Александр Гребенников - Пояс жизни. Трилогия (СИ)
— Согласен с тобой. У меня возникает двоякое, весьма противоречивое чувство. С одной стороны мы должны быть благодарны Эфеянам, за то, что мы сейчас вот так можем говорить между собой и рассуждать о мироустройстве, но с другой стороны, кто знает, каким мог бы быть наш мир, не появись в нем однажды пришельцы с далекой планеты. Ты права, Иза, инопланетяне лишили и нас и Землян нашего собственного будущего.
— Что-то мы с тобой расфилософствовались, а скоро, тем временем, наступит рассвет. Пора возвращаться к нашим друзьям.
— Ты права, как всегда. Полетели.
Глава 28
Квинт, сидя за столом в своей каюте, сосредоточенно что-то писал на заранее заготовленных многочисленных листах пергамента. Рядом, полулежа на низком ложе, расположилась Иза. Она, с неподдельным удовольствием, наслаждалась тишиной и покоем под легкие всплески нильской воды за бортом. В дверь каюты постучались. Квинт, не отрываясь от своего занятия, пригласил посетителя войти. В распахнутую дверь вошел Аврелий в сопровождении Селима.
— Учитель, Вы просили привести Селима. Он здесь!
— Спасибо, мой друг, — не поднимая глаз, ответил Квинт, откладывая в сторону пергамент.
Он встал из-за стола и подошел к нубийцу.
— Ты и твои собратья, доказали на деле свою преданность и верность в ходе нашего путешествия, таким образом с честью выполнив свою часть нашего договора. Настало время и мне, со своей стороны, выполнить свою. Здесь, в Уасете, наш путь закончен. Там, на юге, за Нильскими порогами, Ваша родина — Нубия. Я, как и обещал, отпускаю всех Вас домой, к Вашим семьям.
Услышав это, нубиец упал на колени, пытаясь поцеловать край одежды Квинта. Тот, в свою очередь, обняв темнокожего гиганта за плечи, поднял его с колен.
— Ни тебе, Селим, и никому из твоих товарищей больше никогда не следует ни перед кем опускаться на колени. Отныне Вы свободные люди.
С этими словами Квинт повернулся к столу, и взял с него пять заготовленных пергаментных свитков.
— Это документы, свидетельствующие о том, что Вы, все пятеро, являетесь моими вольноотпущенными, и направляетесь в Нубию по моему поручению. Если в пути Вам встретятся римляне, предъявите им эти свитки.
Селим открыл рот, чтобы излить патрицию свои благодарности за его щедрость, но Квинт остановил темнокожего жестом руки.
— Это еще не все! Вот, возьми, — взяв со стол тяжелый кожаный мешок, продолжил Квинт, — здесь пятьсот талантов золотом. Это плата за Вашу верную службу. Раздели их поровну со своими друзьями. Этих денег хватит Вам, чтобы начать новую жизнь у себя на родине. Кроме этого, Вы можете забрать своих лошадей и оружие. Путь до Нубии долгий и небезопасный, так что все это будет далеко не лишним.
По щеке сурового нубийца скатилась скупая слеза.
— Ну вот, вроде бы все. — С грустью в голосе, продолжил Квинт. — Дай я обниму тебя на прощание.
Патриций крепко, по дружески, обнял нубийца.
— Все, иди! Хотя постой! Помнишь, в начале нашего пути, я всем Вам раздал медальоны. Берегите их, и помните, если кто-либо из Вас попадет в безвыходное положение, в котором Вашим жизням будет что-либо угрожать, сделайте, как я показывал, и мы постараемся, как можно быстро, прийти Вам на помощь. Вот теперь все! — Слегка отталкивая Селима, закончил Квинт свою речь.
Не успел нубиец покинуть каюту, как в ней появился Луций.
— Луций! Какое совпадение! Я только что хотел послать за тобой Аврелия!
— У меня все готово к отплытию, командор!
— Нет, не все! Вот, возьми эти свитки. Это вольные для всех рабов, которые находятся на борту. Я обещал этим людям свободу, и держу свое слово!
Затем Квинт подошел к одному из сундуков, расставленных вдоль стены каюты.
— Луций, здесь деньги. Часть из них ты возьмешь прямо сейчас. Раздашь гребцам по сотне динарий в качестве аванса. По прибытию в Александрию, заплатишь еще по двести, вне зависимости от того, застанешь ты там Демеция или нет, и согласится он или нет принять этих людей на службу на «Горгону». Лошадей и повозку продашь в Александрие. Да что я тебе рассказываю! Ты и сам знаешь, что делать! Отплывай, как только наш флайер поднимется в небо. Постарайся нигде не задерживаться. Если встретишься с Демецием, и он будет спрашивать обо мне, скажешь, что я спешно отплыл на другом корабле, посланном за мною Августом. И еще, что я не забыл своего обещания относительно его самого и Дирха, что при первом удобном случае буду ходатайствовать о них перед императором. Все! Кажется, ничего не забыл. Теперь осталось дождаться полуночи, когда за нами прилетит Мерцил.
Иза, услышав, что Луций не полетит с ними в Рим, надолго задумалась. Выдержав паузу, пока Луций покинет каюту, она обратилась к Аврелию.
— Послушайте, молодой человек, скажите, а у Вас есть какая-нибудь связь с этим Вашим иудейским священником, которого Вы отправили проповедовать о скором пришествии в мир нового царя Иудеи?
— Зачем это тебе, Иза? — не дав Аврелию ответить, переспросил Квинт.
— Я тут подумала, ну что я буду делать сейчас в Риме? Отсиживаться на твоей вилле без дела мне очень бы не хотелось, в психофизической трансплантологии я полный профан, так что для Цилии от меня никакой пользы не будет. А вот, если Аврелий сможет поговорить с этим, как его, Тобием, который близко знаком с мужем одной из моих будущих пациенток…
— Иза, что ты задумала? Говори начистоту!
— Ничего особенного. Просто я думаю, что мне было бы не плохо поближе познакомиться с моими будущими пациентками, тем более, что мне потребуется сделать кое-какие анализы. Было бы идеально, если бы Тобий попросил мужа этой женщины, на которой нам предстоит отработать операцию Марии, взять меня в свой дом, ну, хотя бы, в качестве служанки.
— Иза, ты сошла с ума! Тебя сразу же узнает какой-нибудь агент Корпуса, которых в Иерусалиме не мало. Да и вообще, с твоей внешностью и манерой держаться, ты больше подходишь на роль знатной госпожи, а никак не нищей служанки.
— Я женщина, дорогой Квинт, а это значит, что знаю, каким образом можно радикально преобразить свою внешность. Конечно, обычно женщины занимаются подобными процедурами, чтобы скрыть свой возраст или выглядеть эффектнее, чтобы произвести впечатление на мужчин, но не исключен и обратный процесс. Можно и из красотки сделать, если и не уродину, то, по крайней мере, совершенно ничем не примечательную особу, а если все это дополнить соответствующим гардеробом, то никому и в голову не придет, что под подобной личиной скрывается, для одних всесильная богиня Изида, а для других, опасная преступница, которую разыскивают по всей галактике. Так что, Аврелий, сможешь ты договориться с Тобием?
