черноволосой женщины.
— Нет! — поспешно воскликнула та.
