Валерий Большаков - Марс наш!
– Где именно на Арсии укрыта база?
– В пещере! – «сдал своих» Подолян.
– Язычок прикуси, чучело! – выцедил Воронин, подыгрывая товарищу.
– Че ты сразу – чучело, чучело! – разыграл обиду Ашот. – Я же знаю! Там их много, пещер – Дена, Хлоэ, Венди, Энни…
– А почему – в пещере? – полюбопытствовал Ромеро. – Нет, я понимаю – укрытие…
– Да причем тут это, – отмахнулся Подолян. – Просто, в пещерах тепло – магма греет. Хотя вы правы – укрытие тоже важно. От радиации.
– О'кей. В какой из пещер?
– Новая станция строится в пещере Озма, – пробурчал Воронин с неохотой и отвернулся.
Неприятное это дело – предательство. Даже если понарошку…
Подумав, сержант-майор кивнул.
– О'кей, мистер Воронин. Поработаете как проводник Модуль уже готовится к старту.
– МВА? – поднял брови Николай. – А зачем?
– Весь модуль! Наш пилот поднимет его и посадит на Арсии. Покажете ему, где.
– МПА не хватит горючего.
– Дольем!
– А зачем вам туда лететь?
Ромеро ухмыльнулся.
– На переговоры! Все, собирайтесь. Вирджил, верни мистеру Воронину его шлем.
– Да, сэр!
Покидая обезьянник, Николай тихонько сказал Ашоту:
– План «Б»!
У Ромеро, однако, был острый слух.
– Вы сказали: «Б»? – оглянулся он.
– Я сказал: «Ба!», – вывернулся Воронин. – Это русское выражение, вроде вашего «Bay!»
– За мной!
Натянув шлем, проверив по нарукавному монитору наличие кислорода и зарядку аккумуляторов, Николай вышел в тамбур и отшлюзовался.
Снаружи вечерело, но тепло держалось – плюс двадцать пять.
Хоть загорай.
На местном «космодроме» было заметно оживление – человек десять космопехов заправляли модуль под номером «07», сливая топливо из остальных.
– Хочу, чтобы вы знали, мистер Воронин, – обернулся к нему Ромеро, – наше положение не столь плачевно, как вам могло показаться. Энергия у нас есть, а остальным поделится «Порт-Годдард» – завтра оттуда отправится целый караван!
– Ва-ау! В смысле: «Ба-а!»
Сержант-майор проговорил пару испанских ругательств и протянул руку указывая на четверых космопехов самого устрашающего вида:
– А вот и наши дипломаты!
«Дипломаты» ухмыльнулись и качнули убойными машинками – каждый был просто увешан пистолетами, автоматами, гранатами и прочими предметами, необходимыми для переговорного процесса.
– Хм… – выразил сомнение Николай. – А они хоть говорить-то умеют?
Ромеро тихонько рассмеялся.
– О, мистер Воронин! Команда Банта Уилсона умеет быть о-очень убедительной! Бант, – Хайме обратился к чернокожему Уилсону – никаких перестрелок! Ты меня понял? Просто объявишь наш ультиматум, и все. Их там человек сорок…
Негр-великан ухмыльнулся, сверкнув зубами.
– Когда мы в Конго чистили, – пророкотал он, – заявились в одну деревушку, а там местных – человек двести! И что? Час спустя все усердно копали яму, большую такую, глубокую – все там поместились!
– А закапывали бульдозером… – сказал белый бородач, лучась.
Приятное воспоминание, видать.
– А ты – сорок! – фыркнул Уилсон. – Справимся!
– Это русские, Бант, – сдержанно сказал Ромеро и хлопнул Николая по плечу – Прошу на борт!
Воронин первым поднялся во взлетный аппарат по гнувшемуся трапу и пристроился с краю, у маленького иллюминатора.
Лязгая и грюкая, «дипломаты» притиснули его к борту крепкими спинами.
«Ла-адно, – подумал Николай, – я вам устрою переговоры на высшем уровне!»
– Приготовиться к старту! – сказал один из «дипломатов», пролезший на место пилота.
– Готовы! – прогудел Уилсон. – Терминатор, подвинься.
– Куда? – проворчал бородатый космопех. – За борт?
– Разъел телеса…
– А сам-то?
– Старт!
Модуль задрожал, закачался, поднимаясь над грунтом и швыряя в стороны песок.
Почти полностью скрывшись за облаком пыли, «семерка» медленно вынырнула из нее и начала подъем, слегка уклоняясь на запад, в сторону горы Арсия.
Взлетев на десятки километров, модуль завис в верхней точке крутой дуги – это пилот резко снизил тягу.
«Семерку» плавно повело вниз.
С высоты открывался вид на край плато Тарсис.
На востоке темнели каньоны Долины Маринер.
Марс внизу стал приближаться, слегка вращаясь.
– Ты тормозить думаешь, Биг-Мак? – воззвал громила, рыжий и конопатый.
– Лучше я топливо сэкономлю! – хохотнул пилот.
Ну, слишком разгоняться тоже не следует…
Двигатели сработали как надо, встряхнув модуль.
Гора Арсия была видна полностью – пологий конус с кальдерой наверху.
Альпинисту тут делать нечего – подъем к вершине был не крут, но утомителен.
День за днем надо было шагать, шагать, шагать…
Все вверх и вверх…
Зато какой вид открывался с вершины!
Правда, в данную минуту Воронина мало интересовали красоты Марса.
Его больше беспокоили «переговоры».
Как ему быть-то? И что с ним сделает четверка Банта Уилсона, когда догадается, что в пещерах Арсии никакой базы нет?
Значит, надо сделать так, чтобы не догадалась…
– Эй, проводник! Показывай дорогу, хо-хо!
– Пещера на юго-восточном склоне. Записывай координаты…
Продиктовав цифры, Николай снова уткнулся в иллюминатор.
Заснеженный конус Арсии вызывал ужас и восторг – 19 километров в высоту!
– Есть торможение! Высота пятьсот метров… Триста метров… Сто… Внимание! Сработали двигатели мягкой посадки!
Привалила перегрузка, лязгнули, раскладываясь и выдвигаясь, опоры шасси, и модуль резко ударило под днище.
– Ноль-ноль. Посадка закончена.
«The Guardian», Лондон:
«Во Франции и Германии разгорается новый скандал, связанный с «еврокосмосом». Вот уже несколько лет ЕКА вынашивало планы по созданию базы на Марсе, а теперь ей преподнесен весьма неприятный сюрприз: оказывается, ГМК «Гея» зафрахтован НАСА еще в июне! А в первых числах июля «Гея» стартовала.
Предположительно, к Марсу.
В Европарламенте разразилась настоящая буря. Даже депутаты, никогда не замеченные в интересе к космосу, спешили высказаться и заклеймить чиновников из Брюсселя, в который уже раз поддавшихся на уговоры и «убедительные просьбы» Вашингтона.
При этом вызывает интерес не столько сама экспедиция на «Гее», сколько ее состав и доставляемый груз – все это засекречено.
Невольно возникают подозрения: а научные ли цели преследует НАСА?
В Кремле, например, уверены, что американцы используют европейцев «втемную». С русскими солидарны «Национальный фронт» и немецкие «Левые».
Партия унионистов, победившая на выборах в парламент, уже второй год грозится пересмотреть «особые отношения» с Америкой, но пока что дальше слов они не идут…»
