Эндрю Фукуда - Охота
Когда мы добираемся до нижнего этажа, я чувствую, что совсем измучен. Словно мои колени попали под паровой молот, а голова после спуска по винтовой лестнице немилосердно кружится. Никто, кроме меня, не устал. Наоборот, по мере того как ожидание приближается к кульминации, у них все больше и больше сил.
— Шестов хватит на всех? — спрашивает Пепельный Июнь.
Все толкаются, пытаясь занять место получше перед закрытой двойной дверью.
— Не беспокойтесь, — отвечает Платьице. — Там десять шестов. Вас всего семеро. Все шесты находятся на равном расстоянии от центра, ни у кого из вас не будет преимущества перед другими. Приманку положат перед каждым, так что у всех будет шанс рассмотреть гепера как следует.
Несмотря на ее слова, они продолжают толкаться. Я незаметно отхожу в сторону.
— Чего мы ждем?
— Терпение. Наверху надо подписать кое-какие бумаги. Они дадут нам знать, когда можно будет идти.
— Как?
Платьице качает головой.
— Увидите.
— Это действительно так круто, как она говорит? — спрашивает у своего сопровождающего Физкультурник.
— Даже лучше.
— Я чувствую запах! — восклицает Мясо. — Сильнее, чем раньше!
— Глупости, — воркует в ответ Платьице, — гепер все еще в своем помещении. — Но говорит она неуверенно, ее ноздри увлажняются и втягивают воздух.
— Это тот же запах! Мы весь вечер чуяли этого гепера.
Я делаю пару шагов назад, стараясь отойти от них подальше.
— Он все сильнее с каждой секундой. — Они дрожат и истекают слюной.
Я тоже участвую в этой игре. Но лучше бы дверям поскорее открыться, потому что мы стоим в маленьком невентилируемом закутке, и мой запах становится все сильнее.
Голова Тощего резко дергается ко мне. Он уже не просто шипит, он брызжет слюной. Сдуру я встречаюсь с ним взглядом. Он смотрит на меня, как будто начинает понимать. Он моргает, моргает, моргает, будто…
В этот момент двойная дверь распахивается, выбрасывая клубы дыма и пара.
Когда мы заходим, раздаются возбужденные крики. Огромный зал с высоким потолком (закругленным, как у крытого стадиона) и пыльной землей вместо пола застает меня врасплох. Дверь в помещение, где живет гепер — размерами и формой напоминающая люк, — находится прямо посередине арены. Вокруг на равном расстоянии друг от друга стоят десять деревянных шестов. Мы быстро разбегаемся, как дети, выбирающие себе лошадок на карусели. Как и сказала Платьице, мест более чем достаточно, но это не помогает предотвратить бестолковую борьбу. Дело в приманке. Охотники борются за место у той приманки, которая кажется им наиболее привлекательной для гепера. Пресс и Пепельный Июнь как кошки дерутся у шеста, перед которым лежит связка бананов.
— Я пришла первой, — скалится Пепельный Июнь.
— Ну а я уже привязана, — шипит в ответ Пресс, защелкивая пряжку на щиколотках. — Вот, смотри, я не смогу уйти, даже если захочу. А я не хочу.
Напротив меня Физкультурник и Алые Губы препираются из-за шеста с кукурузными початками. Я перевожу взгляд на Тощего, который смотрит на меня горящими глазами, словно обезумевшая летучая мышь. Я не могу понять выражение его лица, но чувствую, что он сбит с толку. Он все еще пытается вычислить меня, установить, действительно ли почуял запах гепера.
Я перестаю обращать на него внимание, занимаясь своими ремнями. К ним прикреплены четыре металлических браслета, защелкивающихся на запястьях и щиколотках. Сами ремни сделаны из толстой кожи. Даже пристегнувшись, мы все равно будем иметь достаточно пространства для маневра — примерно на длину моего тела. Но пока гепер остается внутри безопасного круга, отмеченного приманкой, мы не сможем до него дотянуться.
Входит один из сопровождающих и со стоическим выражением лица раздает нам очки.
— Сейчас включат свет, — бормочет он, — чтобы гепер мог видеть.
Он проверяет наши ремни, особенно много внимания уделяя Тощему, который пристегнулся слишком свободно. Тот протестует, поднимая руку, при этом движении его рубашка вылезает из брюк, и он поспешно заправляет ее обратно.
Но я успеваю это заметить — у него за поясом тускло поблескивает что-то длинное и изогнутое, похожее на лезвие кинжала.
Мне становится не по себе. Когда сопровождающий проверяет мои ремни, хочу сказать ему, но он слишком быстро отходит. Останавливается в самом центре арены и произносит:
— Дамы и господа, добро пожаловать на «Знакомство».
Прежде чем уйти, он трижды топает тяжелым ботинком по двери в полу — раздается низкий звук. Освещение становится ярче. Мы надеваем очки.
И ждем.
Раздается металлическое жужжание, за которым следует несколько механических гудков. Дверь приоткрывается. И тут же со стуком захлопывается, поднимая облачко пыли. Спустя мгновение она приоткрывается чуть шире, достаточно, чтобы увидеть очертания головы и две блестящих точки — глаза.
Все охотники срываются с места к геперу. Почти одновременно тела повисают на ремнях, взлетают в воздух и падают на землю.
Дверь вновь захлопывается.
В мгновение ока все вскакивают на ноги и пытаются сорваться с ремней. Я тоже рвусь изо всех сил, до пены на губах, моя голова дергается так резко, что очки слетают.
Я моргаю от неожиданно яркого света, раскрасившего арену сочными цветами. Я вижу охотников так ясно, что они кажутся более живыми. Они сейчас животные, озверевшие от голода и желания. Физкультурник и Алые Губы царапают собственные шеи, длинные белые следы остаются в местах, где их ногти впиваются в кожу. Их рты распахиваются и тут же захлопываются, как стальной капкан. Резкий скрежет зубов наполняет затхлый воздух.
Дверь открывается снова, ее придерживает вытянутая рука. За рукой следует голова, вертящаяся по сторонам, как перископ. По всей видимости, убедившись, что он в безопасности, гепер выбирается наружу. Дверь он оставляет открытой.
Секунду стоит тишина. Прекращается бульканье слюны, смолкают щелчки шейных позвонков и костяшек пальцев. Мы рассматриваем гепера с почти невинным любопытством, будто никто из нас не желал бы высосать из него кровь, выпотрошить его и сожрать в мгновение ока. Это тот же самый гепер, которого показывали по телевизору, — хрупкий и истощенный. Он моргает, изучая груды приманки.
Пепельный Июнь испускает жуткий хищный вопль. Тут же остальные следуют ее примеру, и спустя несколько секунд мы все завываем и мяукаем.
Гепер идет к первой груде еды, будто какофония его совершенно не беспокоит. Приближается к двум буханкам хлеба, лежащим перед Алыми Губами. Поднимает одну буханку, запихивает в рот и откусывает большой кусок. С деловым видом берет вторую и кидает ее в открытый люк, не удостаивая шипящую Алые Губы даже взглядом. Ему уже приходилось это делать. Он переходит к следующей порции — бутылкам с водой. Отвинчивает крышку, переворачивает бутылку и жадно глотает воду. Не теряя времени, собирает оставшиеся бутылки, несет их к люку и бросает внутрь. Затем переходит к следующей приманке — конфетам. Все это время, несмотря на рык и вопли, он не поднимает глаз, спокойно занимаясь своим делом.
