Сергей Гомонов - Тень Уробороса (Лицедеи)
И в сказку облачился наш мир после высадки на Сон! Вот какой представлялась мне Земля эпохи динозавров: громадные, как деревья, хвощи, заросли причудливых, похожих на зонтики, растений, желтовато-рыжее небо вечного заката, плавно сменяемого ночной тьмой и прохладой, и молчаливое море. Здесь всегда пахло листвой, теплом и водорослями. И ни в какое сравнение со Сном не шел суетливый Эсеф…
Мы высадились вдали от построек на специально подготовленную площадку и вскоре обнаружили себя в окружении сотен дрюнь, сбежавшихся поглазеть на очередных гостей. Самые нетерпеливые столпились возле нас и лезли под руки, вибрируя нежными серыми тельцами и слегка подмурлыкивая в предвкушении ласки.
— Ну, эти точно залюбят до смерти! — засмеялся Дик, настойчиво отодвигая ногой одно самое упрямое животное. Но дрюня намеков не понимала и с такой же настойчивостью придвигалась обратно.
— А вы думали, на курорт едем? — немедленно откликнулась Полина Буш-Яновская. — Этих дряней тут тьма тьмущая.
Чезаре с готовностью щелкнул своим плазменником:
— Мадонна Миа, как я люблю сафари!
— Чез! Стоп!
Резкий окрик Джоконды привел в замешательство не только Чеза, но и Марчелло с Витторио, которые уже чаяли принять участие в забавах Чезаре.
— Да я только парочку! — сказал тот растерянно.
— Я сказала — нет. Ми спиего, Чез?
— Понятно… — буркнул он под нос, пряча оружие. Ломброни походил на капризного ребенка, которому взрослые отказали в мороженом. При каждом взгляде на пробегающую дрюню глаза его вспыхивали и круглели, как у кошки перед клеткой с лабораторными мышами.
— Нельзя в них стрелять. Эти тварюшки не знают насилия, — пояснила Фанни, когда мы уже двинулись к ожидавшим нас флайерам.
— Пф! Ну надо же! — фыркнул Тьерри, подпрыгивая под весом громадного чемодана с личными хирургическими инструментами, который не доверял никому и повсюду таскал с собой, перебрасывая с одного плеча на другое — такая вот причуда знаменитого эксперта Шелла. — Как будто не нашим Конструктором созданы эти тварюшки! Бывают же счастливые в нашем мире!
— За все всегда приходится расплачиваться, — гнула свое Полина. — Значит, что-то у этих дрюнь плохо, только мы пока об этом не знаем.
Все уже начали подниматься во флайеры, когда Джо с Луисом на руках вдруг развернулась и присела перед дрюней на корточки.
— Смотри, малыш. Вот животное, которому нужна только ласка. Его нельзя обижать. Если обидеть дрюню, она умрет, запомни это!
Мальчик, ничего, естественно, не понявший из ее речи, с интересном разглядывал моргающую морду, которая таращилась на него то одним оранжевым глазом, то другим, потом радостно взвизгнул, подался всем телом вперед и потрогал дрюню за нос. У той от счастья потекли слюни. Когда наш флайер поднялся, эта дрюня еще долго бежала вслед за его тенью, отбрасываемой на песок.
Материк обживался землянами очень быстро. К нашему прилету был выстроен уже целый город и пригородный поселок — для медиков. Правда, ко дню высадки все чумные пациенты были уже здоровы, и вскоре мы с чистой совестью отправили их в город, по отведенным для них квартирам.
Работа Палладаса и группы его коллег завершилась созданием поливакцины. Ее необходимо было апробировать на крупных теплокровных животных, и поначалу биохимик предполагал использовать в качестве подопытных пару-тройку дрюнь. Однако очень быстро выяснилось, что организм этих существ абсолютно не подходит для такого эксперимента. Они не могли заболеть ни одной из земных болезней и не болели сами. Если они и умирали, то лишь в одном случае — по какой-то причине оставшись в одиночестве. И поскольку других животных на Сне не было, группа Палладаса рискнула после испытаний на крысах перейти сразу на добровольцев из своих рядов. И никто не удивился, когда в добровольцы вызвался сам создатель вакцины.
— Вот это, Алан, ты зря! — заметил Дик, узнав о решении тестя. — Результаты будут недостоверны…
— Почему?! — удивился Палладас. — Это хорошая прививка! В течение года она защищает от целого спектра самых серьезных человеческих заболеваний! Спасибо скажите клеомедянину!
— Прививка-то хорошая, но… — хихикнула Фанни, — но твоя кандидатура никуда не годится. Ты уже столько влил в себя всякой гадости за эти годы, что поди разберись, вакцина это работает или какой-нибудь хлористый аммоний на основе цианистого калия. Тебя разве чем проймешь? Зараза к заразе не пристанет!
— Вот стерва! — беззлобно ругнулся биохимик под хохот окружающих. — Ну и стервозу же я породил на свою голову!
Вслед за нами на Сон прибыло еще семь партий эвакуированных землян, и теперь на планете насчитывалось около полутора миллионов гражданских эмигрантов и тысяч сто военных; летчиков ВО в расчет можно было не брать: они постоянно курсировали в качестве сопровождения и дольше нескольких дней на Сне не оставались.
В Содружестве, особенно на Земле, уже шла широкомасштабная война между спекулатами и Управлением. В помощь землянам свои военные силы выдвинул Колумб, приняли участие также и те отделы ВПРУ Эсефа, что вышли из подчинения своего начальства, некогда вставшего вслед за дипломатом Максимилианом Антаресом на сторону оппозиции. Полностью задушенный спекулатами Клеомед, как и ожидалось, угрюмо отмалчивался. Не было никаких сведений и о моей родине, Фаусте. Судя по отрывочным сведениям из уст киберпилота, после восстания монахов уцелели там немногие. А если вспомнить последние слова матери Луиса о неких воротах, то, быть может, имелось в виду, что во время бунта противники Иерарха сумели разрушить отправляющий портал ТДМ, и теперь легкий доступ для спекулатов перекрыт?
Выиграв бой — первый этап войны, когда никто из нас еще не догадывался о заражении и, захваченный врасплох, сдал позиции — спекулаты были еще несказанно далеки от победы в самом сражении. Иммунная система включилась в действие.
Мне казалось, их главнокомандующий отдает себе в этом отчет. Ему было нужно что-то иное, нежели банальный захват территории, сказками о котором так просто припудривать мозги глупых обывателей. Они любят ощущать себя высшими созданиями и любят глумиться над «расово неполноценными», пусть эти расово неполноценные в тысячу раз умнее, культурнее, здоровее и привлекательнее внешне, чем они. Ведь это все уже было в истории! Но обыватели потому и глупы, что им не кажется патологическим кретинизмом многократное падение в одну и ту же яму с помоями, пусть всякий раз накрытую другими ветками.
А вскоре на Сне начали происходить вещи, которым стоит посвятить отдельную главу.
