Наемники бродячих островов. Том 4 (СИ) - Греховны Фэва

Ох и Лай! Ох и выпендрёжник! Даже знамя зачем-то приволокли. Хотя, чему удивляться? Помнится, как на поминках Арканджело, он вообще умудрился напоить и склеить новоявленную вдову.

Что же до товарищей покойного сержанта, то они оказались не такими уж и товарищами. Проститься не подошли и в первых рядах тоже не показались. От начала и до окончания прощальной церемонии — прятались за спинами сослуживцев. Почти наверняка — потому что Макс постоянно находился рядом покойником.

С ритуалом пришлось импровизировать. Инициативу прочитать молитву проявил кто-то из верующих солдат. Логично было бы, чтоб это делал другой сержант, но Батя умышленно не допустил фанатиков к командным должностям.

Когда отзвучали последние просьбы к отцу Свету и к Матери бездне, усопшего понесли на мост. Вниз отправили тоже без лишних затей: уложили на самом конце опущенных врат и потянул вверх за ремни, на которых несли. Один миг и белый свёрток просто канул за край.

— Пускай бездна станет тебе вечной колыбелью. Аминь. — закончил солдат светопоклонник и его голос сразу подхватила вся бригада:

— Аминь!

Траур как начался, так и закончился. А если кто и остался в подавленном настроении, то только до общего построения. Батя, так сказать, взбодрил! Кроме погибшего сержанта, он помянул матерей, а за одно и половину родословной, каждого бойца.

И чего он с ними на словах только не делал, и какие грехи и родственные связи им не приписывал… Пока наконец не выдохся:

— Тьху! Накануне ведь про бухло объяснял! Но нет, млять! Надо нажраться так, чтобы со стены навернуться. И обязательно в наряде! Чтобы товарищам тыл обнажить и командира подставить! А если бой? Как ты, дурак пьяный, руководить и драться будешь?! Сержанты, мать вашу итить! В первую очередь — это вас касается!

Переведя дух, командир сбавил градус. А за одно и перешёл с прямой ругани на нейтральные возмущения:

— Нашёл ты самогон во время пристани? Хватило тебе ума мимо офицеров бутылку в крепость пронести? Добре, молодец! Все всё понимают, никто тебя за это наказывать не станет. Ну так и сам тоже по-людски отнесись! С умом пей! Вот объясните мне старому, может я не понимаю чего-то? Какое удовольствие заливаться так, чтобы ноги не держали? Или вот ещё было — нажрался перед отбоем и спать лёг. Тебе ж, мать твою, погано будет! Зачем ты это делаешь?! Пить надо в меру и в удовольствие! А не так, чтобы на двор потом полночи бегать и курам в кормушку стругать! Да-да, боец, видал я тебя на той неделе! Ото ж, а теперь глаза прячешь. Так. Я не понял…

Батя внезапно посерьёзнел и уставился на пристыженного солдата. Тот действительно прятался внутри строя. Однако, дело было не в стыде, а в огромной гематоме на щеке:

— Ты из какого подразделения такой красивый?

— Второе отделение, четвёртый взвод, синьор.

— И кто тебя так разукрасил?

— Никто, синьор. Ночью в башне спотыкнулся и упал на ступенях.

— Да вы меня за… — Батя осёкся на полуслове, приметив ещё одного горе-караульного. У этого из-под наносника шлема в сторону торчал свёрнутый нос. — Шо, тоже второе и тоже башня?

— Так точно, оттуда! Она, проклятая! — браво отрапортовал воин.

— Мужики! Ну честное слово! Вам так и пустынники никакие не понадобятся!

Строй отозвался на шутку сдавленными смешками. Вроде как и правда смешно, но не хохотать же в полный голос после похорон?

— Адъютант, ко мне! Что у тебя в этом отделении происходит вообще? Сержанты со стен сигают, солдаты рожами по лестницам ездиют… Значится так! До обеда назначить нового сержанта! Да такого, чтобы порядок навёл и по ступеням ходить этих бестолочей научил! Хотя погоди-ка…

Внезапно глаза старого наёмника сверкнули, а голос преисполнился коварства:

— Это ж то отделение, что потери понесло, да? Теперь пять человек всего… Ладно! Одного мне отдай, вместо моего павшего. А остальных четверых — между своими отделениями подели. Как тебе идея? А, адъютант?

