Джон Робертс - Конан не знающий страха
В этот момент Аксандриас обратился к хозяину постоялого двора:
— Скажи мне, пожалуйста, мой добрый хозяин, не видал ли ты одноглазого человека, который ходит, завернувшись в плащ, несмотря на жару? Я встретил его сегодня на рынке, и мне показалось, что он следил за мной.
— Одноглазый? — озадаченно переспросил хозяин. — Нет, я… а-а понял, только это девушка, а не мужчина! Она здесь уже дня три-четыре. Хоть она и без одного глаза, но вполне ничего. Многие не отказались бы познакомиться с ней поближе, да где там! Выхватывает кинжал не задумываясь, только берегись! А если и этого недостаточно, чтобы охладить пыл, помогает ее спутник. — Хозяин не выдержал и расхохотался так, что живот затрясся. — Настоящий головорез с виду. Киммериец, так мне сказали. Этот, если захочет, наверно, и быка может остановить.
Тахарка замер, не дойдя до двери.
— Говоришь, киммериец? Что-то слишком далековато от туманных гор его занесло.
— И я так подумал, — отозвался хозяин. — Я вообще эти северные народы плохо различаю, они ведь у нас редкие гости, но один купец, который каждый год ездит в Асгард, сказал, что этот точно киммериец.
— Странно, — пробурчал Тахарка, — но, впрочем, что нам за дело до какого-то там киммерийца? Пошли, Аксандриас. — В его взгляде читался приказ прекратить расспросы.
Умывшись и переодевшись во все чистое, Тахарка и Аксандриас спустились в общий зал. Сидели там, потягивали вино и ждали, когда принесут обед. Прополоснув глотку бокалом золотистого вина, Тахарка повернулся к своему помощнику:
— Итак, любезный друг, что бы все это значило: двое наших убиты, а за тобой следит одноглазая девица, которая водит компанию с киммерийцем? К чему бы это?
— Не знаю, командир. Что-то такое мне припомнилось, когда я увидел эту девицу. Но с другой стороны — я ведь даже не разобрал, кто это, мужчина или женщина. Что же касается убитых боссонитов и того киммерийца, не знаю, что и сказать. Мы, конечно, были недавно в Киммерии, но ведь с тех пор прошло уже больше месяца. Не мог же он выследить нас. Все знают — киммерийцы почти никогда не покидают свою родину, и уж во всяком случае не забредают так далеко.
— Но ведь этот — забрел, — возразил Тахарка. — Оба боссонита были убиты мощными ударами меча, а нам ли не знать, какими мечами орудуют киммерийцы.
— Хозяин упомянул только одного киммерийца, — поправил Тахарку аквилонец.
— Он один вполне мог прикончить обоих. Значит, следует с ним за это рассчитаться. Впрочем, — Тахарка махнул рукой, — что зря рассуждать. Если он не будет проявлять к нам интереса, значит, и нам нечего обращать на него внимание. Если он нам опасен, мы в этом скоро разберемся. А до тех пор стоит быть поосторожнее. Впрочем, это никогда не вредно.
Аксандриас кивнул. Но все равно ему было явно не по себе. А когда он вдруг заметил рядом с собой какого-то человека богатырского роста, он подпрыгнул на месте от неожиданности и схватился за изысканно украшенную рукоятку своего меча. Широкая ладонь опустилась ему на плечо и заставила сесть.
— Как ты пуглив, мой друг, — проговорил гиперборей Куулво. — Я ведь пришел по приглашению твоего начальника, чтобы вместе поужинать. Я не собирался нагонять на тебя страху.
— Нечего было подкрадываться ко мне со спины, — огрызнулся Аксандриас. — Я не позволю шутить тут со мной всякие глупые шутки!
— Мне бы и в голову не пришло подшучивать над таким опасным человеком, как ты, — Куулво даже не пытался скрыть сарказм. Он сел и взял кубок с деревянной тарелки, которая стояла рядом с кувшином с вином.
Тахарка был очень доволен этой стычкой. Он собирался пригласить гиперборея в свою банду, а если подчиненные будут соперничать друг с другом — так что ж, тем легче будет ими управлять. Они должны быть лояльны к нему, а не друг к другу. А если кто-нибудь из них замыслит предательство, обязательно найдется человек, готовый донести обо всем в подробностях, лишь бы насолить собрату и тем самым возвыситься. Тахарка взял кувшин и доверху наполнил кубок гиперборея.
— Хозяин постоялого двора, — заговорил Тахарка, — сказал, что ты недавно воевал в Офире.
— Это точно. — Куулво опорожнил одним глотком половину кубка.
— Расскажи-ка немного об этом. Скоро мы собираемся туда. Кто там воюет, с кем и из-за чего?
— Сэт его знает, что там творится! Против короля восстало около дюжины его наместников, другие двадцать, или около того, поддерживают короля. И каждый из них готов в любую секунду переметнуться на противоположную сторону, если это будет выгодно. Например, служа у моего последнего нанимателя Аснана из Кхалката… я участвовал в двух битвах против короля и в трех за него. Ну а в последнем сражении так никто, по-моему, и не сумел разобраться, на чьей стороне воюет.
— Превосходно! — воскликнул Тахарка. — Эта страна будто создана для нас! Куулво, я собираюсь отправиться со своим отрядом в Офир.
— Можно попробовать, — отозвался Куулво. — Вероятно, найдется кто-нибудь, кто захочет вас нанять.
— Я не это имел в виду, — ухмыльнулся Тахарка. — Я привык командовать, а не подчиняться и не собираюсь менять своих привычек. Кто кого там у них победит, мне абсолютно безразлично, я не собираюсь становиться ни на чью сторону. Наоборот, мы постараемся избежать конфликтов и недоразумений, прокатимся по стране, а если нам подвернется выгодное дельце, не упустим возможность заработать. — Тахарка сопровождал свою речь изящными жестами, его глубокий бархатный голос ласкал слух, а в кольцах на тонких пальцах отражалось пламя свечей.
— Заняться разбоем? — Куулво задумался. — Что ж, дело выгодное. Нужно только суметь избежать ненужных встреч с тем великим множеством армий, которые там толкутся.
— Хороший проводник и советчик, знакомый с местными условиями, мог бы быть чрезвычайно полезен. Ты вроде не робкого десятка и привык орудовать мечом. А еще ты нуждаешься в работе. Вот я и предлагаю тебе работу: место в моем отряде. После загадочной смерти моих боссонитов нас осталось четверо, но все это только пока.
Гиперборей задумался.
— А как же бои гладиаторов? Ведь вы имеете с этого приличный куш.
— Мне надоели эти забавы, — заявил Тахарка. — Завтра или в крайнем случае послезавтра мы убираемся отсюда.
— Ясно. Возможно, вы и правы. У властей есть гнусная привычка — портить людям удовольствие, когда они только-только разойдутся. Ну что ж, ничего не имею против еще одной поездки в Офир. Сейчас там затишье — исключительно редкая ситуация для Офира, и не самая лучшая для людей моей профессии. — Он хищно усмехнулся, и Аксандриас опустил глаза, не выдержав пронзительно—мрачного взгляда северянина. — Как акулу в большом океане, так и меня ведет запах крови, каким бы он ни был слабым или далеким.
