Юрий Никитин - Трое в Песках
— Грифоны, — буркнул Мрак. — У полян скот таскают. При случае даже курами не гнушаются. Пса ленивого иной раз… Агимаса прислал Мардух за ковром?
Гольш озабоченно пожевал дряблыми губами, потеребил бороду. Глаза были озабоченными.
— Опять не сходится. Обратился бы ко мне, я отдал бы без драки.
— Нас?
— Ковер. Людей отдавать не принято.
— А ежели дело в Агимасе? Прошлое не забыл, кипит яростью. У него, как у кошки, девять жизней, все положил на месть. Жизней пять уже отдал, а то и боле.
Гольш подумал, сказал осторожно:
— Старинная мудрость говорит, что в этом мире трудно найти друга, но еще труднее потерять врага.
— Мы не сумели, — признался Олег. — В горящем дворце теряли, в пропасти его теряли, мечом по дурной башке теряли, даже в пещере дива терялся, но всякий раз находился.
Глаза Гольша странно блеснули.
— Тогда у вас настоящий враг. Старинная мудрость гласит, что друзья часто оказываются фальшивыми, зато враги всегда настоящие.
Голос старого мага дрогнул, последние слова прозвучали особенно горько. Он отвел глаза, Олег успел лишь заметить блеснувшую искорку, но прочесть не сумел.
— Еще меня беспокоит, — сказал Гольш быстро твердеющим голосом, он словно стеснялся минутной слабости, — зачем взяли в плен эту хищницу? Понимаю, что раз уж в пылу схватки не убили, когда оправдано даже богами, потом трудно, особенно женщин, но могли бы в камере ненароком… Это чересчур злая нечистая мощь!
Олег потупился, Мрак отмахнулся:
— Эта нечистая сила в чистых руках.
Гольш с сомнением посмотрел на волхва, потому что все смотрели на него.
— Эта женщина — одни пороки.
— Пороки разнообразят жизнь, — буркнул Мрак. — И украшают. Если верить Таргитаю, конечно. Верить ему, правда, трудно, но брешет красиво, а красивая ложь лучше горькой правды? Но как ты, мудрый, избегаешь этой нечистой силы?
— У меня есть надежнейшее средство, — ответил Гольш, но гордости невры не услыхали в глухом голосе мага.
— Какое?
— Возраст.
Взгляды всех троих скрестились на Олеге. Молодой волхв вспыхнул, как алая роза, переступил с ноги на ногу и открыл рот, как окунь на берегу. Трое продолжали пялиться. По всему телу волхва забегали мурашки, прогрызли кожу, начали копаться в кишках, искать червяков, бегали по сердцу, нервам.
Когда он сердито вскочил и ушел, Мрак вздохнул вдогонку:
— Как хорошо и просто было!.. Упыри, нежить, див, зверье лютое — зато никаких баб.
— Вспомнил, — сказал Таргитай язвительно. — Будет все хуже и хуже.
Мрак удивился:
— Что может быть хуже женщины?
Таргитай помолчал, подыскивая ответ, но в простой душе были только простые ответы. Он ответил:
— Две женщины.
Гольш внимательно рассматривал их из-под нависших бровей. В выцветших глазах вспыхивали и гасли лиловые искорки. Что-то сильно беспокоило старого мага, но странные лесные люди вели себя непонятно, непредсказуемо. Будто бы не они истребили отряд Агимаса, воина-мага! И не они захватили его в плен, не понеся потерь, если не считать ссадин и царапин.
— Какая, говорите, ваша цель? — спросил он напряженным голосом.
Что-то в голосе старика удержало на языке ответ Мрака, острый и малость непристойный. Таргитай тоже ощутил неладное.
— Ну… мы собрались порушить непотребную власть злых магов. Сам видишь, мы по дурости да по серости решили, что все зло от каганов, царей да императоров. Ныне на синяках да шишках нам вдолбили, что они только мальчишки на побегушках. Разряженные павлины, а настоящая власть не у них — у магов. Мы потратили уйму сил, едва головы не сложили, но били не тех…
Мрак добавил с горьким хвастовством:
— Хоть и хорошо били. Да, вишь, только раздразнили.
— Значит, — спросил Гольш с тем же напряжением, — теперь всерьез воюете с магами? Еще не отказались от безумной затеи?
Мрак перебил Таргитая, ляпнет по дурости не то:
— Со злыми только. Ты вон добрый, мухи не обидишь, сидишь себе да сопишь в две дырочки. А есть злые…
Гольш отмахнулся раздраженно:
— Я не добрый. Я — равнодушный. У меня есть звезды, которые не предают. Есть травы, тоже не обманывают. Если сварю яд вместо лекарства, то сам виноват, траву не кляну. А люди… Да Ящер с вами со всеми! Грызитесь, царапайтесь, вцепляйтесь друг другу в глотки — я со звездами да травами, не с людьми.
— Но сам-то ты человек? — спросил Таргитай.
Спрашивал серьезно, даже глаза выпучил. Мрак похлопал его по спине, сам поморщился: лопнула коричневая корка на предплечье, потекло красное. Гольш пристально рассматривал странных гостей, в глубине зрачков блистали колючие искры. Невры замерли, в комнате запахло грозой.
Внезапно резкие складки на окаменевшем лице Гольша разгладились. Он медленно поднялся, по-старчески, с трудом разогнул спину.
— Отдыхайте, залечивайте раны. День был тяжкий, а за ночь ничего не стрясется. Зато надумается многое.
Мрак и Таргитай торопливо, толкаясь в дверях, выскочили в коридор. Отбежали, Мрак едва не размазал дудошника по стене, прошипел, как большая змея:
— Дурень, раскаркался! Мы-де всех магов под корень изведем, то да се. Стой да сопи в тряпочку. Теперь думай, что решит за ночь. Это у нас в Лесу утро вечера мудренее, а здесь в Песках кто знает! Такое надумает, что и не налезет… Сбежать, что ли?
— Мрак, прости… Повинную голову меч не сечет.
— Зато секут другое место!
Это была самая длинная и беспокойная ночь в их короткой жизни. Комары как озверели, лезли прямо из стен. Мрак беспечно храпел, руки-ноги раскидал, словно коней продал, а деньги пропил — равнодушный ко всем комарам на свете. Крылатые твари, ленивые, как Таргитай, едва завидя его густую шерсть, еще даже не отросшую во всей волчьей красе, не пытались пробраться через этот черный лес — набрасывались на мясо понежнее.
Таргитай и Олег, вспухшие от укусов, как будто неумело воровали дикий мед, измучились. Олег уже сам начал было составлять заклятие для изничтожения крылатых кровососов, хотя уже понимал горькую истину: ему, уроду среди магов, легче двигать горами, чем соломинками.
Утром, когда рассвет едва серел, в коридоре послышались шаркающие шаги. Невры вскочили, уставились на дверь. Гольш вошел, окинул всех хмурым взором. Оборотень бодр и свеж, раны победителей всегда заживают быстрее, чем у побитых, а в этот раз врагов побили взаправду, но лесной волхв и ленивый дудошник выглядят бледными как привидения, только распухшие привидения.
Гольш тяжело сел на лавку. Вид у мага был таков, словно и его комары заставили провести бессонную ночь.
— Дурацкое дело затеяли. Откуда вы такие, из Леса? Расшибете голову на первом же повороте. Но у вас говорят, что лучше с доброго коня упасть, чем на хреновом всю жизнь ездить?.. Вам пока что везет. Умные да умелые уже сгинули бы. Верно говорят, что против умного остережешься, а супротив таких, как вы, оплошаешь…
