Мэтью Стовер - Бог войны
Кратос начал опасаться за свою жизнь. Волшебные щиты не только выдерживали удары клинков Хаоса, но и отнимали у него энергию. Каждый удар лишал его толики сил. Он отступал до тех нор, пока не уперся спиной в шершавую каменную стену. Легионеры разделились, чтобы атаковать с разных углов. С яростным криком спартанец бросился вперед, в промежуток между щитами, и, перекувырнувшись, встал на ноги. Кратос и его противники поменялись местами, теперь он прижимал их к стене.
Ему по-прежнему угрожали два меча из-за щитов, непроницаемых — губительных! — для его собственного волшебного оружия. Спартанец бросил клинки Хаоса, позволив им волочиться по земле, и низко присел. Один из мертвецов уже хотел обрушить на него горящий магией щит, но Кратос, предвидевший это, в последний момент увернулся. Ударившись о землю, щит ослепительно вспыхнул. Тогда спартанец дотянулся и схватил легионера за лодыжку.
Прижатый к стене, мертвец уже не мог отступить, и Кратос, изо всех сил сжав кулак, раскрошил ему кость ноги. Тогда легионер нанес удар копьем. Острие вонзилось спартанцу в предплечье, но неглубоко — цепи клинков Хаоса предохраняли его руки от серьезных повреждений.
Кратос крякнул, выпрямился, перевернул противника вверх тормашками и размозжил ему голову ногой. Но тут сзади с копьем подоспел второй легионер. Спартанец присел, и оружие воткнулось в каменную стену. Вступать в близкий бой с обладателем щита, отнимающего силы, Кратос не желал, поэтому он подобрал щит первого своего противника и запустил его, словно диск, в легионера, пока тот пытался вынуть копье из стены.
Щит перерезал мертвецу обе ноги — он рухнул на землю рядом со своим приятелем. Кратос несколько раз ударил его кулаком по затылку, пока голова не разлетелась на мелкие кусочки.
Отшвырнув ногой волшебные щиты, спартанец уже собрался идти дальше, но крики, доносившиеся из дома, заставили его заглянуть в открытую дверь. Там, прижавшись друг к другу, стояли мужчина и женщина, а на них надвигался живой мертвец с двумя ножами наперевес, позвякивал ими, явно получая удовольствие от ужаса жертв.
Кратос громко стукнул рукояткой меча по дверному косяку. Легионер оглянулся, потом опять посмотрел на афинян. Обернувшись к Спартанскому Призраку во второй раз, успел лишь заметить клинки Хаоса, которые в следующий миг рассекли его от шеи до копчика.
Спартанец отступил на шаг, и куски тела упали на пол.
— Воистину, боги любят нас! — воскликнул мужчина. — Ты принес спасение!
— Вы не спасены, всего лишь получили небольшую отсрочку. — Кратос уже хотел уйти, но почему-то добавил: — Лучше потратьте силы на то, чтобы бежать отсюда.
— Мы платили дань Афродите, — объяснила женщина, показывая небольшую резную шкатулку, наполненную пузырьками с ароматическими маслами.
— Не время. Лучше бы вы защищали город.
— Всегда есть время для подношения, — ответила она, глядя на мужа, который был ремесленником, а не воином.
— У вас — возможно, — пробурчал Кратос и вышел вон.
Но не успела его нога коснуться мостовой, как Афины исчезли. Мир вокруг засверкал тысячей искр, и Кратос почувствовал, будто поднимается в небо.
Яркий свет уступил место величественным, неземным очертаниям Олимпа, и навстречу ему из этого великолепия вышла женщина, чье абсолютное совершенство поразило его так, как еще не удавалось ни одному врагу.
Не в силах произнести ни слова, Кратос откашлялся.
— Госпожа Афродита!
— Здравствуй, спартанец. Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты спас моих учеников.
— Моя богиня, — с трудом выговорил Кратос, склонив голову. — Служить тебе — великая честь. — Он снова кашлянул. — Все, что прикажешь.
— Кратос, — нежный голос Афродиты был сродни любовной ласке, — Зора и Лора рассказывали о твоих способностях.
— Зора и Лора? — Спартанец удивленно посмотрел на нее. — Близнецы… Они общаются с тобой?
— Не так часто, как следовало бы, — промурлыкала богиня любви. — Но, думаю, каждый родитель может пожаловаться на это.
— Так ты их мать?
Это разом объясняло многое, и Кратос не нашел, что еще сказать. Но Афродита нежно провела изящным пальцем по его губам в знак того, что любые слова излишни.
— Афина попросила одарить тебя чем-нибудь, что помогло бы в твоей миссии.
— Единственное, что мне нужно, чтобы закончить дело, — это свобода.
Смех богини звучал, как хор серебряных колокольчиков.
— То, что тебе действительно нужно, спартанец, так это научиться быть благодарным за все, чем боги решили одарить тебя. — Афродита нежно прикоснулась к его щеке, но пальцы были холодны. — У меня есть задание для такого храбреца.
— Но мне уже поручили…
— Ты должен уничтожить главную из горгон.
— Но почему ее? — нахмурился Кратос. — И почему теперь?
— Ты так восхитителен, — мягко отозвалась богиня, — что я не стану наказывать тебя за дерзкие вопросы. Но только в этот раз. Убей Медузу и принеси мне ее голову. Мой дар тебе — это сила горгон, способность обращать людей в камень!
Сказав это, Афродита взмахнула рукой и унеслась на спокойный Олимп.
Кратос пытался что-то сказать, но было нечем дышать, пытался что-то разглядеть, но вокруг царила кромешная тьма. Даже пошевелиться он не мог, потому что не понимал, то ли этот безумный хаос кружится в его сознании, то ли наяву. А может, и то и другое.
Он обнаружил себя скрючившимся в холодной темноте, где слышалось лишь змеиное шипение.
Спартанец выпрямился. Чем быстрее он исполнит волю Афродиты, желающей горгоне смерти, тем скорее ему удастся вернуться в Афины и найти оракула.
Повсюду во мраке скользили змеи. Кратос прошлепал наугад пару шагов по воде, которая доходила ему до лодыжки, и нащупал скользкую каменную стену. Он стоял некоторое время, приложив ухо к стене, в надежде уловить какую-нибудь дрожь.
Кратос вздохнул. А чего он, собственно, ожидал? Что Афродита шевельнет пальцем и заставит Медузу появиться прямо перед ним?
Когда глаза привыкли к темноте, он осмотрелся. Богиня перенесла его в место пересечения трех низких туннелей, вырубленных в скале. Ни в одном из туннелей не было светильников, различать предметы помогало слабое сияние, исходившее от мха, который цеплялся за неровности стен.
Туннель, ведший прямо, оказался тупиком. Кратос сердито толкнул стену, вставшую у него на пути. Опять потеря времени. А между тем жрица Афины в опасности или того хуже, если Арес добрался до нее. Спартанцу не было бы дела до судьбы оракула, если бы не хранимый ею секрет.
Кратос вспомнил разговоры у костров, которые вели его воины перед сражением: некоторые нечестивцы утверждали, будто людское поклонение необходимо богам так же, как деревьям — солнечный свет. Сможет ли бог существовать без своих почитателей? Судя по тому, как развиваются события в Афинах, спартанцу вскоре предоставится возможность узнать, так ли это.
