Юрий Бурносов - Армагеддон. Крушение Америки
– По-моему, здесь пусто.
– Может, он за каким-то чертом уехал в город, – предположил коп. – Это не помешает нам найти колесо, но слишком уж здесь спокойно… Да и дверь бы он закрыл.
Похоже, Манчини не любил спокойствия. Подняв револьвер, словно на учениях, он вошел внутрь сарая, благо дверь была действительно распахнута настежь. Шибанов последовал за копом и постоял немного, чтобы глаза привыкли к полутьме после уличного яркого солнца.
– Тодд, – снова позвал полицейский. В углу, за составленными один к другому снятыми капотами, что-то завозилось. Шибанов вскинул дробовик, но из-за капотов выскочил облезлый койот, оскалился и испуганно метнулся в дверь.
– Этих тут полно развелось в последние годы, – сказал коп. – Раньше было меньше. Надеюсь, он там не Тоддом завтракал?
Нет, трупа Тодда не обнаружилось. Искать его в других местах тоже не пришлось, потому что Тодд объявился сам, прыгнув на спину полицейскому со стеллажа над капотами. Судя по всему, он выжидал там, пока Манчини не нагнется и не опустит свой револьвер. Шибанов стрелять не мог – дробь угодила бы в полицейского.
Тодд истошно визжал, пытаясь задушить Манчини. Полицейский хотел было выстрелить в прицепившегося автомеханика, но тот выбил револьвер из руки. Шибанов выбрал удачный момент, занес дробовик и огрел Тодда прикладом по спине. Механик свалился на земляной пол, и коп принялся охаживать его ногами до тех пор, пока Ростислав не оттащил Манчини в сторону.
– Сволочь… – бормотал полицейский, поднимая потерянную в драке шляпу и отряхивая с нее ржавую пыль. – Тоже один из них… Никогда не знаешь заранее, пока тварь не бросится.
Шибанов тем временем связал руки и ноги валявшегося без сознания Тодда кусками электропровода. Механик оказался загорелым тщедушным старичком лет семидесяти и лежал сейчас, бессильно приоткрыв беззубый рот.
– Он живой? – с опаской спросил Ростислав.
– Какая разница? – зло сказал Манчини. – Если живой, его надо прикончить. Или вы собрались взять пленного, мистер Шибанофф?
– Но… Это же больной…
– Это монстр. Опасное животное, – произнес Манчини, сощурив глаза. – Вдвойне опасное тем, что у него есть остатки разума. Если его отпустить, он может убить кого-нибудь. Если его забрать с собой, кто с ним будет возиться? В один прекрасный момент он вырвется, а у нас есть женщина и ребенок. А по дорогам их сейчас бродят тысячи – вы собираетесь открыть для них летний лагерь?
Вот как, отметил про себя Ростислав, уже «у нас». Быстро же он обвыкся.
– Если вам неприятно смотреть – выйдите, – сказал коп, проверяя револьвер. Ростислав вскинул на плечо дробовик и вышел. Сзади сухо треснул выстрел, потом Манчини завозился в глубине гаража с какими-то железками. Вышел, катя перед собой колесо.
– Кажется, то, что надо, – как ни в чем ни бывало, сказал он. – Грузите его в багажник, я прихвачу еще парочку, на всякий случай.
Протектор колеса был испачкан свежей кровью.
Глава шестая
Рейдеры
«Мне любо глядеть на звезды и полосы
и слушать оркестр,
играющий «Янки Дудль»
Уолт УитменНевада, Соединенные Штаты, декабрь 2012 года
Ростислав Шибанов сидел на плоской крыше «виннебаго» и глядел на расстилавшуюся перед ним не менее плоскую равнину, вдали переходящую в горы. Если бы не полоса дороги, пейзаж был бы таким же, как, наверное, тысячу или даже десять тысяч лет назад.
Ошибается ли он в Манчини? Добродушный и перепуганный, вчера в гараже он вел себя совсем иначе. Возможно, безумного старика-механика в самом деле следовало убить, но полицейский сделал это как-то уж очень… напоказ что ли… Или это была спонтанная реакция на все пережитое?
Ростислав вспомнил рассказ приехавшего копа.
«Со мной с утра один болтал-болтал, а потом стал палить из дробовика… Ты его прикончил, надеюсь?». И выразительное хмыканье Манчини.
Конечно, молодой коп мог и соврать для престижа. Рэпер это оценил. И все равно Шибанов чувствовал, что с Манчини не все в порядке. Нет, он не безумец, но – не в порядке. И оставлять с ним Атику и Мидори он боялся.
Тем не менее сейчас в доме на колесах мирно спали все трое, а Профессор Джей-Ти заливал горючее в бак. Здесь уже поживились до них, но в цистерне кое-что осталось, а вот магазинчик при бензоколонке разграбили подчистую, а что не могли унести, то растоптали и разбили. Возможно, это было делом рук безумцев, но с тем же успехом так могли поступить обычные люди. Чтобы не оставлять никому.
Шибанов слышал, как Профессор Джей-Ти речитативом выдает старую песню группы Public Enemy:
Элвис был героем для многих,
Но я его никогда не ценил, видишь ли,
Как пить дать, этот козел был расистом,
Что ясно как белый день,
В жопу ж его с Джоном Вэйном в придачу!
Ведь я Черный и гордый,
Я готов и я крепок, к тому же я набрался сил,
Большинство моих героев не найти на марках.
Оглянись назад и ты обнаружишь
Одних только белых на протяжении 400 лет,
если внимателен.
«Не унывай и будь счастлив»[24]
Эта песня стала номер один.
Черт, если скажу так, можешь вмазать
мне прямо сейчас.
(Пойми!) Пускай эта вечеринка будет правильной,
В самую точку! Давайте!
Что нам надо сказать?
Вся власть народу без промедления!
Чтобы все поняли,
Чтобы боролись с властью![25]
За первый день пути они не раз встречали «обычных». Те ехали в автомобилях, шли пешком по обочине или вдали, параллельно дорогам. Чем дальше от крупных дорог, тем больше попадалось людей. Но никто не заговаривал с ними – одни смотрели вслед с завистью, другие – с ненавистью. Даже на попытки Манчини вступить в беседу они никак не реагировали, лишь один мужчина злобно пробормотал что-то о копах, расстрелявших его семью в Рино.
Иногда над пустыней пролетали военные вертолеты или самолеты с эмблемами ВВС США. Дважды с вертолетов сбрасывали ящики с гуманитарными грузами – в первом были медикаменты, из которых они взяли немного, второй упал далеко от трассы и был расхватан небольшим отрядом, шедшим на север. Когда место падения уже скрылось из виду, в той стороне раздались выстрелы.
Несколько раз попадались и безумцы. Двое из них, коренастый мужчина в остатках дорогого костюма и женщина средних лет в костюме для джоггинга, свернули из пустыни на трассу и долго бежали за фургоном, бросая камни и крича что-то бессвязное.
Потом подросток выстрелил в Шибанова из охотничьего ружья, выскочив из-за перевернутого на обочине трейлера. Не попал; возможно, он даже не был безумцем, просто перенервничал. Но в целом Манчини, видимо, оказался прав – большинство зараженных осталось в городах, где хранились запасы продовольствия и оружия, а главное – под рукой все еще имелись потенциальные жертвы. Разумеется, тысячи здоровых прятались в своих квартирах и офисах, но им ничего не светило.
