Андрей Чернецов - Уакерос
Тикисоке понимал, что наставник имеет в виду не самого всемогущего Творца, а лишь одну из его многочисленных сущностей, но всё равно ученика каждый раз пробирала дрожь, когда он представлял, как могучая чудовищная рука срезает гигантским ножом кусты гуайяка…
Так проходили дни, недели, месяцы, годы и, казалось, нет им числа.
На третий год обучения Сина стал показывать Тикисоке странную медитативную гимнастику, что оказалось неотъемлемой частью учебы будущего правителя.
– Ты должен уметь защитить себя, – говорил наставник, неподвижно сидя на зелёном склоне живописной горы. – Неизвестно, как ещё сложится твоя жизнь. Неизвестно, что ждёт тебя в дальнейшем: слава или забвение, вечность или смерть. Мои братья отговаривали меня. Они говорили, что тебе ни к чему эти умения, но я рассудил по-своему. Старые традиции пренебрегаются. Твои предшественники не желали познавать сущность Великого Слияния. Хочешь ли ты знать, что это такое?
– Да хочу, – ответил Тикисоке, и с того дня стал заучивать странные телодвижения, то плавные, то стремительные, то бессмысленные…
Как оказалось, пластика и натренированность тела были не самым главным. Самым главным и самым сложным была тренировка духа. То, что, как сказал наставник, доступно не каждому, доступно лишь самым одарённым ученикам.
Однажды Сина продемонстрировал Тикисоке своё умение Великого Слияния. Наставник невозмутимо сидел на траве, мгновение… и он исчез. Это настолько поразило ученика, что тот утратил на время дар речи.
– На самом деле я никуда не пропадал, – усмехаясь, стал пояснять юноше снова возникший на склоне горы Сина. – Я всего-навсего заставил тебя поверить в то, что меня нет.
– Но как?.. – только и сумел выдавить из себя поражённый Тикисоке.
– Да, можешь мне поверить, это не просто, – кивнул наставник, – но я научу тебя. Я вижу в тебе скрытые дремлющие способности. В твоём лице мне попался на удивление способный ученик…
И Тикисоке внимательно слушал. Истина доходила до него с трудом. Суть Великого Слияния постоянно ускользала, но кое-что ученик всё-таки понял. В удивительном исчезновении наставника срабатывал тот же принцип двусмысленной разномерности бытия, что и с камнем, сокрытым от глаз густым кустарником. Окружающий человека мир, окружающая его природа была тем мостиком, который соединял постижимое и удивительное. Смысл Великого Слияния лежал в пределах человеческих возможностей, он был чем-то сродни гипнозу. Ведь даже змеи при помощи одного лишь взгляда способны обездвижить свою беззащитную жертву.
Но для того, чтобы исчезнуть, оказалось мало внушить мысль, что тебя нет, другому человеку. В то, что ты невидим, нужно было поверить и самому. Это особое, непередаваемое словами чувство. Чувство полного слияния с природой, с окружающим тебя зыбким миром.
Тикисоке учился.
Учился становиться колышущейся на ветру травой, учился быть неподвижным тяжёлым камнем, лежащем на прохладном берегу глубокой реки, учился сливаться с деревьями, птицами, синим небом. Ведь всё ЭТО могло легко скрыть, желающего спрятаться человека. Просто не все могли ЭТИМ воспользоваться. Наставник Сина вот мог, а у Тикисоке пока ничего не получалось.
– Ты, главное, не отчаивайся, – успокаивал Сина своего молодого ученика, – нет ничего хуже незавершённости. Если ты взялся за какое-то угодное богам дело, то ни в коем случае не должен его бросать, останавливаться на полпути, сходить с почти пройденной до конца дороги. Тебе многое удаётся, но не всё. Даже я потратил около десяти лет на постоянные тренировки, прежде чем смог первый раз испытать Великое Слияние. Помни, это не только самозащита, неуязвимость, это и особое состояние духа, когда ты можешь с лёгкостью проникнуть в каждый кусочек окружающего тебя мира, понять его многообразность, сложность и жестокость по отношению к жизни…
И Тикисоке учился, усердно учился, боясь показаться в глазах учителя трусом, боясь сойти с той маленькой неуверенной дорожки, которую он неуклюже протоптал к пониманию Великой Истины…
Без сомнения, это было удивительное оружие, более полезное, чем умение убивать. Стать охотником может каждый, но научиться манипулировать сознанием и восприятием другого человека могли лишь единицы.
Пугающие способности просыпались в Тикисоке с каждым годом всё сильнее и сильнее. Будущий правитель чувствовал, как его переполняет странная чужеродная сила, готовая вырваться наружу. Эта сила яростно бушевала в нём оттого, что её заключили в таком неумелом и пока неспособном воспользоваться ею теле.
Со временем Тикисоке научился быть травой, и тогда небо опрокидывалось на него, а тело становилось плоским и невероятно широким, состоящим из маленьких, трепещущих на ветру частичек. Он научился быть неподвижным камнем, мрачным препятствием на берегу холодной речки. Будущий правитель был деревом, птицей; крадущейся по ночному лесу пумой, но ни разу ему не удавалось стать небом. Синяя бесконечность пугала Тикисоке. Лишь только он представлял себя там над облаками, растворённым в синеве, как у него сразу же начинала кружиться голова.
Ученик говорил об этом с наставником, но Сина в ответ лишь многозначительно улыбался.
– Через несколько лет ты покинешь Горные Пещеры, – вкрадчиво отвечал учитель, – но твоё обучение не прекратится и после этого. Ты будешь учиться всю свою жизнь. Однако способностью Великого Слияния ты овладеешь очень скоро, даже скорее, чем вообще можешь себе это представить…
Тикисоке очень рассчитывал на то, что Сина окажется прав, хотя порою ему было трудно отличить, где наставник откровенно смеялся над ним, а где говорил правду. Наверное, эта двусмысленность так же являлась частью его долгого семилетнего обучения в Горных Пещерах Чиминигагуа.
Несколько раз Тикисоке навещал старый ехчки Кури. Жрец сильно постарел за те годы, пока будущий правитель жил в Горных Пещерах. Кури рассказывал Тикисоке о государственных делах, о его друзьях и, в особенности, о Ксике, который делал большие успехи.
Будущий жрец Ксика так же как и Тикисоке жил в специальном доме при храме в строгом уединении вдали от простых людей. Там, питаясь одной лишь кукурузной кашей без соли, Ксика слушал наставления старых жрецов, в том числе и Кури. Способный к знаниям юноша изучал обряды и церемонии, толкование веры, предания далёких предков. Ксику обучали времяисчислению, врачеванию, беседам с богами, всему тому, что изучал бы Тикисоке, если бы всемогущие боги распорядились по иному, и он стал не наследником правителя, а жрецом.
Тикисоке искренне радовался за друга, хотя и не понимал, почему Кури уделяет рассказам о Ксике так много внимания. Будущий правитель понял это потом, на следующий год, когда до Горных Пещер дошла скорбная весть о том, что Кури направился в страну мёртвых, располагавшуюся в центре земли. Его душа переправилась через Бурную Реку на плоте, сплетённом из паутины, а затем спустилась по крутым обрывистым дорогам в жёлто-чёрную землю Вечного Покоя. Туда, откуда не было возврата.
