Мэтью Стовер - Клинок Тишалла
Хэри встряхнул головой, чтобы сосредоточиться на графиках на столе, в которые пялился невидящим взором уже бог знает как давно. Цифры в строках потеряли всякое значение, превратившись в смутно пугающие иероглифы, апокалиптическое пророчество, начертанное линейным письмом А.
Вздохнув, Хэри признал свое поражение. Он снова сложил распечатки, потом согнул стопку и запихнул в мусоропровод под столом.
– Эбби, – позвал он, – звонок. Видео. Кунсткамера Студии. Личный вызов Тан’элКоту. Исполнить.
Секунду спустя логотип «ждите» на экране растворился, уступив место ясно видимому в каких-то фантастических красках лицу Тан’элКота.
– Кейн. Опять бессонная ночь?
– Ч-черт, – повторил Хэри уже в миллионный, наверное, раз. – Если мне приходится звать тебя Тан’элКотом, то будь добр, блин, обращаться ко мне «Хэри»!
Возмущение вырвалось рефлекторно, по привычке, и Хэри сам слышал, как лживо прозвучали его слова.
И Тан’элКот слышал. Взметнулась царственная бровь, обозначились морщинки в уголках глаз.
– Да-да.
– Что у тебя с экраном? Все в оранжевых тонах, и контрастность такая, что пол-лица не видно.
Тан’элКот пожал плечами и протер глаза.
– Экран в порядке. Я уже не могу читать с монитора, а от бесконечного мерцания ваших электрических огней у меня болит голова. – Он повернул экран таким образом, чтобы Хэри мог разглядеть лежащую на столе толстую книгу, а рядом с ней – струйку пламени за стеклом поддувной керосиновой лампы. – Но ты поднялся в столь ранний час не за тем, чтобы корить меня за дурное обхождение с техникой.
– М-да. – Хэри вздохнул. – Я тут подумал, если ты не слишком занят…
– Занят, администратор? Я – занят? Я – как был на протяжении, о, стольких лет! – всецело в вашем распоряжении, господин директор.
– Забудь, – пробурчал Хэри. Сил терпеть убийственную иронию Тан’элКота у него сегодня не оставалось. Он протянул руку к выключателю.
– Кейн, – произнес Тан’элКот, – подожди. – Он отвел взгляд, провел ладонью по лицу, будто хотел стереть свои черты, заменив иными. – Прошу… Хэри… прости мне злые слова. Слишком долго сидел я в одиночестве, копя горечь, и сказал не подумав. Если желаешь, я буду рад сегодня твоему обществу.
Хэри вгляделся в изображение на экране: темные мешки под глазами, новые морщинки и складки на безупречной некогда коже, опущенные уголки губ, не знавших ничего, кроме улыбки. «Черт, – мелькнуло в голове, – неужто и я выгляжу настолько скверно?»
– Я тут подумал, – медленно проговорил Хэри, – надуться кофе и выйти. Прогуляться не желаешь?
Губы Тан’элКота изогнулись в некоем подобии улыбки.
– В район?
Хэри пожал плечами с показным равнодушием, не обманув ни себя, ни Тан’элКота.
– Пожалуй. Готов?
– Разумеется. Мне нравятся твои родные места. Они бодрят. Напоминают ваши старинные документальные фильмы о природе: океан, полный мелких терзающих друг друга хищников. – Он склонил голову к плечу и со сдержанным весельем парня, отпустившего сальную шутку в переполненном ресторане, поинтересовался: – Когда ты в последний раз кого-нибудь убивал?
Скрытая столешницей рука Хэри непроизвольно нашарила нечувствительный рубец на пояснице.
– Ты должен помнить. Сам видел.
– М-м. Верно. Но кто знает, быть может, сегодня нам повезет и нас обидят.
– Ага. Может быть. – «Если мы напоремся на банду слепых идиотов», – добавил Хэри про себя. – Ладно. Иду.
– Встретимся у Южных ворот через полчаса.
– Увидимся.
– Верно… – прежде чем разорвать связь, собеседник ухмыльнулся, – Кейн .
Хэри покачал головой и презрительно фыркнул в потемневший экран. Потом выключил машину и обнаружил, что почти улыбается.
– Хэри! Ты не вернулся в спальню…
Он поднял глаза, и улыбка увяла снова. В дверях стояла Шенна, укоризненно глядя на мужа из-под копны спутанных волос. Лицо ее хранило тающий отсвет благодати, умирающий призрак сверхъестественного покоя – ей снилась река.
Хэри захотелось чем-нибудь в нее бросить.
– Ага. Я… – Он опустил голову, пытаясь сделать вид, что ему совсем не стыдно, и махнул рукой в сторону распечаток на столе: – Решил поработать.
– С кем ты говорил? С Тан’элКотом, да?
Взгляд его упал на стиснутые кулаки.
– Знаешь, лучше бы тебе не проводить столько времени с…
– Да, я знаю, – перебил Хэри. Это был привычный спор, и затевать его снова в такой час ему не хотелось. – Я выйду ненадолго.
– Сейчас? – Трансцендентный покой никогда не задерживался на ее лице надолго; вот и сейчас его уже смыло рекой. – Ты собрался гулять посреди ночи ?
– Да. Иногда, знаешь, находит. – Он не стал добавлять: «И ты бы это знала, если бы проводила со мной и дочерью времени больше, чем шесть месяцев в долбаном году», но слова и без того повисли между ними, отравляя воздух.
Шенна отбросила волосы со лба, и лицо ее обрело напряженное, стылое выражение, которое Хэри помнил слишком ясно, с недобрых старых деньков, когда они рта не могли открыть, чтобы не затеять свару.
«Недобрые старые деньки? Кого я обманываю?»
«Недобрые нынешние деньки».
– К завтраку ты вернешься? – спросила она и, не удержавшись, нанесла удар ниже пояса: – Или мне наврать что-нибудь ради Веры?
Хэри собрался было накричать на нее, но осекся. Ему ли жаловаться? Он выдохнул набранный было воздух, покачал головой.
– Нет. Нет. К завтраку вернусь. Слушай, Шенна, прости. Просто иногда хочется поговорить с кем-нибудь…
Увидев, какое у нее сделалось лицо, Хэри тут же пожалел о сказанном.
Шенна зажмурилась, губы превратились в ниточки.
– Иногда я позволяю себе надеяться, что ты захочешь поговорить со мной.
– Ох, Шенна, не на… слушай, мы же говорим.
Хэри терпел эти беседы всякий раз, когда мог вынести в миллиардный, язви его, раз лекцию о том, Как Легко Быть Счастливым, если только позволить себе Плыть По Течению и все такое прочее. Он отвернулся, чтобы мысли его нельзя было прочесть по лицу. Шенна не виновата, и он раз за разом обещал себе, что не будет срывать на ней злость.
– Оставь. Я пойду.
Он в последний раз сложил распечатки стопкой и поднялся. Шенна переступила порог, будто могла остановить его.
– Будь осторожен с Тан’элКотом. Ему нельзя доверять, Хэри. Этот человек опасен.
Он прошел мимо, стараясь не коснуться ее в дверях.
– Верно, – ответил он и добавил вполголоса, уже удаляясь: – Как я когда-то.
За ним с бесконечным неживым терпением следовал Ровер.
4
Шенна глядела, как он уходит, прислонившись лбом к прохладному оконному стеклу. Его машина – даймлеровский «ночной сокол» – по рассчитанной компьютером пологой траектории черной каплей взмыла к низким облакам.