На последок Батя подмигнул Максу.

Ну а что? Ведь в самом деле, всё верно! Сам бы юноша точно не додумался до такого решения проблемы. Опыта пока не хватало. Вот старший и подсказал. Или…

Вот же ж лис!

Небось, с самого начала всё так и придумал! И даже не «небось», а «как пить дать»!

Ну что ж. Дать, значит дать. Придётся проставляться.

— Внимание, бригада! Дежурная смена заступает по графику! Р-р-разойдись!!! — и, словно подтверждая догадку, старый хитрец добавил, — Макс, зайди ко мне после завтрака. Обсудим… кх-кхм… детали происшествия.

Ну а улыбка под седыми усами окончательно исключила возможность двойного толка приглашения.

Всё так и случилось.

Во время короткого разговора, Батя успел и пожурить, и похвалить, и даже выразить пожелание, чтобы Макс не вздумал превращаться в Кеншина. А прежде чем отпускать, намекнул, что за подсказку положена благодарность. Естественно — в литровом эквиваленте!

— Только не вот эту вот бормотуху бабскую, что у сержанта твоего была. Нормальное неси. Например, коньяк!

— Да то ж дорогое, дядь Сергий! Где я Вам его возьму? — для приличия слукавил парень, а сам бесстыдно ощерился.

Батя от такого панибратства, чуть усами не подавился:

— Млять, я те дам щас! Ишь как наблатыкался гадёныш! Ты у нас, между прочим, тоже не бедный! Раз игристое достал, значит и пузырь коньяку мне сыщешь! А где — так то уже твои проблемы. Хоть у Лайонела, хоть у отморозков своих спрашивай. Да хоть у Венги под юбкой ищи!

— А у неё там бутылок нет… — искренне разочаровано ответил Макс и, наконец, не сдержал нервный смешок. Собственно, юбку его подруга тоже не носила.

— Иди уже, шутник.

В общем, шутки шутками, а отблагодарить действительно было нужно. И, что не маловажно — было за что!

Решив пойти по пути наименьшего сопротивления, за спиртным опять направился к Лаю. Да и вряд ли у кого-то ещё на всём острове есть элитные напитки. Лишь бы только продать согласился! А то четвёртая бутыль за сутки — это лихо.

К счастью, опасения оказались напрасными. Наёмник отдыхал у себя и пребывал в прекрасном расположении духа. Поди уже и тяпнуть успел по случаю поминок… Но определить это наверняка, Максу помешал собственный перегар.

На объяснение ситуации, много времени не понадобилось. Магарыч или, как выразился Лайонел — презент, в кругу военных дело обыденное. Он нетерпеливо кивал головой и поддакивал, а бутыль с янтарным содержимым достал раньше, чем закончился недолгий рассказа.

— Сорок серебряных!

— Ты обалдел? Он и близко столько не стоит. — несмотря на откровенную попытку ограбления, голос юноши остался спокоен. Если не сказать безучастен. О себе давала знать моральная и физическая усталость. Ну и ещё почти бутылка мешанины.

— А как ты хотел, братишка?! Бухла на твердыне больше нет и взяться ему тут неоткуда. Тем более, такому качественному! Можешь, конечно, у барыги из моего взвода спросить, но у него цена даже выше будет.

— Да? И где же твой барыга товар берёт?

— А… А чего это он мой сразу? — осёкся Лай. Ответ последовал его же собственными словами:

— Ну так ведь бухлу в крепости больше неоткуда взяться. Или как ты сказал? Кстати, а Батя знает?

— Причём тут он, вообще?!

— Как причём? Он глава твердыни, и поэтому все, кто тут работают, должны платить ему островную десятину. У нас в деревне так было.

Воцарилась недолгая тишина. Похоже, предприимчивый наёмник осознал, что переторговал сам себя. Оставалось только уступить:

— Тридцать серебряных.

— Я в Тэрре интересовался, столько он тоже не стоит. Двадцать — красная цена!

Скрипя сердцем и зубами, Лайонелу всё же пришлось отказаться от прибыли. Однако, надолго ли? План мести начал зарождаться в его голове раньше, чем юный проходимец покинул келью.

Во время утренних разборок удалось кое-что подслушать краем уха. Вроде как, Венга заменяла Макса в наряде. Но для неё он «благодарности» никакой не приобрёл.