Отмеченный (СИ) - "GibBenk"
— Господин Эйргон, пока не начали спрашивать меня, разрешите задать вопрос.
— Конечно, — добродушно ответил он.
— Призрак моей матери в лесу записался?
— Да.
Я вздрогнул и обрадовался, услышав это. К черту демонов, я радовался реальности чего-то не совсем реального. Похоже, моему научному скептицизму приходит конец.
— Только из-за твоих быстрых движений и недостаточного разрешения, невозможно разглядеть, кто это был. Мы так же видели, как она буквально испарилась.
Я усмехнулся и покачал головой.
— Удивительно. Я спросил про маму, потому что теперь сам почти не верю в произошедшее. После контакта все мои прошлые воспоминания кажутся какими-то… чужими. Нереальными. Я думаю, что переживаю не обычную «отключку», а что-то гораздо более сложное и странное.
— Продолжай, — тихо попросил Старший Советник.
— Всё начиналось, как в первый раз, и, если тогда я не придал происходящему значения, то сейчас решил как следует поразмышлять. Отключка, по сути, чем-то напоминает глубокий сон. Для нас в будущем это просто провал в памяти. Но, в этом нет ничего удивительного, ведь без сознания мы не можем воспринимать что-либо.
— Ты видел или слышал что-то необычное? — не выдержал отец.
— Да, — я сделал глубокий вдох, — Перед «пропажей» я говорил, что сумел вести диалог с неким Мэроном.
— Записались только твои реплики, — сказал господин Эйргон, подтвердив мою догадку.
— После контакта передо-мной так же медленно угасала звезда, но затем перестала. Я продолжил полноценный диалог с тем, кто назвал себя «Мэроном». И, если вживую он говорил, используя старинное произношение, то там речь Мэрона была совершенно привычной для меня.
— Марк, вы не спрашивали его насчет происхождения? — спросил исследователь.
— Да, я спросил: является ли он принцем Мэроном Вассером из Кардеула? Он сказал, что точно помнит свое имя, но не уверен на счет остального.
Задавший вопрос ученый кивнул.
— Он объяснил, что был человеком, но почти ничего не помнит.
— Ты просил его помощи. Почему? — поинтересовался Советник.
— Он знал, где находится Аномалия. А после контакта рассказал, что знает, потому что видит всё, что видит она.
— Видит всё, что перед ней? Или именно то, что видит она? — уточнил ученый.
— Он ответил конкретно. То, что видит Аномалия.
— Видит… — повторил господин Эйргон, — Значит, оно вправду живое.
— Он сосуществует с этим созданием и считает, что оно довольно примитивно, хотя при этом, способно проявлять смекалку.
— У Вас есть догадки, что он имел в виду под «примитивно»? — спросил второй ученый.
— Да, — я кивнул, — Я даже могу предположить, какой облик оно имеет. Мэрон сказал, что Аномалия ведет себя, как хищник, а я видел её «нору» и, возможно, туловище.
— Туловище? — уточнил Старший Советник, — Видеозапись не показала нам ничего. После твоего крика камера продолжила писать, но картинки больше не было. Датчик камеры вышел из строя. Что же ты видел в зеркале? — он подозрительно посмотрел на меня.
Я рассказал о «столбе» со змеиным камуфляжем во всех подробностях.
— Может, я промахнулся с фокусом камеры. Мне дадут посмотреть запись?
— Позже. Запись изучили и воссоздали обстановку насколько было возможно. Это не похоже на промах с направлением съемки. Быть может, Аномалия просто невидима для нашей аппаратуры? — с иронией спросил господин Эйргон и повернулся к исследователям, желая услышать их мнение по этому поводу.
— Мы не можем сказать ничего за эту догадку, но и не можем опровергнуть. Если Марк прав, то это будет очень странно, учитывая, что камера способна запечатлеть электромагнитные волны за пределами видимого нами спектра.
— За пределами? Но, он ведь сказал, что цвета выглядели вполне естественно… Есть способ проверить Марка?
— Определённо — да. Но необходимо оборудование, которого в Форбене точно нет.
— Хорошо. Этот вопрос я решу в скором времени. Продолжай, Марк. Ты хотел высказать свое предположение.
