Валерий Большаков - Марс наш!
А ее там быть не должно.
Споров было достаточно, но Николай переспорил даже Гоцмана.
В итоге на «Либерти» перешли Воронин с Подоляном, а Царев с «последними из марсиан», как мрачно шутил Зайченко, остался на «Леонове».
– Догоняйте! – усмехнулся невесело Николай, закрывая внешний люк штатовского ТМК. – Ну, что, Ашот? Поехали?
– Поехали! – храбро ответил Подолян.
Расстыковавшись, два корабля летели рядом, потом «Либерти» включил двигатель на разгон.
Марс выглядел уже не точкой, а кругляшом, и черно-зеленые пятна на оранжевом фоне становились узнаваемыми.
Задача Воронина была проста – расчистить орбиту вокруг «Красной планеты» от всяких там, «Астр», чтобы всякие гражданские «Леоновы» могли спокойно прибыть с грузом.
Эх, подсмотреть бы в конце учебника ответ на эту задачку…
Николаю было неуютно на «Либерти».
Такое чувство, что он снимает квартиру у нерадивых хозяев.
Все вокруг было ему чуждо – и дурацкие плакаты с очередным голливудским суперменом, и тюбики с кленовым сиропом, и жвачка, прилепленная на откидной стол.
Одно утешало – они здесь ненадолго…
Три дня спустя Марс вырос настолько, что стал раз в десять крупнее Луны, которую видно с Земли.
Все видать – и шрам Долины Маринер наискосок, и гигантские вулканы, похожие на соски, и темный треугольник Большого Сырта, и кокетливая полярная шапочка.
Марсианские пустыни отливали яркими красками теплого спектра – красными, оранжевыми, кирпичными, бурыми.
Виделись они очень четко, да и сам диск планеты не размывался по краю, как на Земле, а круглился отчетливо и резко.
Грань между светом и тьмой, между твердью и космосом была словно циркулем очерчена – атмосфера хиленькая, реденькая.
А Марс все наплывал, и наплывал, накатывался, надвигался, пока не растекся за пределы видимости.
Двигатели «Либерти» давно работали в режиме торможения, снижая скорость до первой космической – для Марса она равнялась трем с половиной километрам в секунду, вдвое меньше, чем у Земли.
А когда ЯРД отработал свое, включилась рация.
– Хэлло! – разнеслась английская речь. – Элмер, ты на связи?
Воронин сделал знак Ашоту: отвечай, мол.
У Подоляна голос был похож на тенорок Данна, да и произношение не хромало, как у Николая.
– Хэлло, Чак! – радостно заорал бортинженер. – Видали, как рвануло?
– Еще бы! Рвануло знатно! Было, на что посмотреть.
– Слушай, Чак… – Тон у Ашота стал заговорщицким. – Тут такое дело… Мы же не сразу «Леонова» подорвали… Короче, обыскали корабль.
– И что? – насторожился Чак.
– Русские высаживались на Цверге. И нагребли кучу золота и платины!
– Ну?! – ахнули на «Астре».
– Я тебе говорю! Самородки с лошадиную голову! Грудой!
– Ух, ты…
Неожиданно в разговор вмешался иной голос, грубоватый басок.
– Сержант-майор Данн? Говорит второй лейтенант Поттер.
– Сэр! – рявкнул Ашот по-строевому – Йес, сэр!
– Это правда? Насчет золота?
– Йес, сэр!
– Мистер Хоршем далеко?
– Пригласить, сэр?
– Зови.
Воронин кивнул Подоляну: переключай, мол.
Ашот нажал нужную клавишу и Николай дотронулся пальцем до усика микрофона.
– Хоршем слушает, – тщательно выговорил Воронин.
Коли этот Поттер обращается к командиру «Либерти» официально, как к «мистеру», стало быть, они не в друзьях.
Будем надеяться, что второй лейтенант не слыхал голоса Рона Хоршема…
– Мистер Хоршем, – бархатно проговорил второй лейтенант, – мы в одной команде?
– Думаю, да, мистер Поттер.
– О, называйте меня просто Джо!
– Для друзей я – Рон.
– Рон… Поговорим тет-а-тет?
– О'кей, Джо. Элмер, подождите в переходном.
– Да, сэр, – сказал Ашот и осклабился.
Воронин приложил палец к губам – молчок.
– Слушаю, Джо.
– Сколько золота на борту?
– М-м-м… Могу ошибиться, но не меньше тонны.
– О-о… Убитые есть?
Николай помолчал, словно не желая признаваться, но выдавил-таки:
– Трое. Русские дрались как черти.
– Отлично, Рон! У вас есть золото, а у меня – возможность незаметно переправить его на Землю.
– Десантный модуль…
– Именно.
После непродолжительного молчания командир «Леонова» выдавил:
– Договорились, Джо.
– Рон… Вы не подумайте только, будто я не доверяю вам, но… Не могли бы наши корабли состыковаться?
Воронин даже вспотел от радости.
Он-то хотел экипаж «Астры» заинтересовать, да уговорить на стыковку, а они уже и наживку проглотили, и поплавок, и удочку!
Замечательно…
– А почему бы и нет, Джо? Доверие должно быть полным, хе-хе…
Часом позже, над ночной стороной Марса, «Либерти» состыковался с «Астрой».
Корабль основательно тряхнуло, и Воронин еле дождался, пока мехсоединение намертво связало два ТМК.
Он сверился с расчетами, выполненными Ашотом.
Пора!
– Двигатели на торможение! – резко скомандовал Николай.
Подолян, с вытянутой над пультом рукой, резко нажал клавишу.
Остальное доделал компьютер.
Корабль мелко задрожал, выдавая полную тягу по оси.
Скорость ощутимо снижалась и, по всем законам небесной механики, уменьшалась и высота орбиты.
«Либерти», захватив в «объятия» «Астру», падал на Марс.
Рация так и переливалась огнями, во внешний люк долбили тяжелыми предметами («Головами побейтесь», – ворчливо посоветовал бледный Ашот), и Воронин принял меры предосторожности, чтобы американцы не вздумали расстыковывать корабли, – он включил три оружейных модуля из четырех, что стояли на «Либерти».
Модули загрохотали, пушки исправно палили, шпигуя «Астру» снарядами малого, но зловредного калибра.
Вскоре очереди продырявили корабль насквозь, и пушистые клубы разрывов стали распускаться за бортом «Астры».
Последняя кассета скормила модулю боеприпас, и огонь стих.
В люк тоже никто не долбился.
Вот, и хорошо…
Два корабля, слипшиеся, как пельмени, вошли в жиденькую атмосферу Марса, и только тогда Николай покинул пульт.
– Уходим!
– Уходим! – облегченно выдохнул Подолян.
Одолевая перегрузку, они пробрались в посадочный модуль и отстыковались в аварийном режиме.
Воронин убрал с кресла здоровенный самородок (приготовленный для плана «Б») и сунул его под пульт, чтоб не мешался под ногами.
– Что стоишь? – прокряхтел он, привязываясь.
– Отсюда лучше видно, – ответил Подолян, приникнув к маленькому иллюминатору. – Падают-то как, смотреть приятно!
– Сядь.
– Чичас.
– Сядь, сказал!
Ашот живо упал на свое место и мгновенно пристегнулся.
– Где мы хоть? – проворчал Николай.
– Над Долиной Маринер. Я все верно рассчитал!
– Чучело…
