Роланд Грин - Конан и Властелин смерти Танзы
Только, что делать отряду Гролина дома? У них было слишком мало воинов, чтобы сдержать натиск врага если тот найдет скрытый путь к замку. Безусловно, для прорыва осады сил недостаточно, а друзья из Нeмедии вряд ли помогут, поскольку не пожелают бросить вызов осаждающей стороне, находящейся под командой аквилонцев. В настоящий момент между этими двумя государствами был мир, и многие с обеих сторон хотели его сохранить.
Никто не счел бы просьбу Гролина достаточно веской причиной, чтобы изменить существующее положение.
Рассмотрев все аспекты данной проблемы, барон углубился в лес. Он плохо представлял, куда двигаться дальше, где устроить привал и нужно ли вообще останавливаться прежде, чем сумерки или истощение вынудят к этому.
Возможно, в случае смерти барона его уцелевшие люди могли бы пойти на сделку с Лисинкой и аквилонцами, возложив всю ответственность за срыв перемирия на умершего господина.
«Прекрати думать о бегстве от собственных воинов, Гролин. С тобой остались лучшие из тех кто был. Они определенно способны идти до конца и их числа вполне достаточно для исполнения задачи».
Лицо, казалось, выросло прямо в зарослях папоротников, которые передали ему отчетливый зеленоватый оттенок. Даже когда очертания лица приобрели заключительную форму, Гролин заметил лист папоротника, высовывающийся из левой ноздри. Он не посмел насмехаться над этим, но видение несколько ослабило его рассудок. Трудно было не испугаться колдуна, выраставшего из листвы.
«Ты хочешь доказательств, насколько ужасным я могу быть?» — голос усиливался в мозгу барона. На мгновение его череп превратился в обширную пещеру, в которой кто-то ударил молотом по наковальне.
Когда звон в ушах прекратился, и в голове немного прояснилось, Гролин хмуро сказал: — Если ты это докажешь, пугая меня или моих глупых людей, то у тебя не будет ни одного человека, в чьей помощи ты, по твоим же словам, нуждаешься.
«А я уже доказал тем, что, войдя в умы твоих более слабых воинов, повел их в то безумное наступление. Потом, видя, что они терпят неудачу, я овладел разумом Димаскора, превратив его в нарушившего перемирие берсерка. Тебе известно, что Димаскор метил на твое место, и получил бы твой отряд, все еще имеющий хорошие шансы на выживание? Вот только он оказался не готов иметь дело с сильной магией, а после, наверное, унизился бы до старушечьих сказок и баек жрецов».
Слова подействовали на Гролина так, словно он упал в ледяной горный поток. Это было до странности точное описание Димаскора. Неужели и все остальное — правда? Чародей доказал свою мощь, неважно как друг или противник, чтобы перед Гролином встало два выбора: стать человеческим союзником мага или умереть вместе с остатком своего отряда.
Опыт подсказывал барону не торопиться, но тон голоса существа не оставлял сомнений, что заминка равнозначна фатальному исходу. Вместе с тем, если колдуну действительно нужен союзник среди людей в поисках Души Taнзы, то Гролину он мог бы принести большую пользу, чем Лисинка, даже сохранившая ему преданность.
— Я весь к твоим услугам, — сказал Гролин. — Но если тебе вздумается убить еще кого-нибудь из моих парней, то я освобожу их от всех обязательств передо мной. Они будут вправе уехать в любое время.
Лицо громко засмеялось.
«Предоставь им попытку сбежать, и понаблюдай, как далеко они уедут» — фыркнуло оно, и в его интонации было трудно перепутать насмешку с угрозой.
— Если не найдем никакой Души, то пусть они лучше умрут свободными людьми, нежели останутся жить как твои рабы.
«О, Душа Taнзы существует! Скоро ты в этом убедишься, и тогда пожалеешь о своих сомнениях».
Лицо исчезло прежде, чем Гролин начал задумываться об ответе. Он попятился от папоротников, не сводя с них пристального взгляда, и в итоге чуть не сшиб одного из своих воинов.
— Ты говорил сейчас с Богом? — спросил человек.
Гролин отметил, что разбойник с густой бородой покрылся потом, несмотря на прохладный лесной воздух, и его загорелая кожа заметно побледнела.
— Да, непосредственно, — сказал Гролин. — Мы должны собрать новые силы для отмщения за предательство той суке. Я сделаю то, о чем можно будет потом рассказать нашим друзьям в Нeмeдии.
— Это было бы хорошо, — кивнул человек, впрочем без особого энтузиазма. Заявление вожака не убедило его, но он хотел казаться вежливым и почтительным. — А куда мы отсюда теперь направимся, после того, как избавились от преследователей? — Мы обогнем Холм Kрингуса и пойдем вдоль Ручья Синего Песка назад к цитадели.
Нельзя оставлять Лисинке хоть что-то или кого-то в качестве легкой добычи.
После того, как все люди Гролина, те, что пришли с ним и те, что оставались в замке, собрав скарб, приготовились покинуть цитадель, встал вопрос, на который барон не знал ответа. Оставалось лишь предполагать, что у мага (чье имя следовало бы спросить, даже если б тот не сказал) найдутся в запасе полезные советы.
* * *
Люди Гролина лихорадочно суетились, хотя попытку преследования фактически никто не предпринял. Смотрителям Танзы и их новым союзникам предстояло решить ряд задач перед тем, как любой из них сделал бы первый шаг с поля битвы. Требовалось помочь раненным и похоронить мертвых. Еще была процедура передачи Конану командования Смотрителями. Формальность, какую можно было ожидать от принятия присяги варваром, засвидетельствованной парой молодых капитанов и, вероятно, богами.
В завершении мужчины и женщины двух, недавно объединившихся групп должны были поклясться о мире на время поисков Гролина и Души Taны. Смотрители обязались соблюдать правила отряда Лисинки касательно женщин, а разбойники — повиноваться Конану, Kларнидесу, и Taрмису Рoгу, как до сих пор своей атаманше.
Все же некоторые Смотрители поглядывали на женщин так, что Конана их взгляды несколько озаботили. Киммериец, сам ранее присягнувший Kлaрнидесу и Taрмис Рoгу, решил уладить это пустяковое дело.
— Всего одна встреча с женщиной в неположенном месте, и мы находились бы в состоянии кровной мести. И это, возможно, перед столкновением с черной магией, или, по крайней мере, с некоторыми отчаянными вояками, — сказал Конан. — Я принял команду, чтобы вести, Смотрителей к победе, а не чтобы их поскорее прикончили! Kларнидес залился краской.
— А если разделить наших солдат и людей Лисинки? У нас есть раненные или непригодные к передвижению, которые нуждаются в заботе и отдыхе. Итак, почему бы не оставить некоторых людей из обеих групп в ближайшем, удобном для разбивки лагеря месте? Таким образом, мы сможем убедиться, что все подгнившие яблоки находятся в одной этой бочке, а не разлагаются в пути.
