Роджер Желязны - Дилвиш Проклятый
Продолжая бормотать, Ридли перевернул страницу, затем еще одну и остановился. Закрыв на мгновение глаза, он отвернулся, оставив книгу лежать на подставке. Пройдя по комнате, Ридли стал в середину нарисованной на полу красной диаграммы и замер, бурча что-то себе под нос.
Неожиданно он повернулся и подошел к полкам, поднял цепочку с кольцом, открыл защелку и снял его. Держа кольцо двумя пальцами правой руки, Ридли вытянул безымянный палец и быстро надел кольцо на левую руку. Затем также быстро снял его и глубоко вздохнул. Поглядев на себя в зеркало, надел кольцо снова, выдержал паузу и снял его более медленно.
Маг повернул кольцо и принялся его изучать. Камень словно засиял немного ярче. Он снова надел его на палец, снял его, остановился, надел его, снял, надел, сделал паузу, вновь снял и надел, задержал подольше, медленно снял его частично, надвинул снова…
Если бы Ридли посмотрел в зеркало, то заметил бы, что при каждой манипуляции с кольцом выражение на его лице менялось. По нему пробегали то разочарование и страх, то радость и удовлетворение от непрестанно надеваемого кольца.
Ридли снял кольцо, положил его на полку и принялся массировать палец. Посмотрев на себя в зеркало, маг оглянулся и уставился на камень. От волнения у него пересохли губы.
Отвернувшись, он сделал несколько шагов, затем снова возвратился, положив кольцо на ладонь правой руки.
Надев кольцо, Ридли крепко сжал руки. В зеркале было видно, как нахмурились его брови и вытянулось лицо.
Неожиданно зеркало заволокло дымкой, и на нем стал проявляться иной образ. Засыпанные снегом скалы… Чья-то тень… Мужчина… мужчина, идет по снегу… Да нет же!
Хватаясь за выступы в камне, незнакомец двигался вверх, а не вперед! Он не полз, а карабкался!
Изображение стало яснее.
Когда мужчина подтянулся, отыскивая новый выступ, Ридли заметил, что на незнакомце зеленые ботфорты. Потом…
Ридли отдал приказ, и изображение сменило ракурс. Фигурка на снегу стала меньше, а утес рос на глазах. Там, высоко над незнакомцем, нависал замок, где из башенного окна пробивался свет.
С проклятиями Ридли стянул с пальца кольцо. Картина немедленно погасла. В зеркале было видно лишь сердитое лицо волшебника.
— Нет! — выкрикнул маг, рывком распахивая дверь. — Нет!
Оставив дверь распахнутой, Ридли направился вниз по лестнице.
* * *Прижавшись к камню спиной и упершись ногами в расщелину, Дилвиш решил немного передохнуть. Сняв перчатки, воин подул на руки и стал энергично их растирать. Расщелина над его головой смыкалась, и пока он не достигнет вершины, отдохнуть не придется, а там — кто знает?
Мимо пролетали снежные хлопья. Дилвиш оглядел темное небо, отыскивая взглядом крылатую тварь, но ничего не заметил. Воина сильно беспокоила мысль о его уязвимости при внезапном нападении.
Дилвиш продолжал массировать руки до тех пор, пока не ощутил легкое покалывание, возвестившее, что те начинают согреваться. Быстро натянув перчатки, он откинулся назад, осматривая путь наверх.
Две трети восхождения по отвесной круче остались позади. Поискав глазами, воин нашел за что уцепиться и прислушался к биению сердца, колотившегося уже не так сильно. Медленно, осторожно он двинулся вверх.
Отталкиваясь от расщелины, Дилвиш ухватился за край выступа и подтянулся вверх. Нога нащупала опору, и Дилвиш снова пошарил рукой. «Интересно, нашел ли Блэк хороший путь вниз?» — пришло ему в голову. Пища, которую он ел последний раз, была сухой и холодной, и при воспоминании о горячей пище Дилвиш почувствовал, как он проголодался.
Шаг за шагом воин продолжал карабкаться по обледеневшему склону. Неожиданно Дилвиш словно почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он быстро оглядел небо, но крылатое существо больше не появлялось.
Подтянувшись на толстый каменный выступ, Дилвиш удовлетворенно улыбнулся, заметив, что путь наверх стал значительно легче, и, найдя точку опоры, продолжил восхождение.
Теперь он двигался куда быстрее. Вскоре в поле зрения оказался острый зубец, который Дилвиш принял за вершину. Дорога наверх тоже стала чуть менее крутой. Еще несколько усилий, и воин достиг неглубокой впадины подле вершины. Приблизившись к ней, Дилвиш замедлил шаг, оказавшись вблизи края скалы.
Взяв в зубы перчатки, Дилвиш осторожно расстегнул пряжку пояса и снял с него меч. Поправив одежду, застегнул пояс, готовясь к последнему броску.
Теперь он двигался очень медленно. Когда воин наконец поднял голову над скалой, его взору предстал отливающий белизной замок, который был уже совсем близко.
Несколько минут Дилвиш внимательно осматривал местность, отыскивая взглядом боковые воротца, низко расположенное окно, любой вход в цитадель. Снег продолжал падать…
Наконец Дилвиш решил, что искомый вход найден, перебросил свое тело через скалу и направился вперед.
Мег продолжала петь танцующим вокруг крысам. Пламя свечей растопило лед, и стены стали влажными. Старуха подкармливала своих крошек кусочками хлеба, ласкала, гладила их, тихонько смеясь.
От мощного нового удара дверь заскрипела, и дерево стало поддаваться.
— Ммег… Ммег! — послышался голос, и в трещине снова показался чей-то огромный глаз.
Подняв голову, Мег встретилась глазами с чьим-то затуманенным взором. На ее лице отразилось беспокойство.
— Да? — мягко проговорила она.
— Мег!
Послышался новый удар. Дверь затряслась и покрылась трещинами.
— Мег!
Еще удар. Теперь уже дверь выгнулась внутрь и трещины обозначились яснее. Она покачала головой.
— Да? — спросила Мег уже более громко, а в ее голосе послышались нотки возбуждения.
Крысы спрыгнули с ее колен и плеч, устремившись обратно к соломе.
Запоры на двери не выдержали нового удара, и та распахнулась. Огромная белая когтистая лапа показалась из глубокой камеры. С металлического браслета спускалась тяжелая цепь, тянувшаяся по полу…
— Мег!
В ответ та выпрямилась, выронив остатки хлеба из рук. Вокруг ног Мег образовался клубок из отчаянно борющихся и пищавших крыс, но Мег, не обращая на них внимания, пошла вперед.
Из глубины выглянула огромная, лишенная волос белая голова, настороженно озираясь вокруг. Нос существа напоминал морковку, а шея была настолько толстой, что голова, казалось, растет прямо из плеч. Лапы зверя были размером с человечью ляжку, а шерстью он походил на медведя-альбиноса. Чудище медленно вошло в залу, с трудом передвигая тумбообразные ноги. От рубашки и штанов на нем сохранились лишь выцветшие лохмотья. Щурясь от света свечей, зверь уставился на Мег голубыми, слезящимися глазами.
