Роберт Говард - Короли ночи
Кельт преследовал убегавшего по нескольким коридорам, но в большом зале тот остановился и обернулся. Это был высокий мужчина с нечеловечески холодными глазами и странным лицом, гладко выбритым, татуированным фантастическими узорами. Взмахнув коротким, странно украшенным мечом, он набросился на преследователя, но кровавая ярость, охватившая Кормака, не оставляла ему никаких шансов. Кем бы и чем бы верховный жрец ни был, он казался смертным, поскольку стонал и бранился на непонятном языке, когда острие кельта пронзило его раз, и другой, и кровь брызнула из его груди и плеча. Кормак все оттеснял и оттеснял жреца, пока тот не оказался на самом краю отверстия в полу и здесь, пораженный в грудь, упал вниз с диким криком. Крик, удаляясь, затих. Кормак удовлетворенно рассмеялся. Никогда еще он не отправлял противника в ад такой прямой дорогой.
Кельт двинулся назад, на поиски своих разбойников. Несколько рогатых созданий промелькнуло перед ним, но так быстро, что не было смысла за ними гнаться. Через несколько минут, отзываясь на оклики, он присоединился к ожидавшим его на месте битвы товарищам.
— Ты убил его, — прошептал Фабриций, — я вижу его кровь на твоем мече. Она просвечивает сквозь ножны. Другие этого не замечают, но я вижу и знаю, что теперь я свободен и могу говорить. Еще до Рима, до появления настоящих кельтских друидов и даже еще перед пиктами был Он, Учитель Человека. Так его звали, и он действительно был последним из расы, владевшей миром до появления человека. Говорят, что это его рука подала Еве яблоко и послало Адама ей навстречу. Кулл из Атлантиды, великий и могучий властитель, перебил этих чудовищ в решительной схватке за жизнь. Но этот один остался, чтобы и дальше сеять зло и уничтожение. Сейчас я многое вижу из того, что открывается только на пороге смерти. До человека были люди-змеи, а до них были Старейшие с головами в виде звезд. Они создали все человеческое, а потом и этих тварей, когда поняли, что человек не оправдает их ожиданий. Это святилище было последним местом, оставшимся от их цивилизации на поверхности земли. Теперь они скроются под землей, прячась от людей, до того дня, когда мой Господь призовет их перед лицо свое в день Суда… — старик закашлялся и умолк.
Кормак почувствовал, как у него похолодела спина. То, что говорил Фабриций, вставало перед глазами кельта страшными и странными образами.
— Успокойся, — сказал он, — это святилище уже не будет стоять здесь.
— Айе, — согласился пораженный увиденным и услышанным Вульфер, — Мы забросаем этот колодец камнями, и следа не останется.
— Был ты христианином или кем-то другим, ты был отважным человеком, — сказал Кормак, испытывая сожаление, не свойственное ему. — Ты будешь отомщен…
— Нет! — Фабриций протянул дрожащую руку, лицо передернулось от боли при этом усилии. — Я умираю, и душа моя не приемлет мести. Я пришел в этот Храм Скверны, неся крест и говоря словами Господа, готовый к смерти, чтобы только освободить мир от Того, кто принес столько несчастий. И я был услышан: пришли вы и убили змей. Сейчас они могут существовать и умирать только под землей или удрать в леса и там подыхать. Они не будут больше вредить людям.
Фабриций взял ладонь Кормака в свою левую руку, Вульфера в правую и произнес:
— Кельт и Норманн, вы — братья, хотя и разных рас, разных убеждений. Слушайте! — его лицо как будто прояснилось, он приподнялся. — Мой Господь сказал мне: все различия между вами не важны перед лицом угрозы Темных Сил. Да, мы все — братья.
Глаза Фабриция закрылись. Кормак стоял молча, сжимая меч. Через какое-то время он глубоко вздохнул.
— Что он сказал под конец?
— Не знаю, — потряс головой Вульфер. — Он сошел с ума — безумие убило его. Но он был смел и не боялся смерти. А вообще-то лучше всего будет, если мы уйдем отсюда. Это нехорошее место…
— Да. И чем скорее, тем лучше, — согласился Кормак. — Дальше, в Уэссекс. Омоем наши клинки в доброй саксонской крови!
ТИГРЫ МОРЯ
I
— Тигры моря! Люди с волчьими сердцами, грабители из огня и железа! Кормильцы воронов, смакующие убийство и смерть! Гиганты, которым смертоносная песнь меча милее любовной песни!
В усталых глазах короля Геринта мелькнула тень.
— Это для меня не ново. Годами именно эти обезумевшие голодные волки убивали моих людей.
— Возьми любую страницу из записок Цезаря, — сказал Конал, менестрель, — разве не пишет он, как посылал волка против волка? Так покорили наших предков, которые тогда тоже были волками.
— А сейчас они скорее напоминают овец, — отозвался король с сожалением в голосе. — В мирные годы под властью римлян они забыли военное искусство. А без легионов Рима мы, борясь за жизнь, даже не способны защитить наших женщин.
Конал отставил стеклянный кубок и наклонился над резным столом.
— Волк против волка! — воскликнул он. — Ты говорил мне, да я и сам хорошо об этом знаю, что мы не можем послать пограничные отряды на поиски твоей сестры. И не могли бы, даже если бы знали, где искать принцессу Елену. Придется тебе взять наемников, ведь те, о ком я сейчас говорил, так же отважны и дики, как и англы, напавшие на нас. В подобной ситуации это самый лучший выход.
— Только вот пойдут ли они против своих, и вдобавок под предводительством бритта? — с сомнением заметил король. — И не изменят ли они мне?
— Они ненавидят друг друга не меньше, чем мы ненавидим их. Кроме того, ты можешь пообещать им награду, если они вернутся с принцессой.
— Расскажи мне о них, — приказал Геринт.
— Вождь, Вульфер Хосаклирф, — рыжий великан, как и другие люди на его родине. Он по-своему ловок, но предводительствует главным образом благодаря своим воинским доблестям. Лучше всего он управляется с тяжелым топором на длинном древке: обращается с ним, как с игрушкой, а щиты и черепа противников разбивает с такой легкостью, будто они стеклянные. Когда он, весь забрызганный кровью, со спутанной бородой и горящими глазами, врезается в шеренги врагов, размахивая своим топором, немного находится желающих сражаться с ним. Но там, где нужна истинная ловкость, ловкость ума, он полагается на свою правую руку — хитрого, как змея, и давно нам известного эриконского кельта Кормака Мак Арта, которого еще называют Волком. Когда-то он был предводителем ирландских пиратов, нападавших на берега Галлии и Испании и даже на самих викингов. Когда началась междоусобная война между названными братьями, он присоединился к викингам, а точнее, к юттам — именно из них происходит Вульфер и его компания. Кормак — типичный кельт, высокий и мускулистый, напоминающий дикого кота. Его любимое оружие — меч, и он знаменитый фехтовальщик. Обычно викинги не умеют фехтовать, их бой на мечах напоминает молотьбу. Теперь же, когда почти забыто искусство римских фехтовальщиков, Кормак — это из ряда вон выходящее явление. Говорят, что в бою он ведет себя абсолютно хладнокровно, но является очень грозным противником, потому-то его и называют Волком. Те, кто осмеливались сражаться с ним, в лучшем случае спасались бегством.
