Роберт Говард - Чёрные колдуны
Возможно, аколиты достигли невидимой границы, через которую не смели переступить, быть может стигийский пояс Хемсы лишил силы их чары. Конан склонен был думать, что все гораздо проще: зная, что за поражение будут наказаны смертью, цепные псы Черных Колдунов решили использовать последнюю возможность и, как подобает мужчинам, победить или умереть.
Среди скалистых обломков началась кровавая схватка, оружием в которой было не искусство чернокнижников, а обычная сталь. Зазвенели клинки, сабли со свистом рассекали воздух, разя плоть, кулаки наносили удары, лилась кровь, а по телам поверженных топтались сражающиеся.
Аколиты дрались отчаянно, они были увертливы, словно змеи, и прыгали по камням, как гигантские зеленые кузнечики. Лишь четверо людей Керим Шаха вышли живыми из этой сечи, но слуги Черных Колдунов полегли все до одного. Убитых и раненых аколитов сбросили в пропасть, и они медленно опустились на сверкающее внизу серебристое дно. Погибших иракзаев стащили под обломок скалы и кое-как присыпали мелкими камнями и гравием.
Покончив с этим скорбным делом, победители, отерев с лиц пот и кровь, огляделись. Они стояли среди потрескавшихся скал, образовавших зубчатый край расщелины. Вьющаяся отсюда по невысокому склону тропа вела к широкой лестнице из зеленого нефрита, которая поднималась на длинную галерею, а за ней высился замок Черных Колдунов, вырубленный, казалось, из цельной скалы. Его стены вздымались высоко над головами, наполняя души людей мрачным восторгом: столь искусно было это творение сверхчеловеческого разума. Немногочисленные окна были прикрыты ставнями. Никаких признаков жизни: никто не встречал, но никто и не нападал на незваных гостей.
Молча они двинулись вверх по тропе, осторожно, словно люди, приближающиеся к змеиному логову. Иракзаи шагали угрюмо, помня, что противник, который ждет их впереди, не чета тем, с которыми до сих пор приходилось сражаться. Даже Керим Шах молчал. И только Конан, казалось, вовсе не думал о том, что своим появлением в этих запретных для всякого смертного местах нарушил одно из самых строгих табу людей Востока. Он был северянином, киммерийцем, и его народ не раз сражался с демонами и чернокнижниками так же ожесточенно и успешно, как и с прочими врагами.
Он первым взошел по широкой лестнице на галерею из зеленого нефрита, пересек ее и приблизился к обитой золотом двери из тикового дерева. Настороженно глянув на верхние этажи вздымающейся над ним огромной пирамиды замка, киммериец протянул было руку к медной ручке двери и вдруг застыл. Ручка была сделана в виде змейки с выгнутым телом и поднятой головой. Конан заподозрил, что металлический гад может вдруг ожить от прикосновения его руки.
Криво усмехнувшись, он рубанул кинжалом по шее змеи, и его подозрения тут же подтвердились: на пол галереи, извиваясь, упала рассеченная надвое живая змея. Острием кинжала варвар отбросил обрубок подальше и вновь обратился к двери.
Вокруг царила полная тишина. Розоватая мгла окутывала далекие вершины, покрытые вечными снегами, в которых отражались искрами солнечные лучи. Высоко в небе парил ястреб, похожий снизу на маленькую лодку в океанском просторе. Кроме него единственными живыми существами были иракзаи, туранец и киммериец, стоявшие перед входом в обитель Черных Колдунов. Их фигурки казались маленькими и беспомощными рядом с громадой замка. Холодный ветер, долетевший с ледников, трепал лохмотья четырех иракзайских воинов.
Конан снова и снова бил в дверь кинжалом, и эхо вторило его мощным ударам. Крепчайшая сталь пробила золотую пластину и в щепки разнесла тиковое дерево. Осторожно заглянув в образовавшееся отверстие, киммериец увидел комнату с голыми стенами из шлифованных камней и мозаичным полом. Единственной мебелью были низкие столики из резного эбенового дерева, напротив входа возвышался каменный подиум. В комнате не было ни единой живой души. В противоположном углу Конан заметил еще одну дверь, ведущую, по всей видимости, в глубь замка.
Киммериец просунул руку в пробитое отверстие и легко поднял бронзовый засов, запиравший дверь изнутри. Открыв тяжелые створки, он велел Керим Шаху оставить одного из воинов сторожить вход и вошел внутрь. За ним последовали туранец и три иракзая.
Когда они скрылись, страж, оставшийся снаружи, сплюнул себе под ноги и пробормотал какое-то ругательство. Ему вовсе не улыбалось остаться одному в этом жутком месте, но, помня о клятве умереть за своего господина, он подчинился его приказу. Зловещую тишину вдруг нарушил тихий издевательский смех, донесшийся откуда-то сверху. Подняв голову, иракзай увидел стоявшего на балконе второго этажа человека, одетого в черную тогу. Он по-птичьи кивал головой, презрительно глядя на воина, и тихо смеялся. Иракзай быстро натянул тетиву и пустил стрелу вверх. Расстояние было небольшим, и стрелок легко поразил цель: стрела пронзила грудь человека в черном. Однако тот даже не покачнулся. Продолжая смеяться, он легко вырвал стрелу из своего тела и швырнул ее обратно стражнику.
Иракзай машинально схватил кувыркающееся в воздухе древко и тут же в ужасе вскрикнул. Стрела в его руке ожила, обвивая руку воина холодными скользкими кольцами. Он попробовал отшвырнуть от себя это мерзкое существо, но было поздно. Клиновидная змеиная головка с красными, как уголья, глазами приблизилась к его лицу… Воин еще раз крикнул, лицо его налилось кровью, глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Забившись в страшных судорогах, он сполз вдоль стены на землю и, дернувшись в последний раз, замер навсегда.
Услышав его крик, вошедшие в замок бросились назад. Конан первым подскочил к открытой двери и увидел иракзая, неподвижно лежащего на полу галереи, сжимая в руке стрелу. Киммериец хотел было подойти к нему, но натолкнулся на невидимую преграду, которая перекрыла выход. Он ощутил под пальцами холодную поверхность и принялся наносить по ней удары кинжалом. Его остолбеневшие товарищи увидели, как варвар яростно поражает воздух, а лезвие отскакивает со звоном, словно натыкаясь на твердое вещество.
Наконец Конан оставил бесплодные попытки, поняв, что даже легендарный меч Амир Курума не смог бы сокрушить невидимую стену. В нескольких словах он объяснил это Керим Шаху. Туранец пожал плечами:
— Что ж, путь к отступлению нам отрезан, придется поискать другую дорогу.
Конан кивнул и решительно направился к закрытой двери в углу комнаты, с каждым шагом ощущая возрастающую опасность. Подняв кинжал, киммериец собрался ударить в дверь, но та вдруг бесшумно распахнулась, словно обладала собственной волей. Конан перешагнул через порог и оказался в огромном зале. Купол поддерживали блестящие колонны, а в ста футах от входа начинались широкие ступени нефритовой лестницы, сужающейся кверху, точно пирамида. Чтобы достичь этой лестницы, Конану нужно было миновать черный, сверкающий алтарь в центре зала. Огромные золотые змеи вились по четырем углам монолита, подняв чешуйчатые головки, обращенные на четыре стороны света, — словно стражи легендарных сокровищ. Но ни золота, ни серебра не было на черном возвышении. На алтаре, который стерегли золотые стражи, покоился только хрустальный шар, внутри которого клубился розоватый туман и плавали четыре золотых плода граната.
![Роберт Говард - Огненный нож [= Кинжалы Джезма]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
