Джон Толкин - Властелин колец
– Почему же он не выследил Бильбо до конца? Почему не объявился у нас в Заселье?
– Хороший вопрос! Я как раз подхожу к этому. Думаю, что он так и собирался поступить. Он покинул Дейл и направился к западу, к берегам Великой Реки. Но там он почему–то свернул в сторону. Уверен – расстояния его не пугали! Что–то заставило его отклониться. Так думают и мои друзья, охотившиеся за ним по моей просьбе.
Первыми его выследили Лесные эльфы. Им это было нетрудно, так как след еще не остыл. Он шел напрямик через все Чернолесье, а потом обратно. Правда, поймать Голлума эльфы не смогли. Лес полнился страшными слухами. Переполошились даже звери и птицы. Лесные жители говорили, что в лесу поселилось жуткое существо, по виду призрак, а на деле – упырь: он–де взбирается на деревья и разоряет гнезда, проникает в норы и крадет детенышей, а то юрк в окно – и выискивает, где колыбелька. Но настичь его не удалось – на западной окраине Пущи след ушел в сторону. Видимо, здесь Голлум свернул на юг, ушел из заповедных эльфийских обиталищ и… пропал. Здесь я совершил серьезную ошибку. Причем далеко не первую, Фродо, хотя, боюсь, на этот раз роковую. Я оставил поиски. Дал ему уйти. Мне было чем заняться и о чем подумать в те дни. К тому же я все еще верил знаниям и опыту Сарумана.
С тех пор минуло немало лет. Я заплатил за свою ошибку многими черными, полными опасностей днями. Когда я вновь занялся поисками, было уже слишком поздно. Бильбо к тому времени ушел из Котомки. Поиски мои не привели бы ни к чему путному, если бы мне не помог друг – Арагорн, величайший следопыт и охотник нашей эпохи. Ни на что особенно не надеясь, мы прочесали с ним весь Дикий Край и ничего не нашли. Но в конце концов, когда я отказался от поисков и направился в другие земли, Голлум объявился. Пройдя через великие опасности, мой друг привел эту несчастную тварь ко мне. Чем Голлум занимался все это время – узнать было невозможно. Он лил слезы, клял нас за жестокость, через слово вставлял свое «голлм, голлм!» – а когда мы поднажали, поднял скулеж, скорчился и принялся тереть руки, то и дело облизывая длинные пальцы, словно они у него болели,– ни дать ни взять в прошлом кто–то подверг его пытке… Я сказал «кто–то», но боюсь, тут гадать нечего, все и так ясно. Медленно, крадучись, тишком, ползком, версту за верстой, к югу да к югу – так и добрался он наконец до самого Мордора[94].
В комнате повисло тяжелое молчание. Фродо слышал, как стучит его собственное сердце. Даже за окнами наступила тишина. Ножниц Сэма слышно уже не было.
– Да, именно до Мордора, – повторил Гэндальф. – Увы! Мордор притягивает все зло, какое ни есть на свете, и Темная Сила надеется когда–нибудь окончательно собрать его у себя. Должно быть, Кольцо Власти оставило на Голлуме свою мету, открыв его душу зову Мордора. К тому же о новой Тени, омрачившей Юг, и о ее ненависти к Западу шептались на всех углах. Вот где рассчитывал он найти новых, могущественных друзей, которые пособят отомстить! Несчастная, безмозглая тварь! В тех землях Голлум научился многому. Пожалуй, он предпочел бы узнать меньше! Видимо, сперва он рыскал вдоль границ, выведывая и вынюхивая, но в конце концов его схватили и отвели на допрос. Да, боюсь, именно так все и случилось. Когда мы его нашли, он пробыл там уже достаточно долго и теперь возвращался назад, то ли получив задание, то ли следуя собственному злому умыслу – неизвестно. Но теперь это уже не важно. Главное зло было сделано. Увы! Через Голлума Врагу стало известно, что Единое отыскалось. Где погиб Исилдур – для Врага не тайна. Где Голлум нашел Кольцо – теперь не секрет. Враг знает, что это одно из Великих Колец, потому что оно продлевает жизнь. Он знает, что Три Кольца к этому, найденному, отношения не имеют, потому что они никогда не терялись и чужды злу. Он знает, что Кольцо это не принадлежит ни к Семи, ни к Девяти – судьба Семи и Девяти известна. Стало быть, это Кольцо – Единое. До его ушей дошли наконец слухи о хоббитах и о Заселье. Да, о Заселье, Фродо! В настоящее время он, скорее всего, доискивается, где эта страна находится, если еще не доискался. Вот так–то! Боюсь, имя Бэггинс, долго никого не интересовавшее, обрело теперь в его глазах определенный вес!
