Дмитрий Распопов - Ремесленники душ
Продолжить нам не дали, поскольку в класс вошел сэр Нейман.
– Добрый день, молодые люди, – поздоровался он, словно не заметив, что возле меня собрались одногруппники. – Сэра Ричарда дер Арни задержали на фронте, и он не успел вернуться к началу учебного года, поэтому пока его предмет буду вести я.
– О! Он участвует в войне? Почему? Он же учитель? – посыпались вопросы.
– Все учителя обязаны проходить полевую практику, – улыбнулся он, – это часть подтверждения нашей квалификации. Мистер Рэджинальд, с вами все в порядке? – обратился он ко мне. – Сегодня утром директор уведомил нас, что вы свободны до завтрашнего дня.
– Да, сэр. – Я обрадовался, что мои страхи по поводу наказания не оправдались. – Я отдохнул, так что готов продолжать обучение.
– Думаю, позже директор скажет лучше меня… – Он внимательно посмотрел на меня. – Я лишь скажу, что горжусь, что в нашем колледже есть такие ученики.
У меня от его похвалы и всеобщего внимания покраснели уши и щеки, захотелось провалиться под землю, чтобы на меня никто не смотрел, но чувство было невыносимо приятным.
– Хорошо, не будем больше смущать мистера ван Дира и начнем уроки. – Сэр Нейман понял мое состояние и, весело подмигнув мне, сменил тему.
Если бы мне кто-то две недели назад сказал, что всего за одну ночь я стану известным и жизнь моя изменится в лучшую сторону, я бы лишь засмеялся в ответ. Но вот теперь, стоя на благотворительном приеме супруги императора, которая, оказывается, была попечителем сгоревшего пункта мигрантов, я не был в этом уверен.
Началось все с того, что меня переселили в дом привратника, провели в мою комнату небольшой колокол, и теперь я наслаждался полной свободой от соседей. Личная ванная комната и туалет были в моем полном распоряжении. А еще на вторую же ночь ко мне в дом пробралась Люси и, полностью раздевшись, скользнула ко мне под одеяло и, выспрашивая подробности произошедшего, лишила меня девственности. Девушка оказалась опытной, поэтому я лишь лежал на спине и с трепетом наблюдал, как ее мягкие руки сначала помяли мой член, а потом он попал во влажную и теплую глубину, движения которой вызывали у меня судороги сладости и неги.
Утром, наградив меня еще одним соитием и прощальным поцелуем, девушка выскользнула из кровати, оделась и, скрипнув дверью, растворилась в утреннем тумане, оставив меня наедине с чувством нереальности произошедшего. Гордость от того, что я стал настоящим мужчиной, смешалась с ощущением, что мною воспользовались.
И вот теперь я стоял, одетый во взятые напрокат фрак и цилиндр, в толпе аристократии, а мой отец, который палец о палец не ударил, даже не дав денег на одежду на этот вечер, стоял рядом и вел себя как надутый павлин.
Неожиданное приглашение было вручено мне директором колледжа за ужином, так что, ощущая на себе восхищенные взгляды не только Люси, я чувствовал, что моя постель может быть снова согрета, и не одной ею. Еще бы – второкурсник, про которого написала ежедневная газета, удостоился приглашения на благотворительный вечер императрицы! Странно, ведь то, что еще год назад заставило бы меня радоваться и трепетать от гордости, теперь не имело такого большого значения. Смерть и большой труд других людей стояли за моим успехом, и то, что почести достаются одному мне, совсем не приносило мне радости. Только успех у противоположного пола мирил меня с текущим положением дел, и я молча принимал все это.
Летний дворец был огромен. Когда мы проезжали по широкой аллее, усаженной по бокам вечнозелеными туями, я смог оценить, насколько он велик. Отец, сидящий рядом, без умолку говорил мне, как нужно себя вести в присутствии высокой аристократии, и, чтобы я не опозорил его, лучше всего мне молчать и стоять рядом с ним. Противно было находиться рядом с человеком, который два года тебя не видел, не принимал участия в твоей жизни, но стоило тебе выделиться и стать немного известным, тут же появился и вел себя так, как будто ничего не происходило. Я был уверен, что, едва вечер закончится, он довезет меня до колледжа и я снова не увижу его до момента, пока не произойдет что-то, стоящее его внимания.
Его трескотня все больше раздражала меня, поэтому я постарался отвлечься, рассматривая окрестности. Большие витражные окна высокого белого дворца, залитые светом, только подчеркивали богатство и достаток, и двенадцать титанов, поддерживающих козырек перед входом, были безупречно красивы. Я не был особым ценителем искусства, хотя нам его преподавали, но о них нам говорил на уроках сэр Ньюрвик, причисляя их творение одному из лучших скульпторов прошлого.
– Еще раз повторяю: стой все время подле меня. – С этими словами отца я и очутился в толпе аристократов и стоял как болванчик, пожимая чьи-то протянутые руки и улыбаясь.
Вдруг мой взгляд зацепился за нетипичный цвет, который мелькнул справа от нас. Отойдя от отца, я заглянул за колонну и увидел трех знакомых полицейских при полном параде. Я впервые увидел их в форме и очень сильно удивился. Они стояли одни, вдали от толпы аристократов, и явно чувствовали себя не в своей тарелке. Я решил подойти и подбодрить их, так как видеть смущенного инспектора, да к тому же в парадной форме, вряд ли когда еще удастся.
Протиснувшись мимо людей в черных фраках и их красивых спутниц, я подошел ближе. Меня заметили, и я с удивлением увидел, как сержант встал навытяжку.
– Добрый вечер, старший инспектор, – поздоровался я сначала со старшим по званию, а потом с двумя другими, – добрый вечер, господа.
– А, мистер Рэджинальд, – какой-то чересчур льстивой улыбкой, которая меня покоробила, улыбнулся мне мистер Твайс. – Как поживает ваш отец? Я давно хотел познакомиться с ним.
Поймав красноречивые взгляды стоявших рядом с ним полицейских, я понял, что пусть и получу нагоняй от отца позже, но, если сейчас отведу от них Твайса, получу больше благодарности, чем за помощь при пожаре. Видимо, они получили еще более жесткие инструкции, чем я.
Мне, конечно же, здесь было все в новинку, и будь я не так сильно уставшим после порции восхищения, полученной в колледже, сейчас бы стоял и глазел на все удивленно. Еще бы, простой сельский паренек попал на прием самой императрицы! Но повторюсь, чтобы досадить нерадивому родителю, который меня откровенно раздражал весь вечер, я решил пойти на очередное «преступление» и отвел старшего инспектора к знати, где стоял отец. Представив Твайса как лучшего сыщика Ист-Энда, к тому же спасшего множество жизней при пожаре, я поймал его благодарный и понимающий взгляд да так и оставил его с ними, вернувшись к полицейским, которых обделили вниманием. Те явно расслабились, когда старший инспектор окунулся во внимание знати, которая расспрашивала его о жизни трущоб, а также о поиске бандитов.
