Марк Сиддонс - Избранница ночи
Когда ум не поспевает за языком, жди беды. Так и случилось на этот раз.
Услышав возглас Тюка, из толпы отделился молодой человек, по виду приказчик богатого купца.
— Рыжая? — подходя поближе, спросил он.— Очень я рыжими интересуюсь. Одну из них мне бы очень хотелось найти и потолковать по душам.
Соня мгновенно узнала говорившего — это был Ахсарбек, одна из жертв Лабеса, которого они нагрели как-то на весьма кругленькую сумму.
— Ну-ка дайте мне посмотреть на рыжую! — протянул он к ней руку, попытавшись сбросить капюшон.
Соня поступила с несчастным приказчиком, которому и так уже в свое время досталось от нее, весьма невежливо, почти так же, как и с предыдущим приставалой. Цепко ухватив рукав Ахсарбека, она резко продолжила движение его руки вперед, в стену, находившуюся прямо у нее за спиной. Рывок был настолько сильным, что вместе с явственно слышимым хрустом ломаемой кости послышался громкий чавкающий звук, и лицо приказчика превратилось в страшную кровавую маску.
Зрители охнули и непроизвольно попятились в стороны. Ахсарбек был в таверне не один, и кто-то из его дружков бросился ему на помощь.
— Я знаю эту девку! — ополоумев от случившегося и, по всей видимости, желая отомстить Соне за прежние унижения, завопил Тюк.— Она…
Резкое движение Сони почти оторвало ему голову. Из располосованного ножом горла, как у забитого куренка, хлынул поток крови. Приятель Ахсарбека успел выхватить кривую саблю, но ученики Гуинхея были стремительными, как бросок кобры. Соня, не желая больше множить ряды досрочно отправившихся по ее милости из этого мира, просто-напросто отрубила бедняге кисть, а затем взлетела одним прыжком на ближайший стол и, прыгая по тарелкам и расшвыривая попадавшиеся под ноги кувшины, поспешила к выходу. На улице девушка выдернула из седла попавшегося ей на пути какого-то богача, разодетого в шелка, вскочила на коня и успела миновать городские ворота прежде, чем слух о происшествии на постоялом дворе достиг ушей стражников.
Когда стража явилась на место происшествия, никто толком не мог объяснить, что же случилось на самом деле. Два трупа: совершенно обескровленный Тюк, у которого голова болталась, словно привязанная к туловищу красной тряпкой, и бедолага приказчик, которому Соня, слегка не рассчитав силу рывка, сломала шейные позвонки.
Меньше всех пострадал, подтверждая этим старую истину, что нет правды на земле, забияка и виновник всего происшествия: вывалявшийся в луже собственной блевотины, он через некоторое время сумел без посторонней помощи доползти до лавки и, облокотясь на нее, пытался вспомнить, кто же ударил его в живот с такой невероятной силой…
Когда кто-то из посетителей сообщил, что напавший на посетителей таверны был на самом деле женщиной, его подняли на смех:
— Какая девка? Ты видел когда-нибудь, чтобы баба могла так действовать?
— Но эти же говорили,— пытался оправдаться совершенно сбитый с толку свидетель,— я сам слышал…
— А ты больше слушай, тебе еще не такого наболтают! — И на незадачливого свидетеля махнули рукой, переключив внимание на несчастного виновника происшествия, которого продолжало тошнить.
В конце концов все решили: это был демон, потому что не может же человек в мгновение ока расправиться с несколькими далеко не слабыми мужчинами и при этом даже не оставить хоть какого-то воспоминания о себе. Постепенно все затихло, и посетители вернулись к прерванной трапезе, обсуждая злокозненные проступки темных сил, а также припоминая, что пострадавшие сами были далеко не во всех отношениях благовоспитанными и почтенными людьми. Про несчастного молодого красавчика поговаривали, что он облегчил кассу своего прежнего работодателя на весьма кругленькую сумму и был вынужден бежать из родного города, а уж если боги решили наказать их за неблагочинные деяния, то так оно и нужно…
«Чтобы вас всех разорвало в клочья! — злилась Соня. Вместо того чтобы спокойно спать в маленькой комнатенке, она сейчас во весь опор гнала лошадь по степи. Она, правда, забыла, что из ее обидчиков почти никого уже нет на этом свете.— Хотя здесь все-таки свежий воздух, надоели мне эти вонючие постоялые дворы…» — Она совсем успокоилась и вспомнила слова учителя о том, что все в мире относительно и не бывает чего-то совсем уж плохого, равно как и до тошноты хорошего. Всегда что-то найдешь, а что-то потеряешь, и у каждой медали имеется обратная сторона…
Глава восьмая
Текмесса встретила ее так, будто они расстались утром и Соня просто вышла со двора на рынок, не более того. — Приехала? Я тебя жду,— бросила старуха,— у меня уже все готово. — Что готово? — не поняла Соня.
— Гуинхей сообщил, что тебе надо направиться к Кантенфласу. Ступай в дом.
Девушка последовала за Текмессой и, войдя в знакомое ей просторное помещение, увидела разложенные на лавке тонкую кольчугу и плащ со знакомым рисунком — шкура рыси,— к которому успела привыкнуть за время обучения у Гуинхея.
— Переоденься.— Старуха расположилась в кресле, ожидая, пока Соня будет готова.
Девушка скинула с себя дорожную одежду и перед тем, как надеть приготовленное старухой, подошла к большому зеркалу на стене. За время, проведенное в монастыре, она ни разу не видела, своего тела и сейчас с любопытством уставилась на отражение. Бесконечные упражнения сделали ее фигуру суше и стройнее, чем раньше. Соня согнула руку в локте, и напрягшиеся мускулы подтвердили, что она неспроста чувствовала себя гораздо сильнее, чем раньше. Она с удовлетворением потрогала выпуклые мышцы на животе и придирчиво осмотрела себя с головы до ног. Высокая, покрытая легким загаром сильная женщина понравилась Соне. Тонкая, гибкая талия, крепкие и стройные ноги… если бы не выпуклая грудь и крепкие бедра, ее вполне можно принять за молодого воина.
Девушка повернулась к зеркалу спиной и, скосив глаза, мельком оглядела себя сзади, но тут же поймала взгляд Текмессы.
— Да, племянничек неплохо поработал над тобой, я этого и ожидала.
— Почему? — Соня возвратилась к лавке и стала надевать рубаху.
— Ты первая женщина в его монастыре, и Гуинхей, конечно же, постарался не ударить лицом в грязь,— хихикнула Текмесса.
Соня не стала углубляться в расспросы, хотя ей было очень любопытно узнать, каким образом старуха знает так много о монастыре, находясь от него так далеко. Она оделась, застегнула пряжки кольчуги и набросила плащ.
— Хорошо,— пристально посмотрев на нее, сказала старуха.— Возьми свое оружие и пойдем.
Девушка повиновалась, и они прошли в одну из маленьких комнатенок, где в прошлый раз Соне побывать не удалось. Помещение было совершенно пустым, если не считать высокого резного кресла на подставке и двух узкогорлых медных сосудов, стоявших по обеим сторонам возвышения.
