Лин Картер - Башня Медузы
Нет, ждать больше нельзя — он просто обязан выяснить, что там такое стряслось. К счастью, девушка принесла силовой хлыст. Он любовно погладил гладкий желтоватый стержень. Ведь это не только оружие, но и хитрое приспособление на все случаи жизни.
Неясно бормоча в усы какую-то мелодию, он подкрутил на рукоятке несколько регуляторов. Затем повернул стержень острием к себе и нажал на спрятанную в рукоятке кнопку.
Поток энергии объял его с головы до ног. Он осторожно поворачивал свое громоздкое тело, чтобы каждая часть его обширных форм искупалась в невидимых лучах, исходивших от силового хлыста.
Если бы кто-нибудь в ту минуту оказался в той же роскошной камере, он поразился бы чудесной перемене, происходившей с неуклюжим, толстеньким чародеем. Его округлые формы постепенно становились полупрозрачными, как у призрака. Сквозь туловище и конечности можно было увидеть неясные очертания стен и мебели. Прошло еще некоторое время, и его тело приобрело прозрачность воздуха — Темуджин превратился в невидимку.
Однако в таком необычном, хотя и временном состоянии было свое неудобство — он ослеп. Он словно очутился посреди сплошного непроглядного мрака, где не за что было зацепиться глазу. Это был вполне естественный побочный эффект сказочного превращения, вызванного мощным излучением энергетического хлыста. Лучи перестроили молекулярную структуру веществ, входивших в состав чародея, и магнитные полюса атомов стали однонаправленными. Световые частицы — фотоны, не встречая сопротивления в виде магнитных полей прежней структуры атомов, уже не отражались от поверхности его тела, и падавший на Темуджина свет проходил сквозь него, не встречая никакого сопротивления — как если бы кто-то коснулся шнура жалюзи на окне: краткий миг, и пластинки, встав параллельно световому потоку, уже не мешают солнцу заливать своим светом комнату. И лишь относительно тонкий срез пластинок ловит и отражает лучи. Так было и с Темуджином: после переориентации магнитных полюсов его плоть стала невидимой на 99, 99
Мелкими шагами он торопливо засеменил к двери, ткнулся в нее, нащупал пухлыми пальцами запор. Затем опять повернул стержень и послал на замок острый, чрезвычайно мощный луч. Металл раскалился добела, начал плавиться и узким ручейком пролился по поверхности двери. Осторожно приоткрыв ее, он выскользнул наружу. Камера выходила в коридор, и, насколько он помнил, портал должны были охранять двое стальных громил; одна беда — сам будучи слепым, он их не видел. Несомненно, в таком превращении в невидимку имелся существенный недостаток — то, что под воздействием излучения сетчатка его глаз также стала для света проницаемой. Свет проникал сквозь глаза, и нервные клетки сетчатки — палочки и колбочки — на него не реагировали. Увы, с этим приходилось мириться. Он замер, прислушиваясь.
Чародей не зря напрягал слух: он уловил высокое, едва различимое жужжание электронного зуммера. Один из роботов сообщал товарищу, что дверь, которую они охраняли, приоткрыта. Толстяк дождался ответного жужжания, после чего мысленно прикинул свое местонахождение относительно двух автоматов. Тогда, ступая по возможности легко, он обогнул обоих роботов и на цыпочках зашагал по коридору на шум и выкрики.
Приходилось красться по стеночке — ведь если бы у него хватило ума в его теперешнем состоянии, когда он слеп и невидим, топать посередине, то он запросто мог бы столкнуться с каким-нибудь прохожим, для которого невесть откуда взявшееся препятствие явилось бы не меньшей неожиданностью, чем для самого чародея. И в то же время среди людей отыщется не много таких, кто вместо просторной центральной части прохода предпочел бы пробираться незаметно и бочком. Вот почему, хотя мимо сновали люди и пролязгали несколько воинов, никто из них не зацепил предусмотрительного тревелонца.
Он вышел к месту, где встречались два коридора. Где-то здесь, насколько он помнил, находилась винтовая лестница, ведущая на нижний уровень. Опасность резко возросла, но он осторожно двинулся вперед, стараясь нащупать путь кончиками пальцев.
В ноздри ударил тошнотворный запах горелого дерева и одежды. Впереди слышались крики и кашель. Было ясно, что люди борются с огнем, значит, кто-то устроил во дворце пожар. Похоже, без его друзей здесь не обошлось, а может быть, огонь понадобился, чтобы отвлечь внимание врага?
И вдруг он увидел тусклый, слабопульсирующий свет.
Темуджин застыл, в затылке противно защипало. Он знал, что действие лучей строго ограничено во времени. Из учебного курса он смутно помнил, что обычно оно длится не меньше получаса, прежде чем начинает слабеть. Неужели он так долго провозился в коридоре? Или неверно запомнил время? Он выругался про себя: вот надо ж было так неумеренно пропускать уроки на курсах младших чародеев!
Последние сомнения отпали: он постепенно становился видимым. Вокруг проступали очертания огромной ротонды. Он метнулся через перекресток: надо было уйти как можно дальше, пока он не проявился окончательно.
Резкий металлический голос заставил его сердце сжаться от страха. Многократно усиленный, отраженный от сводов, тот рычал по всему дворцу:
«Маг Темуджин больше не находится в камере; землянин Кирин освободился и, пытаясь бежать, убил лорда Пангоя! Всем, знатным и рабам: приказано разыскать преступников. Землянина не трогать — только схватить; маг Темуджин не представляет ценности, он может быть вооружен и потому опасен. Толстяка убить на месте. Такова воля королевы!»
Темуджин обратился с жаркой мольбой сразу к нескольким богам и, переваливаясь, побежал к задрапированной стене, предполагая укрыться за гобеленами. «Убить на месте!» Страшный смысл этих слов еще не дошел до его сознания, как вдруг вокруг него точно прояснилось; он глянул вниз на свои полные руки, — четкие линии, ни намека на прозрачность. Он перестал быть невидимкой…
На мраморных ступенях винтовой лестницы послышался тяжелый топот стальных ног. Он знал, что не успеет добежать до стены, и все-таки бежал…
Но, поскользнувшись, растянулся на плитах, и в этот миг над полом показалась голова первого робота.
Каола и Кирин почти дошли до роскошной камеры, куда его с доктором Темуджином заключили несколько часов — а может, дней? — назад, как вдруг услышали зловещее объявление, донесенное динамиками до самых отдаленных уголков гигантской крепости. Кирин упрямо сжал челюсти.
— Ты не знаешь, как доктор мог оттуда выбраться? — после краткого раздумья спросил он. — Или ты предупредила его о системе тайных переходов, и он нашел выход из камеры…
Девушка помотала Толовой, отчего буйная грива ее темно-желтых волос разметалась по плечам.