— Аномалия выглядит, как громадная змея.
Исследователи переглянулись, а отец уставился в окно.
— Ведет себя, как хищник, выглядит, как змея, но, по сути, ею не является, — высказал свои размышления Старший Советник, — Еще и этот… Мэрон. Что это вообще такое? — он нахмурился и обратился к скучавшему в стороне Диру, — Дир, Марк здесь. Он вернулся живым после встречи с Аномалией, как ты говорил. Видишь что-нибудь еще?
— Я видел Марка по… после встрели с Че… Лесным, но не здесь, — волнуясь, ответил мальчик.
— Где же это было? — мистер Эйргон начал нервничать.
— Рядом были окопы и танки.
— Укрепления Форбена?! Почему ты сразу не сказал?
— Я… Я не видел там такого места.
— Не у Форбена? — уточнил я, — Господин Эйргон…
— Слишком неопределенно. И без Вермардской угрозы, таких мест в Динзавии насчитывалось несколько сотен, так что узнать наверняка можно только показав их все Корнеллу. У нас нет на это времени. Информации недостаточно, Марк. Твое задание всё еще в силе, — отец вздрогнул, но на этот раз даже не повернулся к Старшему Советнику лицом, — То, что Аномалия, возможно, видима только при помощи научного оборудования, или вовсе невидима для нас — лишь усложняет взаимодействие с ней. Как придумаешь способ получить необходимое, сообщи дежурному — мы обсудим.
Старший Советник, как и в прошлый раз, ушел, забрав Дира с собой.
Палата № 2. День.
Мистер Биэль задержался, чтобы рассказать о последних новостях насчет Аномалии. Оказывается, сразу после контакта, она внезапно уменьшила свой «пугающий радиус». Патрулям оцепления пришлось пройти не одну сотню метров к Эб-Гон, прежде чем компаньоны вновь ощутили её присутствие. Были даже опасения, что она вновь исчезла, как перед первым контактом со мной.
Сегодня она точно находится примерно по центру поселка, иногда двигается и отпугивает всё живое лишь с полукилометра, что в два с лишним раза меньше её обычного радиуса. Однако, компаньоны постепенно отступают, тем самым указывая, что её «сила» приходит в норму.
Телефон изъяли, так что связи с Гектором в скором времени точно не предвидится. Сотрудники посоветовали писать о том, что нужно передать.
После обеда мне стало еще лучше и, к приходу отца, я уже спокойно расхаживал по палате. Меня больше не просили сидеть из-за угрозы окружающим, и лишь иногда замеряли радиационный фон.
— Ты уже восстановился? — папа закрыл за собой дверь и замер, ожидая моего ответа.
— Очень похоже, что да. Ничего больше не болит, а зрение такое же острое, как и вчера. Ты надолго? У меня есть очень важная тема, которую следует обсудить именно с тобой.
— Не больше часа, думаю.
Отец с подозрением осмотрелся и сел. Похоже, он опасался прослушки.
— Этого достаточно. Па, как давно я говорил тебе о Велле?
Он облегченно вздохнул и вопросительно посмотрел на меня.
— Точно не в этом месяце. Может, весной. Ты говорил, что хотел поговорить с ней один на один.
— Ты прав. Значит, начну немного издалека.
— Хорошо.
— Вечером перед походом, я решил, что позвать её в Эб-Гон — будет неплохой идеей. Когда мы говорили, она догадалась о моем намерении затронуть тему присмотра. Выяснилось, что Велла уже назначила присмотр… Я опоздал.
Отец кивнул с грустным видом.
— Перед твоим приездом она заходила ко мне в палату. Мы говорили. Она была той Веллой, которую я помню. Затем, мне пришло в голову спросить её о присмотре вновь.
— Нехорошо.
— Да, знаю. В тот момент мне было очень печально видеть Веллу. Я хотел отстраниться, и сделать это так, чтобы больше не иметь возможности общаться с ней.
— Ты злился.
— Кажется, да… На следующий день она пришла вновь и со слезами просила меня простить её. Велла сказала, что присмотр не состоится, и теперь ей нужен я. Я же ответил, что не могу ничего обещать из-за происходящего.