– Но это просто ужасно! – вскричал Фродо. – Это в сто раз хуже, чем я представлял по твоим намекам да предостережениям. О Гэндальф, ты мой лучший друг – скажи, что мне делать? Вот теперь я по–настоящему испугался. Как жаль, что Бильбо не убил мерзкую тварь. Ведь это было так просто!
– Жаль, говоришь? Верно! Именно жалость удержала его руку. Жалость и Милосердие. У него не было нужды убивать, и он сжалился. И был вознагражден сторицей, Фродо. Будь уверен: Бильбо отделался так легко и сумел в конце концов освободиться только потому, что его история с Кольцом началась именно таким образом. С Жалости[95].
– Прости, – понурился Фродо. – Просто я очень испугался. И потом, мне не жаль Голлума. Совершенно не жаль.
– Но ведь ты не видел его, – перебил Гэндальф.
– И не желаю, – твердо заявил Фродо. – Что–то не пойму я тебя! Если я не ослышался, ты и эльфы по очереди оставили его в живых – и это после всех преступлений, которые он совершил! Да он ничем не лучше орка, он такой же враг, вот и все! Он заслуживает смерти!
– Заслуживает смерти? Еще бы! Но смерти заслуживают многие – а живут, несмотря ни на что. Многие, наоборот, заслуживают жизни – и умирают. Ты можешь их воскресить? Нет? Тогда не торопись выносить смертный приговор именем справедливости, когда на самом деле ратуешь только за собственную безопасность. Даже мудрейшие из мудрых не могут всего предусмотреть. У меня почти нет надежды, что Голлум при жизни излечится, но исключить этого вовсе тоже нельзя. Кроме того, его судьба намертво сплетена с судьбой Кольца. Сердце говорит мне, что он еще сыграет в этой истории свою роль, прежде чем все кончится, – не знаю только, добрую или злую… Когда настанет его черед выйти на сцену, давняя жалость Бильбо может решить судьбу многих – и твою не в последнюю очередь. Ну а мы с Арагорном и подавно не могли его убить: он слишком стар и слишком жалок. Сейчас Голлум у Лесных эльфов. Они держат его под стражей, но обращаются с ним мягко, призвав на помощь всю свою мудрость и доброту.
– И все–таки, – сказал Фродо, – все–таки, если уж Бильбо не смог убить Голлума – лучше бы он не брал себе этого Кольца! Лучше бы он его вообще не находил! Тогда оно и ко мне бы не угодило. Зачем ты не помешал мне его взять? Или заставил бы выкинуть, уничтожить – и дело с концом!
– Не помешал? Заставил бы? – переспросил волшебник. – Ты, выходит, ушами хлопаешь, а я–то тебе втолковываю! Подумай сперва, а потом уже говори. «Выбрасывать» Кольцо ни в коем случае нельзя, это ясно каждому. Такие Кольца умеют «находиться». В недобрых руках оно может принести немало бед. Но хуже всего, если оно попадет к Врагу. А избежать этого нельзя. Это Единое Кольцо, и Враг употребит всю свою мощь, чтобы найти его или приманить. Спору нет, дорогой Фродо, все это время ты был в немалой опасности, что не на шутку меня тревожило. Но на карту поставлено столь многое, что я решился чуть–чуть рискнуть – да будет тебе, кстати, известно, что, пока я был вдали от тебя, Заселье ни на день не оставалось без бдительного присмотра. А поскольку ты не пользовался Кольцом, не думаю, чтобы оно наложило на тебя заметную печать. Ничего худого пока не стряслось. Необратимого, по крайней мере. Вдобавок девять лет назад, когда я видел тебя в последний раз, я почти ничего не знал наверняка.
