Остин Гроссман - Скоро я стану неуязвим
Дева пожимает плечами.
— Кажется, все ясно.
Черный Волк бросает косой взгляд на нее, хмурит бровь. Похоже, Дева прячет улыбку.
Домой возвращаемся на самолете вертикального взлета; я подсаживаюсь к Лили.
— Невероятно!
Она вздыхает, усмехается.
— Это все хвост… Он бьет хвостом три раза перед прыжком. Доктор Невозможный рассказывал.
Позже я проигрываю всю сцену в записи — она права. Надо запомнить.
Пять супергероев заходят в бар в Грин-Бей, штат Висконсин: Дева, я, Торжество Радуги, Дикарь и Лили. Бар, точнее ночной клуб, называется «Мефисто» и славится тем, что привлекает магнатов черного рынка и суперменов — из тех, что постраннее и поугрюмей. Как ни досадно, меня сюда до сих пор не пускали.
Приземляемся на свободное место на парковке в паре кварталов от бара. Чувствуется, что остальные входят в образ. По дороге Дева проводит инструктаж — в основном, для меня.
— Входим и сразу назад. Не затевайте ничего такого, чего не сможем довести до конца.
— Здешний народец любит повыпендриваться, — добавляет Черный Волк, проверяя, хорошо ли сидят перчатки.
— Да я сюда всю жизнь ходила! — хихикает мне на ухо Лили.
Двое вышибал охраняют вход, но расступаются под взглядом Девы. Внутри все моментально стихает. За последние дни я забыла, что Дева — мировая знаменитость, особенно на фоне здешних посетителей. В баре темно, но для меня это, разумеется, не проблема. Примечаю следы радиации, несколько странных источников излучения, кажется, даже серой попахивает.
Дева ступает в опустевшее пространство, под свет прожекторов. Власть и уверенность она источает лучше любого силового поля. Сказывается многолетняя привычка ощущать себя непревзойденной, почти богиней; к тому же, она — дочь одного из самых могущественных мужчин на Земле. Свой костюм она носит, как униформу, а не ради маскировки. Сразу видно, что мать у нее — принцесса.
— Спокойно. Ничего страшного. Мы просто зашли выпить. — Голос Девы разносится по всему залу. Непринужденно улыбаясь, она одаряет присутствующих неожиданно тяжелым взглядом. Всем известно про Сполоха.
Реакция меняется, когда на свет выходит Лили — невнятное шипение из ниоткуда.
— Иуда! — слышится от бильярдных столов.
В баре человек пятьдесят, за каждым не уследишь. Огромному мужчине с татуировкой в пол-лица приспичило преградить мне дорогу.
— Ого, девка-робот! — невнятно ворчит он. Рентген показывает странное — наверняка, у мужика особые способности.
Разумеется, все полезут ко мне — к новенькой, к той, которую можно запугать. Ощущение очень знакомо. В костном мозге укоренились воспоминания: во мне пять с половиной футов роста, лишний вес и волосы мышиного цвета; я — самое непримечательное создание в любой компании. Наношу сильный удар тыльной стороной ладони; звук такой, как будто кинули о стену горсть тяжелых шарикоподшипников. Он падает на стул; я делаю шаг вперед, желая довершить начатое.
Несколько человек вскакивают на ноги. Я остро ощущаю недостатки собственной брони. Оглядываюсь в поисках какой-нибудь колонны, чего угодно — только бы прислониться. На плечо опускается рука с когтями.
— Спокойно, Фаталь. Настоящие супермены есть? — голос Дикаря возвращает меня в реальность. Мы — супергерои, а они — криминальные элементы, трусливый и суеверный народец. К тому же, я — в команде.
Напрягаю все органы чувств; левым глазом вижу, как комната становится бело-зеленой, ее пронзают розовые и фиолетовые вспышки энергии. Мой встроенный жесткий диск ощутимо набирает обороты — лица всех присутствующих загружаются в программу распознавания, полученную от знакомого из органов.
База данных металюдей выдает с полдюжины имен. ПсихоПрайм — один из старых подручных Доктора Невозможного. Вот он, сидит в угловой кабинке; бросаю тяжелый взгляд. На нем бледно-голубой комбинезон, униформа какой-то тренировочной школы из далекого будущего, которую он, якобы, закончил. Из-за лысого округлого черепа он еще больше похож на безработного актеришку из «Звездного пути». ПсихоПрайм не глуп, против нас не пойдет. Вскидывает обе руки (в одной стакан), безмолвно провозглашая тост и притворно капитулируя.
Остальные «Чемпионы» расходятся по залу, высматривая нашего клиента. Все разговоры стихли. Похоже, уголовнички присмирели от репутации легендарной команды. Дикарь пробирается между столиков, смотрит сверху вниз, как великан-людоед, кивает знакомым. Лили изображает, что ей все нипочем, но жмется ближе к выходу. Ей здесь может не поздоровиться.
В противоположном конце комнаты потасовка, кто-то просит помощи… Торжество Радуги наступает на взъерошенного парня в пиджаке из лилового бархата; на вид — хиппи, попавший в нехорошую компанию. Девчонка хватает его за лацкан пиджака и одной рукой сдергивает со стула. Совсем как в кино: держит противника на весу, на вытянутой руке, и улыбается, точно зловредная школьница. Я перекидала за шкирку много народу, и знаю, как это делается — нужно напрячь ноги, плечи… Она приподнимает его выше, откуда-то изнутри раздается скрип привода. Видала я и похуже, но от этого зрелища меня мутит. Радуга такая худенькая… кажется, в ней меньше человеческого, чем во мне.
Его зовут Террапин, и он клянется, что ничего не знает. Я, например, верю. Он — мелкий торговец экзотическим оружием, с незначительной способностью испускать энергию. Беспокойство толпы нарастает. Всякому унижению есть предел… вот-вот грянет гром! Большинство здешних посетителей на Сполоха зла не держат. Кому оно надо? Один Доктор Невозможный был вечно недоволен.
Мы направляемся к выходу; толпа медленно расступается. У дверей Черный Волк останавливается и оборачивается.
— Увидите Доктора Невозможного, узнаете, где он — свяжитесь с нами. Для вашего же блага.
Толпа недовольно ворчит.
— Вам его не достать! — выкрикивает кто-то.
— Идем. Хватит. — Дева кивает на выход.
Я выхожу последней. В дверях мне на затылок обрушивается пивная бутылка. Глупо — там металлическое покрытие в дюйм толщиной. Встроенные рефлексы предотвращают подобные вещи; сначала тело напрягается, левая рука автоматически перехватывает бутылку, зажимает руку нападающего в крепкий захват, а правый кулак в воздухе, готов ломать ребра, пробивать броню.
Мой противник слаб даже по человеческим меркам. Лили прохладными пальцами перехватывает мое запястье — как раз вовремя, а то я бы убила ПсихоПрайма.
На булыжную мостовую в Иркутске опускается снег, тает; воздух становится холоднее. Я на крыше, скорчилась на толе и гравии. Лили присаживается на корточки рядом со мной, погода ее явно не беспокоит.
