Керк Монро - Ночная охота
Тонкости, детали, малозначащие мелочи, незаметные частности — все это составляло хитрую науку Ночных стражей.
Лучших знатоков нечистой силы на Закатном материке и не сыщешь — никакой колдун, некромант или чернокнижник не обладает таким немыслимым объемом знаний о существах, частенько нарушающих границу меж зримым и призрачным мирами. Гвайнард, посмеиваясь, вспомнил, как его несколько раз приглашали очень известные волшебники, включая повелителя Алой Башни Тсота-Ланти и Пелиаса Кофийского – магам требовался совет специалиста. И они его получили. За вознаграждение, разумеется.
(Довольный беседой Пелиас, кстати, так расщедрился, что подарил Гваю редкостный кхарийский амулет, способный несколько раз перенести его владельца в любую точку Хайбории, но пока командир маленькой ватаги охотников им не пользовался — пригодится в совсем уж безвыходной ситуации!)
…Явившийся вскоре после захода солнца Рэльгонн, с некоторым недоумением, а затем и с пониманием, выслушал соображения Гвайнарда и компании, посоветовал быть осторожными вдвойне, и сказал, что подключил к поискам упыря родного дядюшку, брата и двоих сыновей. В данный момент, обратившиеся летучими мышами каттаканы из Рудны тщательно исследуют окружающий хутор лес — с большой высоты им отлично видны передвижения любых живых существ. Кроме того, собратья Рэльгонна могут уловить «запах мысли» дикого каттакана и тем самым выявить его местонахождение. Главная и наиважнейшая задача — устранить со сцены неразумного родича хозяев Рудны. Из главного объекта охоты он превратился в досадную помеху: основной целью Ночных стражей и Рэльгонна теперь стало неизвестное существо, нападающее на человека. Нового противника договорились именовать бруксой, пока не выяснится, кто именно решил бросить вызов обитателям Ронина и Дербникам, пришедшим на помощь устрашенным нежитью кметам.
— Придется лететь на разведку, — вымолвил Рэльгонн, поднимаясь. — Теперь каждый глаз и каждое ухо на счету. Отправляйтесь в лес. Еще довольно рано — дикарь выйдет из берлоги ближе к полуночи. Вместе с братом, дядей и сыновьями я попытаюсь обездвижить упыря. Остальное входит в вашу задачу — найти и убить… Если увидите меня в другом облике, не пугайтесь. Я дам знать своем приближении. Доброй ночи, господа.
Рэльгонн не стал исчезать, как дым, а прошел к выходу и скрылся за дверью. Было слышно, как упырь топчется на крыльце, затем вдруг раздался шум — хлопнули огромные крылья.
— Отправляться в лес? — непонимающе сказал Конан. — Ведь темно! Что мы рассмотрим без факелов?
— Все прекрасно рассмотрим, не дергайся, — Гвай потянулся к своему мешку, растормошил и вытащил небольшую глиняную бутылочку. Бережно разлил содержимое в три чарки. Разбавил водой. — Конан, Асгерд, выпейте.
И сам, одним глотком, осушил деревянный стаканчик.
Киммериец понюхал декокт и остался в недоумении.
Пахнет странно, но с виду — никакого колдовства. Видимо, Гвай решил угостить соратников особым пойлом Ночных стражей; вываркой, обостряющей внимание и чутье.
— Настой на гирканских степных травах, — будто прочтя мысли варвара, пояснил Гвайнард. — Позволяет нам отлично видеть в темноте, не хуже любой кошки. Эйнару экстракт без надобности — он ведь броллайхэн, а охотнику-человеку это зелье необходимо. Конан, не следует опасаться, настой безвреден. Вкус противный, но зато сможешь увидеть, как выглядит ночной мир.
Конан выпил и едва сдержался от яростной ругани. Горько, жгуче и тошнотно. Немного подождал. Полыхавшие на столе свечи, внезапно превратились в яркие до невозможности факела, а огонь очага стал непереносим — будто пустынное солнце спустилось в дом и легло отдыхать на багровые угли.
— Берите оружие. Отправляемся, — щурясь на огонь, приказал Гвай. — Я и Асгерд идем точно на Полночь, Конан и Эйнар — на Полуночный восход. Возьмите сеть, вдруг пригодится… Углубляться в чащу только на две лиги, не больше. Встречаемся здесь. Эйнар, смотреть в оба! Конан пока неопытен в наших развлечениях, отвечаешь и за себя, и за него! Ясно?
— Что я, дите малое? — вяло возмутился киммериец, однако более возражать не стал. Приказ есть приказ. Изволь выполнять, тем более, что наступило время настоящего дела, а не глубокомысленных разговоров. — Гвай, когда иссякнет действие настоя?
— До утра хватит, — уверенно ответил предводитель, проверяя, насколько легко выходит из ножен клинок. — Ходить только в паре, не теряться! Желаю всем нам удачи. Двинулись!
* * *
— Мы сейчас работаем наживкой, — с неизменным оптимизмом вещал Эйнар. — Каттакану достаточно заметить неосторожных двуногих, выбравшихся на позднюю прогулку, выбрать жертву и… Тогда я не поручусь за целостность твоей шкуры. Мною упырь побрезгует — слишком костлявый.
— Гвай, кажется, говорил, будто в лесу безопасно, — напомнил Конан. — Упырю незачем проламываться сквозь ветки деревьев, чтобы поужинать вонючим киммерийцем и ядовитым броллайхэн.
— Не забудь, каттакан вполне может переместиться в пространстве за долю мгновения и атаковать неожиданно… Пока я не замечаю никакой опасности. Только справа, шагах в сорока, за нами наблюдает волк-одиночка. Боится подойти к людям поближе. Видишь?
Конан видел. И вправду, волк. Стоит между деревьев, немного приподняв и согнув переднюю лапу. Глаза светятся красными огоньками. Чувствует, что добыча не по его зубам — животные предпочитают не связываться с вооруженным человеком, особенно если человек идет не один.
Удивительный настой, которым Гвайнард опоил варвара, превратил ночной лес в удивительное царство голубоватого света и призрачных серых теней.
Глаза Конана, как и в ясный полдень, могли различить любую травинку в подлеске, светлячки выглядели сверкающими изумрудами, а звезды над головой превратились в холодные белые, розовые и желтоватые пятна. На неполную луну смотреть невозможно — ночное светило теперь поярче солнца!
Одно непривычно: резкая смена цветов. Трава стала не зеленой, а темно-синей, стволы деревьев — серебряными или густо-медными. Мелкая живность наподобие хорьков, мышек или ночных птиц почему-то выделяется красноватым свечением — чем крупнее животное, тем ярче алый ореол. Конан, однако, довольно быстро притерпелся к новым краскам и теперь с видимым удовольствием глазел по сторонам.
Киммериец и Эйнар, как и было предписано Гваем, направились точно к Полуночному восходу, в сторону самой крутобокой сопки Белой гряды, выглядевшей в точности похожей на острый и треугольный зуб каттакана. В чащобе не происходило ничего необычного — ночная жизнь текла своим чередом.
