Леонард Карпентер - Конан – гладиатор
— Ты бы послушал, Конан, что он говорит, — спокойно и серьезно посоветовал Ладдхью, наклоняясь вперед и касаясь ладонью напряженной руки киммерийца. — Заггар хорошо знает город, да и связей у него достаточно, чтобы обеспечить нам здесь завидное будущее.
— Что?.. — спросил Конан, оглядываясь на Ладдхью и не особенно веря своим ушам. — Быть разорванными дикими животными — это, по-твоему, будущее? Или еще какие-нибудь кочевники сделают из тебя ветчину на потеху толпе? Будущее!.. Погоди, вспомнится тебе коринфийское золото, обещанное этим мошенником, когда будешь корчиться у крокодила в зубах...
— Нет, киммериец, послушай меня, на самом деле все не так!.. — Заггар, чью глотку Конан несколько отпустил, вновь зашевелился и обрел способность говорить внятно. — Такому чудному цирку, как ваш с Ладдхью, больше не придется иметь дела с... э-э-э... помехами на арене. То, что случилось, было плачевной ошибкой! Жестокой несправедливостью, которая, клянусь, более не повторится! И потом, в Империум-Цирке масса других возможностей... Я выговорю вам такие условия, что ваши кошельки разбухнут, как на дрожжах, а луксурцы станут вас на руках носить...
— Отпусти его, Конан, — сказал цирковой мастер, и терпеливое увещевание все-таки заставило Конана разжать кулак и убрать руку с ворота Заггара. — Надо же хоть выслушать, что он скажет, — продолжал Ладдхью. — Мы уже видели худшую сторону этого города, так почему бы не посмотреть, что в нем есть хорошего. Только учти, — строго повернулся он к добывателю талантов, — чтобы больше мне никаких грязных штучек и тому подобных ошибок!
— О, ни в коем случае... Да разве ж я посмею! — Заггар, заискивающе улыбаясь, отвесил Конану низкий поклон. — Существует масса предварительных и вставных номеров, выступлений при богатых дворах... да мало ли еще чего! — принялся он перечислять. — После ваших сегодняшних подвигов... а они, право же, едва ли не затмевают все, происходившее ранее на этой арене! Так вот, после ваших сегодняшних подвигов каждый любитель циркового искусства рад будет встретиться с вами и предложить какое-то дело. Я, со своей стороны, могу устроить так, что ваши акробаты и шуты будут как сыр в масле кататься...
Тем временем вокруг собралась небольшая толпа кутавшихся в полотенца циркачей, и Заггар теперь обращался сразу ко всем, причем речь его вызывала заинтересованное перешептывание и одобрительные взгляды.
— Что же касается лично тебя, Конан, то для бойца, обладающего такими достоинствами, возможности открываются поистине беспредельные! Чего доброго, жители города увенчают тебя короной белого золота и сделают своим полубогом... Конечно, — продолжал он, поглядывая на зрителей, — здесь есть и другие, наделенные немалыми воинскими талантами, и эти таланты будут по достоинству вознаграждены... — Он не назвал конкретных имен, к видимому разочарованию Роганта. — Скоро вы убедитесь, что не каждый бой на арене длится до смерти, да и не во всякой схватке, скажем так, полностью непредсказуем исход... — Тут аргосец хитро улыбнулся. — Мы всячески стараемся так обустроить выступления наших атлетов, чтобы и им было хорошо, и многоуважаемые посетители нашего Цирка были полностью удовлетворены... А посему блистательные возможности, которые я имею счастье вам предлагать, вовсе не подразумевают ненужного риска!
— Если Конан станет драться на тебя,— неожиданно сказал Ладдхью, — большая часть того, что он заработает, должна будет оставаться у него. — И он отеческим жестом приобнял киммерийца за широченные плечи.— Незачем больше отдавать Роганту треть его выручки.
— Естественно, незачем! — раздался негодующий голос Роганта, продолжавшего нежиться в бассейне. — Я в этом больше не нуждаюсь и не хочу получать деньги подобным путем. Тем более, что и дерусь-то я лучше него. Это я научил его всему, что он умеет!
И человек-гора напряг могучие мускулы, чтобы все могли убедиться в его отменном здоровье.
— Значит, договорились, — сказал Заггар. — Конан будет получать все, кроме той трети, что идет управителям Цирка. — Ладдхью осторожно кивнул, а Заггар подумал и добавил:
— Но, конечно, он станет сражаться только в тех случаях, когда риск, по его мнению, будет не слишком велик...
— Подраться я вовсе не возражаю! — заявил Конан.— Но только с одним условием: моим друзьям никакая опасность грозить не должна!
Он оглянулся на артистов и ощутил, как на его руку легла легкая ладошка Матильды.
— Ничего не бойся, о, воин! — снова заулыбался искатель талантов. — Я думаю, мы непременно достигнем взаимовыгодной договоренности! И он продолжил свои переговоры с Ладдхью.
Обсуждение вышло бурным и напряженным. Минуло немало времени, прежде чем сделка все-таки состоялась. Конан же тем временем растянулся на теплой мраморной скамье. Там им занялась опытная массажистка, и вскоре он снова сладко заснул.
Глава седьмая
ГЕРОИ
Ночь цирковые артисты провели в роскошнейших апартаментах, примыкавших непосредственно к баням; судя по всему, то и другое некогда составляло часть храмовых резиденций.
Было вдосталь вина и музыкальных инструментов, звучавших допоздна. Конан и Сатильда в конце концов отрешились от мирских забот на открытой террасе с видом на город. Они устроились на обтянутом шелком диване, и тигрица Квамба, посапывая, разлеглась у них в ногах. Когда Скорфос, Бог Солнца, выглянул из-за восточного горизонта, Сатильда лишь застонала и глубже зарылась в подушки. В отличие от нее, Конан вскоре был уже на ногах. Натянув на себя просторную, расшитую золотой ниткой тунику (подарок гостеприимных хозяев), киммериец отправился посмотреть окрестности Империум-Цирка, а заодно раздобыть что-нибудь на завтрак.
Его внимание привлекло рычание и рев животных, и спустя некоторое время он оказался на задах гигантского цирка. Там, отгороженное рослыми кипарисами, помещалось великое множество загонов и ям. Цирковой зверинец поражал своими масштабами, и кого только тут не было! Львы в клетках с латунными прутьями, слоны из джунглей, прикованные за ногу здоровенными цепями, крокодилы, кишащие в исполинских емкостях с водой, врытых в каменистую землю. Стойла, загоны для быков, всяческие мастерские... равно как и помещения для коз, кур и овец, предназначенных в качестве корма для хищников, — все это занимало немалый участок, простираясь вниз по отлогому склону холма. Зверье как раз пора было кормить. Занимались этим целые множество рабов. Невольники деловито сновали туда и сюда, и редко кто поворачивал голову, чтобы посмотреть на любопытствующего киммерийца.
